Семейство морские коровы

        "На всех берегах острова, особенно там, где ручьи впадают в море и где собирается большое количество морских растений, встречается очень часто целыми стадами во всякое время года животное, называемое русскими "морская корова". Вследствие того что морские выдры стали все более и более редки и приходилось их привозить с северной стороны острова, у нас не стало хватать мяса для пищи, и мы начали обдумывать средства завладеть этим животным и воспользоваться его мясом для приготовления кушанья. Поэтому 21 мая я привязал большой, нарочно для этого сделанный, железный крючок к толстой веревке и попробовал зацепить им морскую корову, чтобы вытащить ее на берег; опыт этот, однако, не удался, так как кожа была слишком тверда, а крючок недостаточно остер. Крючок изменяли различным образом и сделали несколько других опытов, которые, однако, ни к чему не привели, и морские коровы часто уплывали в море с крючком и веревкой. Наконец нужда нас заставила приготовиться к охоте с острогой. Для этого в конце июня исправили элбот, который осенью был очень поврежден ударами о скалы, посадили на него гарпунщика, рулевого и четырех гребцов; первому дали острогу с очень длинной веревкой, приготовленной как для ловли китов, а другой конец веревки отправили на берег, где его держали все остальные сорок человек нашего экипажа. После этих приготовлений элбот потихоньку подплыл к морским коровам, которые без всяких опасений целыми стадами паслись на подводных лугах у берега. Как только гарпунщик бросал в одно из этих животных свою острогу, люди, оставшиеся на берегу, постепенно тащили его к берегу, а сидящие в элботе подплывали к морской корове и измучивали ее различными движениями, а затем ударами больших ножей и штыков, причем кровь фонтанами выходила из ран; таким образом волокли это животное во время прилива на берег. Как только вода сбывала и животное оставалось на суше, из него вырезали мясо и жир большими кусками и с большой радостью несли их к нашим жилищам, где мясо сохраняли в больших кадках, а жир вешали на высокие козлы. В скором времени у нас было такое обилие этой пищи, что мы могли спокойно и беспрепятственно продолжать постройку нового судна, которое должно было служить нам средством к спасению".
        Этими словами начинает часто упоминаемый нами натуралист Стеллер отчет о своем десятимесячном невольном пребывании на еще вовсе не известном Беринговом острове в 1741 году. Он говорит здесь об одном из самых удивительных млекопитающих, которое теперь совершенно истреблено и вымерло, именно о так называемой капустнице, или морской (стеллеровой) корове (Hydrodamalis gigas)*.

* Стеллерова корова самая большая сирена, дожившая до современности. Ее длина достигала 7-10 метров, а масса 4 тонн. Внешне похожая на огромного дюгоня, стеллерова корова отличалась полным отсутствием у взрослого животного зубов, отсутствием фаланг пальцев на передних конечностях и толстой бугристой кожей, непохожей на гладкую кожу других сирен. Морские коровы в доистори ческие времена были распространены по побережьям северной части Тихого океана, от Калифорнии до Аляски и от Японии до Камчатки. Однако в историческое время сохранялась единственная популяция в водах Командорских островов, которые стеллеровы коровы, будучи слабыми пловцами, не могли покинуть. Питались преимущественно бурыми водорослями ("морской капустой").

        Привлеченные отчетом русской экспедиции, в которой участвовал Стеллер и которая сулила большие выгоды, множество китоловов и смелых авантюристов отправились в Берингово море и устроили такую страшную бойню этих беспомощных животных, что морские коровы скоро исчезли с лица земли. Впоследствии напрасно старались найти хоть одно животное этого вида. Каждому кораблю, отправлявшемуся в Берингово море, давали инструкцию собирать сведения о морских коровах, но ни один из них не привез никаких известий. В 1768 году экспедиция под начальством Попова убила, говорят, последнюю капустницу, и Брагин, ездивший туда в 1772 году, о них уже не упоминает. Норденшильд, который посетил Берингов остров в 1879 году, другого мнения: он спрашивал многих старых людей и узнал, что капустниц убивали еще в 1779 и 1780 годах, а видали несколько десятков лет спустя; поэтому он предполагает, что животное это исчезло лишь в 1854 году. Во всяком случае, остатки этого удивительного животного вовсе не так редки, как прежде предполагали, так как Норденшильд мог собрать так много костей капустницы, что наполнил ими двадцать один ящик; между ними было три целых черепа и несколько немного поврежденных.
        Стеллер считал капустницу за ламантина, открытого Гернандецем, но из его описания явствует, что морская корова значительно отличается от других известных видов сирен. Вместо зубов у нее на челюстях были четыре роговые жевательные пластинки, которые были прикреплены к коже десен. Уже этот отличительный признак хорошо характеризует вышеназванное животное.
        "Самые большие из этих животных, - продолжает Стеллер, - имели 4-5 саженей длины и в самом широком месте в середине туловища 3,5 сажени в окружности. Передняя часть туловища этого животного напоминает тюленя, а задняя до хвоста - рыбу. Череп имеет некоторое сходство с черепом лошади, а когда он покрыт мясом и кожей, то имеет сходство с головой буйвола, причем сходство это особенно заметно в губах. Во рту вместо зубов у него на каждой стороне по две широкие, продолговатые гладкие кости, из которых одна прикреплена наверху на нёбе, а другая к нижней челюсти. Обе пластинки покрыты многими бороздками и выдающимися ребрами, расположенными в виде углов, и этими пластинками животное разжевывает морские растения, служащие обыкновенно ему пищей. Губы покрыты многими толстыми щетинами, из которых прикрепленные к нижней челюсти бывают толщиной со стержень пера курицы и своей внутренней пустотой очень наглядно представляют в увеличенном виде строение волос. Глаза этого огромного животного не больше глаз овцы и век не имеют; ушные отверстия до того малы и спрятаны, что их вовсе нельзя заметить между множеством морщин и впадин кожи; только если снять кожу, то ушное отверстие выделяется своими черными, как бы полированными краями, и оно так мало, что в нем едва помещается горошина. Наружного уха нет и следа. Голова соединена с туловищем короткой, малозаметной шеей. На груди выделяются передние конечности странного вида и соски. Конечности состоят из двух суставов, и конец их имеет некоторое сходство с копытом лошади; на нижней стороне их замечается как бы грубая щетка из коротких и густых щетин. Передними конечностями, на которых не видно ни пальцев, ни костей, капустница загребает воду при плавании и отрывает водоросли от каменистого грунта. Под ластами находятся млечные железы с черными морщинистыми сосками, имеющими два дюйма длины; на конце их видно бесчисленное количество отверстий млечных каналов. Если их подавить, то выходит большое количество молока, которое слаще и жирнее молока сухопутных животных, но в остальном очень на него похоже. Спина этих животных похожа на спину быка, бока и живот округлены, причем брюхо так наполнено кишками, что при малейшей ране они вылезают с большим шумом. Задняя часть тела животного внезапно очень суживается; хвост около плеса, который заменяет задние конечности, еще тоньше; однако и в этом тонком месте он имеет около двух футов в поперечнике. Кроме хвостового плавника у животного других на спине нет, чем оно отличается от больших китов. Плес у него лежит плашмя, как у китов и у дельфинов.
        "Эти животные живут, как рогатый скот, целыми стадами в море. Самец и самка плывут рядом и перед собой подгоняют детеныша. На берегах они занимаются исключительно отыскиванием пищи. Спина и половина туловища постоянно находятся над поверхностью воды. Они жрут, как и травоядные животные, тихо подвигаясь вперед, отрывают морскую траву своими ластами и постоянно жуют. Строение желудка их, однако, показало мне, что они жвачки не пережевывают, как я сначала предполагал. Во время еды они постоянно двигают головой, как быки, и через несколько минут высовывают голову из воды, вдыхают свежий воздух, храпя и фыркая, как лошади. Когда вода сбывает при отливе, морские коровы уходят в море, а с приливом снова возвращаются и подходят так близко к берегу, что мы могли доходить до них и бить их палками. Случалось, что эти животные окружали раненого товарища, стараясь не подпускать к берегу, другие пробовали опрокинуть элбот, иногда ложились на бок и старались вынуть из тела острогу, что им несколько раз и удавалось. Мы не без удивления заметили, что один самец два дня сряду приплывал к своей самке, лежавшей мертвой на берегу, как бы желая осведомиться о том, что с ней делается. Однако, несмотря на то что многие были убиты, животные все-таки возвращались к тому же берегу. Спаривание происходит в июне после многих заигрываний.
        Когда морские коровы хотят отдохнуть, то ложатся на спину в каком-нибудь тихом заливе и тогда несутся по волнам, как деревянные колоды. Во все времена года на всем Беринговом острове можно встретить огромные стада капустниц, так что жители восточного берега Камчатки ежегодно в изобилии запасаются их мясом и жиром. Кожа морской коровы состоит из двух слоев: верхнего - черного или темно-бурого цвета в дюйм толщиной и почти такого твердого, как мягкое дерево; около головы она вся покрыта рытвинами, морщинами и дырками. Слой этот состоит из множества отвесных волокон, лежащих плотно между собой, как в лучистом гипсе. Этот наружный слой, легко отстающий от кожи, состоит, по моему мнению, из плотно стоящих видоизмененных волос, что я замечал также у китов. Нижний слой кожи белого цвета, имеет толщину бычачьей шкуры и очень крепок. Под этими двумя слоями кожи лежит на всем теле животного слой жира в четыре пальца толщиной, а затем уже мясо. Вес животного вместе с кожей, салом, костями и внутренностями, я полагаю, не менее 1200 пудов или 480 центнеров. Сало не мягко и не маслянисто, напротив, крепко, зернисто и бело как снег; когда оно пролежит несколько дней на солнце, то получает приятный желтый цвет хорошего голландского масла. В кушанье оно вкуснее лучшего говяжьего жира; топленое по виду и цвету похоже на хорошее оливковое масло, а по вкусу - на миндальное. Мы его пили чашками, не чувствуя никакого отвращения. Хвост состоит почти исключительно из жира, который еще вкуснее, чем на других частях тела. Сало молодых животных похоже на сало молодых поросят, а мясо их - на лучшую телятину. При варке оно сильно разбухает и занимает почти вдвое больше места, чем прежде, причем поспевает через полчаса. Мясо взрослых животных нельзя отличить от говядины; оно обладает замечательным свойством не портиться даже в самые жаркие летние месяцы, если лежит две недели и более на воздухе; оно не воняет даже тогда, когда мясные мухи его изгадят так сильно, что оно кишит червями. Мясо это гораздо краснее мяса других животных; оно точно пропитано селитрой. Мы очень скоро на себе испытали, как оно здорово, так как все почувствовали себя крепче и сильнее. Особенно заметно было полезное влияние этой пищи на матросах, страдавших от цинги и еще не вполне поправившихся. Мясом морских коров мы запаслись и для обратного путешествия и без него были бы поставлены в большое затруднение относительно нашего продовольствия*.

* Кроме Стеллера ни один натуралист живьем это животное увидеть не успел. Стеллеровы коровы фактически спасли жизнь экспедиции Беринга (хотя и не ему самому), экспедиция же своими собранными данными обрекпа их на полное истребление. Справедливости ради следует отметить, что сам Стеллер предвидел такой исход и писал (или собирался писать) императрице просьбу о наложении запрета на истребление морской коровы, так как это животное вполне могло бы быть одомашнено и в таком виде принесло бы гораздо больше пользы.

        Меня сильно удивляло, что до моего путешествия в Берингово море я на Камчатке ничего не слыхал о морской корове, несмотря на то что я расспрашивал старательно о всех животных. На обратном пути я, однако, узнал, что это животное водится повсеместно от Кроноцкого мыса до залива Авачи, и иногда на берегу находят мертвых морских коров, выброшенных морем; камчадалы за недостатком другого имени называют ее "капустница".