Стрешнев, Тихон Никитич

— один из представителей русских государственных людей "переходного времени" от московских порядков XVII в. к "новшествам", заводимым Петром Великим, — родился в 1649 году. Дальний родственник царя и "свой человек" в придворном царском обиходе, С. воспитывался в старинном укладе московской жизни, но в силу близости к Петру, с детства привыкшему видеть его около себя и очень его любившему, считал своим нравственным и служебным долгом исполнять все веления царя, каковы бы они ни были, — и в этом отношении С. примирялся со всеми "заморскими" нововведениями Петра, хотя многим из них и не мог сочувствовать в глубине души.

В 1666 г. С. был стряпчим, а в 1668 г. произведен в стольники. По изысканиям Погодина, он в чине думного дворянина, был приставлен вместе со своим внучатным дядей, боярином Род. Матв. Стрешневым, дядькой к царевичу Петру Алексеевичу, вскоре после его рождения. При венчании на царство Иоанна и Петра Алексеевичей в 1682 г. С. вел царевича Петра под руки, а на другой день был пожалован в окольничие. В качестве дядьки Петра, он заведовал покупкой и починкой игрушек, заказывал одежду и распоряжался, в какие дни и что именно из одежды подавать в царские хоромы. Принимая живое участие в домашней жизни юного царя, в его ученье и забавах, С. держался в стороне от политической деятельности. Он приходился дальним родственником Петру со стороны его отца (был, как называлось в старину, праправнучатным братом царя Алексия Михайловича) и, опасаясь быть оттесненным из семейного царского круга после женитьбы Петра, естественно желал, чтобы выбор царской невесты произошел под его влиянием. Воспитатель Петра, кн. В. A. Голицын, наметил в жены ему свою родственницу, княжну Трубецкую, и если бы этот брак состоялся, то усилились бы Голицыны и Трубецкие. Если верить показанию кн. Бор. Ив. Куракина, выбор Евдокии Федоровны Лопухиной в жены Петру был сделан по совету С., и царь будто бы впоследствии не мог ему этого простить и даже недолюбливал его. Кн. Куракин отзывается о С. как о человеке лукавом, злого нрава, ума гораздо среднего и дворцовом интригане" и считает его "первым злодеем" Лопухиных после женитьбы Петра на Евдокии Федоровне. Справедливость этого отзыва сомнительна, объясняется же он, по всему вероятию, тем, что кн. Куракин имел со С. личные счеты на почве родственных недоразумений. Совершенно иначе отзывается о С. секретарь немецкого посольства Корб, бывший в Москве в 1698—99 гг.: "Стрешнев служит образцом ненарушимой верности, и слава его в этом отношении столь велика, что часто при публичных пиршествах, во время торжественных заздравных чаш, под именем Стрешнева разумеют всех верных царю: именем Тихона Никитича ознаменовывается память вернейших министров".

Привыкнув с детства смотреть на С. как на одного из самых близких ему людей, Петр обращался с ним, как видно из сохранившейся обширной их переписки, почтительно-шутливо, называя его "Min Her Heilige Vader", или "Святый Отец", верил в его преданность и готовность неустанно служить ему и отечеству и очень часто поручал ему, наряду с важными делами, даже весьма мелкие, обыденные. Насколько царь уважал С., видно, между прочим, из того, что он позволил ему носить бороду; кроме него только один боярин не подвергся брадобритию — кн. Мих. Алегуков. Черкасский, вследствие преклонных лет.

В 1688 г. С. был пожалован в бояре. В 1689 г. он производил розыск по делу кн. Вас. Вас. Голицына, и в его присутствии были прочитаны на дворцовом крыльце "вины" кн. Голицына, при громадном стечении народа. В 1690 г. Петр поручил С. заведование Разрядным приказом, которому подчинялись девять областных разрядов. Эта должность ставила С. во главе всего тогдашнего военного управления в Московском государстве. В 1694 г. С. участвовал в "потешном" кожуховском походе, будучи капитаном у стольников. В действительных сражениях он, по-видимому, никогда не был, но это не мешало ему вникать в военные распорядки и здраво судить о пригодности того или другого ведения дела. Наглядным тому примером может служить следующее обстоятельство: в 1695 г., при начале азовских походов, военным советом было решено, что дивизия Гордона, назначенная в авангард, соберется в Воронеже, по Дону спустится в Черкасск, соединится там с казаками и направится под Азов, чтобы не допустить до него никакого подкрепления. В ожидании закрытия рек царь поехал в Переяславль-Залесский, для выбора орудий в пехотную артиллерию, а Гордон представил С., как начальнику Разряда, что ближе и удобнее идти его отряду сухим путем, нежели водою. С. вполне разделил его мнение, и царь, по возвращении из Переяславля, одобрил этот план. В конце июля 1695 г. С. Получил от царя уведомление о победах над татарами и свою радость по этому случаю излил в письме, показывающем его начитанность тогдашних церковных книгах. Приводить это письмо целиком, так как почти все остальные письма С. к Петру отличаются деловым характером и составляют лишь точные и подробные ответы на его приказания. "Владыко мой и царю мой милостивый! Во благом совете серца своего благоволил печаль мою (смерть матери С.) радостию подписать июня в 29 день всемирную радость подати, яже известити присному своему рабу о всяком благоденствии и о всепобедном успевании всемилостивого государя моего и царя: бо раб всегда рад слышати радость господа своего, якоже и аз слышу ныне чрез всемилостивое писание государя моего и света, вещающа к рабу своему радость велию, еже победу и одоление на бусурманы и восприятие коланчей. Той же и всегда непременно Всевидящее Око надежду нашу, тебя государя, да сохранит и соблюдет, яко зеницу ока, и подаст помощь и силу победити враги, разорити стены, который на сие и возбудил твое серце, да тако возможен, отложивши всяку печаль, во всякой радости радость нашу, яко победителя, радостно сретати. Таковыя всемирные радости и и победы усердный желатель, холоп твой Тишка Стрешнев челом бьет".

В 1690 г., в особенности при поездках Петра в Воронеж, для "корабельного дела", С. должен был скоро и точно исполнять разнообразные поручения царя. Так, собираясь в этом году в Воронеж, Петр приказал С. послать на Дон и на "Каланчу" (Азов) людей для варки пива, но они опоздали, и царь расстроился такой неисполнительностью. "А как мы уведали про мешкоту их — писал С. царю, — и того ж часа послали нарочна, велели их распросить и сказать им смертную казнь за мешкоту и будет впреть станут мешкать". Заготовка пива в тех казацких станицах, где намеревался быть Петр, по-видимому сильно озабочивала С., и он летом того же 1696 г. письменно спрашивал Петра, в каких местах сделать заготовку, на что и получил от него соответствующий приказ с галеры "Принципиум". Вскоре по прибытии в Воронеж, в том же году, Петр писал С. относительно высылки ясеневых бревен на весла и так закончил письмо: "За сим желаем вашей святыне всякого блага. A мы, по приказу Божию к прадеду нашему Адаму в поте лица своего едим хлеб свой". С. ответил на это: "Пишет ваша милость, что пребываете, по приказанию Божию к прадеду нашему Адаму, в поте лица своего кушаете хлеб свой: и то ведаем, что празден николи, а всегда трудолюбно быть имеешь, и то не для себя, а для всех православных христиан". Почти обо всех своих "викториях" царь немедленно сообщал С. и получал от него поздравления. Вот как заканчивает С. одно из поздравительных писем: "А у Преображенскова князя (т. е. кн. Ю. Ф. Ромодановского) были мы вчерашнего дня, и стрельбы было пушечной и из мелкова ружья довольно, такжа питием и естьвою были издаволены..., так что иные и спали там".

Во время своего путешествия в 1697 г. в западно-европейские государства в свите великого посольства, царь вверил правление Московским государством князю Ю. Ф. Ромодановскому, прозванному "князь-кесарь", и С., а помощниками к ним назначил Л. К. Нарышкина, князя Б. A. Голицына и кн. П. И. Прозоровского. За время своего заграничного путешествия Петр продолжал вести оживленную переписку с С., который в бытность Петра в Амстердаме просил его прислать хоть одного мельничного мастера для постройки мельниц на Яузе и на Воронеже. Из Лондона царь писал в 1698 г. Л. К. Нарышкину и С., а также духовнику своей жены, царицы Евдокии Федоровны, чтобы она склонили ее к добровольному пострижению. Все доводы не привели ни к чему; духовник же, по выражению С., как человек "малословный", не решался настойчиво говорить; вследствие этого С. советовал Петру "ему (т. е. духовнику) письмом подновить, то он больше станет прилежать в том деле". Вскоре Евдокия Федоровна была, как известно, пострижена в Суздальском Покровском монастыре под именем Елены; но она сохранила к С. добрые чувства и надеялась на его заступничество перед Петром, что видно из позднейшего письма невольной инокини, писавшей в 1703 г. С.: "Тихон Никитич, здравствуй на множество лет! Пожалуй умилосердися надо мною бедною, попроси у Государя милости: долго ли мне так жить, что его, Государя, ни слышу, нн вижу, ни сына своего. Уж моему бедству пятой год, а от него, Государя, милости нет. Пожалуй, Тихон Никитич, побей челом, чтобы мне про его, Государево, здоровье слышать. Пожалуй и о сродниках моих попроси, чтобы мне c ними видеться. Яви ко мне бедной милость свою, побей челом ему, Государю, чтобы мне пожаловать жить; а я на милость твою надеюся, учини милостиво. А мне нечем тебе воздать: так тебе Бог заплатит за твою милость; а мае, опришень милости твоея, некому толкать. Пожалуй, милостию заступи!"

Во время стрелецкого восстания 1698 г. стрельцы собирались побить кн. Ромодановского и С. за то, что они посылают их по службам и тем мучат. Для розыска над стрельцами царь велел учредить 14 застенков и председателем одного из них назначил С. Мы не знаем, каково было отношение С. к стрельцам, но жены стрелецкие, провожая их из монастырских тюрем в Преображенское, громко говорили: "Не одни стрельцы пропадают, плачут и царские семена. Царевна Татьяна Михайловна жаловалась государю-царевичу на боярина Стрешнева, что он их поморил с голоду: "если б де не монастыри нас кормили, давно бы мы померли". А царевич ей сказал: "Дай-де мне сроку, я де их приберу".

В 1698 г., когда С. заведовал приказом Большого Дворца, была сделана книга волостям и селам, которые ведомы в этом Дворце. Желая устроить флот, Петр, как известно, привлек к кораблестроению всех именитых и состоятельных людей и разделил их на "кумпанства". На средства С. был построен датскими мастерами 26-ти-пушечный корабль, названный "Три рюмки". Осенью 1699 г. С. должен был позаботиться о посылке в Воронеж 500 или 600 солдат для охраны строившихся там кораблей, а весной 1700 г. находился в числе свиты царя, поехавшего туда присутствовать при спуске кораблей.

С самого начала войны царя Петра с Карлом XII на долю С., как стоявшего во главе Разрядного приказа, выпало еще более забот и хлопот. В 1701 г., после нарвского поражения, царь послал С., с званием "судьи воинских дел в Новгород, для военного управления и укрепления Пскова и Новгорода на случай нашествия неприятеля. С. пробыл в Новгороде до конца июня 1702 г. и, по дороге в Москву, уже в Клину, получил письмо царя о заготовке в Новгороде большого количества подвод для Шереметева к осеннему и зимнему походам. Приехав в Москву, С. узнал, что после его отъезда начался падеж лошадей в Новгороде, Пскове и Клину, и это весьма затруднило исполнение возложенного на него поручения. В сентябре 1702 г. царь приказал С. приготовить к весне 1703 г. 4 тысячи, а в крайнем случае 3 тысячи драгун и одну тысячу солдат для пополнения полков. Полтора месяца спустя он писал С.: "Не изволь плошиться", причем требовал уже не одну тысячу, а 4—5 тысяч солдат, прибавляя: "что больше, то лучше!" В течение 1703—1707 гг. царь неоднократно писал С. из разных городов о присылке солдат, драгун, начальных людей, работников, оружия, денег и лошадей, причем требовал иногда немалое количество "цугов, четверней и пар" и предписывал, чтоб "на возницах хотя и не нарядно, однако ж бы чисто и приборно все было, и чтоб не промешано было старова платья". Относительно невозможности вести войну при недостаточном количестве войска Петр так писал С.: "Того для не добро голову чесать, когда зубы выломаны из гребня". Летом 1705 г. Петр опасался нападения шведов на Новгородскую область, а потому велел С. разослать пленных шведских начальных людей по городам в крепкие места, а рядовых перековать и послать на работы. С. же должен был назначить воеводу и отправить с ним солдат к Новгороду: "Для Бога сей поход скоро и хорошо управь чтоб с Божиею помощью неприятель нам не насмеялся, и людей сколько возможно больше сыщи и пошли" — писал царь С. В 1706 г. набор солдат и отправление начальных людей в Смоленск причиняли много тревог С., как это видно, например, из письма его к С. А. Головину: "Печаль мне о зборе салдацком; на смотре было не безо много тысяча человек, а выбрано менши 400 человек. Приводят много, да люди плохи... Не ведаю, что и делать". Иногда Петру казалось, что С. недостаточно скоро высылает солдат, и он писал и гр. Головкину, и Головину, чтобы они поторопили его, или же сам писал ему: "Зело удивительно, что по ся поры ваши новые полки драгунские сюды еще не только пришли, но ни слуху о их походе есть. Того для, как возможно скоряя сие исправляйте, ибо зело нужно". Вероятно, С. обидно было получить незаслуженный упрек в медлительности, и он ответил царю: "И я доношу вашей милости: истинно по указом, государь, и по письмам твоим о делех исправляю со усердием, сколько могу скоро, и сверх писем что надобно делаю, и ведаю, что надобно к нынешней войне драгунские полки". Вслед за тем С. получил приказание ехать вместе с Автамоном Ивановым в Смоленск для сбора и отпуска рекрутов; но не успел еще двинуться в путь, как произошло изменение, и вместо Смоленска он должен был отправиться в Киев, куда поехал и сам царь. С. не мог, вследствие нездоровья, возвратиться из Киева вместе с Петром и писал ему потом с дороги, из Нежина, относительно проживавшего в Киеве рязанского митрополита Стефана Яворского. Как известно, после смерти в октябре 1700 г. патриарха Адриана, Стефан Яворский был назначен местоблюстителем патриаршего престола, но, тяготясь своим неопределенным положением в Москве, отпросился у царя в Киев и надеялся навсегда там остаться. Будучи в 1706 г. в Киеве, Петр потребовал, однако, его возвращения в Москву, несмотря на мольбы Стефана о дозволении жить в Киеве. После отъезда царя, С. неоднократно был у Стефана Яворского и уговаривал его не противиться царскому приказанию. "И так скланился — писал С. царю — поехал ис Киева; толька у меня был, а никаму не сказался, и в том монастыре, где жил, не ведали. Толка прасил, чтоб гневу твоего не была за многое его прашения; и я ему сказал: твое многое была прашения, а государево изволения: ведена ехать, и патаму ты учинил, и гневу государева иа тебя нет, и милость государева к тебе по-прежнему не умалитца. И есть ли, государь, пожалуешь, изволишь, чтоб письмом ево от милости твоей обнадежить на Москве". По возвращении в Москву, С. получил от Петра приказание немедленно навести справки в московских приказах, какая сумма останется на 1707 г., за выдачею жалованья войскам и за покрытием всех остальных расходов. Вследствие увеличения войска требовалось большее количество провианта в Петербург и в Азов, а потому С. должен был позаботиться о зимней отправке провианта в Петербург и о заготовке для Азова в течение двух лет, сверх обычного годового запаса, 150000 четвертей ржи, предварительно построив для зимних складов город на реке Айдаре или в ином месте.

В течение 1703—1707 гг. одновременно с усиленным пополнением войска, сбором денег и заготовкой провианта, царь поручал С. то прислать из Москвы в Прибалтийский край докторов, то отправить из Измайлова в Азов садовников и клубничных корней, или в Петербург цветов, а главным образом калуферу, мяты и прочих душистых трав. В 1707 г. Петр приказал С. прислать ведомость относительно выдачи шведским пленным офицерам и солдатам корма и впредь выдачу такового им прекратить, потому что русским пленным в Стокгольме ничего не дается. В августе этого же года С. получил повеление выбрать исподволь к зиме из недорослей "ребяток добрых в школу (математическую) человек до ста, или больше".

С. должен был неукоснительно, по приказу царя, карать то бежавших Подводчиков (бывших у солдатских и артиллерийских подвод), то беглых солдат. Царь велел, сыскав подводчиков, "всех бить кнутом и уши резать, да сверх того пятого с жеребья с ними сослать на Таганрог, коли будут, для того чтобы не разбежались в Польшу". Солдат, за побег из полков, Петр велел подвергать такого рода наказанию: из трех человек, по жеребью, одного повесить при том полке, из которого бежал, а двух бить кнутом и сослать в вечную каторгу. Тех же солдат, которые добровольно вернулись из бегов, бив кнутом, сослать в каторгу в Азов на пять лет, а затем возвратить на службу в полки по-прежнему, "чтобы впредь иным таким с службы из полков бегать было неповадно". Насколько Петр был уверен не только в исполнительности С., но и в его знании людей, видно из следующего его письма, писавшего 6 мая 1707 года из Дубны: "Min Her! Кн. Александр Черкасский едет в прочие государства европейские для учения навигации и прочего, что к тому надлежит, просил меня, дабы в отлучении его приказать ему дом свой одному из старых дворян, которые уже не годятся в службу, кому он может поверить, и чтоб того с Москвы никуда не посылать, и вы по его прошению cие учините".

В 1708 году, при разделении Московского государства на губернии, С. был назначен московским губернатором, на это не мешало Петру по-прежнему давать ему разного рода спешные поручения, как, например, прислать в Петербург тысячу холщовых мешков с шерстью, величиною, "как человека на коленах стоящего, в вышину и ширину закрыть может", 150000 обыкновенных кульков, 6000 железных лопаток, 2000 кирок и мотыг.

В 1711 г., при учреждении сената, С. был назначен в число сенаторов. В 1715 г. на потешной свадьбе Никиты Моисеевича Зотова он был одет католическим архиепископом и, вместе с Салтыковым и Батуриным находясь в оркестре, играл на большом роге. В 1718 г. участвовал в суде над царевичем Алексеем Петровичем и в числе других подписал смертный ему приговор.

С. умер 15 января 1719 г. в новой Петровской столице — "Санкт Питербурхе"; погребение его состоялось 17 января, и Петр не только присутствовал на отпевании, но и шел в трауре за гробом до самого Невского монастыря.

П. С. З., т.т. II — IV. — Голиков, "Деяния Петра Великого", изд. 2-е (см. указатель). — Устрялов, "История царствования Петра Великого", т.т. I — IV и VI. — Брикнер, "История Петра Великого", ч. I — III и V. — "Письма Петра Великого", СПб. 1887—1907 гг., т.т. І — V. — "Сборник выписок из архивных бумаг о Петре Великом", М. 1872 г., — "Архив кн. Куракина", СПб. , 1890 г., кн. I. — Бантыш-Каменский, "Словарь достопамятных людей земли русской", т. V, стр. 104—106. — Корб, "Дневник", М. 1868 г., стр. 311—312. — Кн. Долгоруков, "Родосл. книга", т. IV, стр. 413.

В. Корсакова.

{Половцов}

Стрешнев, Тихон Никитич

(1644—1719) — сын боярина; в 1686 г. из окольничих пожалован боярином; с 1689 г. стал пользоваться особенным доверием Петра Великого. Отправляясь в заграничное путешествие в 1697 г., Петр Вел. вверил ему вместе с князем Ромодановским высшее управление государством. С 1701 г. С. управлял приказом военных дел, а позже — и разрядным приказом. В 1708 г. сделан московским губернатором, в 1711 г. — сенатором. Любивший его Петр часто называл "отцом" не только во время разговора, но и в письмах. Собственноручно обрезывая бороды боярам, царь пощадил С. за его "испытанную преданность".

{Брокгауз}

Стрешнев, Тихон Никитич

р. 1649 г.; 1682 г. окольничий; боярин с 1680 г.; присутств. в Разряде, 1689—1708 г.; сенатор с 1711 г.; † 1719 г.

{Половцов}