Семейство кашалотовые

        Представителем семейства зубатых китов является кашалот (Physeter catodon), называемый гренландцами "кегутилик". Кашалот, несомненно, самый неуклюжий и безобразный вид этого отряда китообразных; он отличается необыкновенно массивной головой, у которой морда сильно раздута и спереди как бы обрублена; у него только одно дыхало, расположенное не совсем симметрично на левой стороне головы. Нижняя челюсть кашалота состоит из двух половин, очень близко стоящих друг к другу и образующих спереди чрезвычайно острый угол; на нижней челюсти мы замечаем один ряд конусообразных, почти одинаковой величины зубов; на верхней челюсти заметны только недоразвитые зубы. Грэй очень определенно различает два вида кашалотов, из которых каждый, по его мнению, служит представителем особого подсемейства. Однако следует еще решить вопрос, постоянны ли отличительные признаки, приводимые Грэем, и не принадлежат ли они к числу случайных. Опытные китоловы считают, что все кашалоты принадлежат к одному виду, но полагают, что различные местные условия и количество пищи имеют влияние не только на величину этого кита, но и на строение некоторых частей тела. Исследование этих животных встречает почти непреодолимые трудности и мешает, как правильно замечает Пеппиг, составить себе верное понятие о его внешнем виде. "Хорошенько рассмотреть это животное можно только тогда, когда оно бывает выкинуто волнами на берег; однако и в этом случае тело его не сохраняет настоящей формы, и рисовальщик не может его верно срисовать, потому что чудовищно большое тело сжимается от собственной тяжести и, кроме того, вдавливается в лесок. Спокойно лежащих на воде кашалотов может видеть только китолов, и то при счастливом случае; но при виде такой богатой добычи ему, конечно, не до рисования. Этим можно объяснить, что до сих пор не существует вполне безукоризненного рисунка кашалота, составленного опытным глазом наблюдателя-специалиста, а без подобного рисунка зоологам очень трудно устранить всякие недоразумения, касающиеся этого животного".
        По длине тела кашалот уступает только немногим беззубым китам; по некоторым наблюдениям, длина старых самцов доходит до 30 м, но, вероятно, правильнее определить эту длину средним числом в 20-23 м, пока еще не сделаны точные измерения*.

* Эти размеры, очевидно, завышены: обычно длина кашалота-самца чуть менее 20 метров, а самки — около 10.

Кашалот (Physeter catodon)
        Окружность тела достигает 9-12 м, а ширина огромного плеса до 5 м. Все эти измерения относятся к самцам, потому что самки всегда гораздо меньше и не достигают даже половины этой длины. Ласты в сравнении с длиной тела удивительно малы: у самого большого животного они бывают не длиннее 2 м при 1 м ширины.
        Огромная голова кашалота похожа на безобразную колоду и по ширине и высоте не отличается от туловища, которое незаметно с нею соединяется. Если рассматривать туловище спереди в поперечном разрезе, то середина спины несколько вогнута; бока сначала идут почти отвесно, но к животу очень сильно расширяются, а на нижней стороне живота образуется как бы киль, очень тупой на передней трети тела, а затем к хвосту все более и более заостряющийся. На последней трети спины возвышается низкий горбовидный и как бы раздутый жировой плавник, который не может двигаться, спереди возвышается постепенно, а сзади как бы обрезан. Короткие, широкие и толстые ласты прикреплены тотчас за глазами; на верхней поверхности их заметны пять продольных складок, соответствующих пальцам, а на нижней стороне они совсем гладки. Хвостовой плавник не имеет сзади большой вырезки и потому не разделен на две лопасти; у молодых экземпляров задний край его имеет складки, а у старых он гладкий, и задний край образует почти прямую линию**.

* * Хвостовой плавник кашалотов отчетливо разделен на две лопасти глубокой срединной вырезкой.

        От спинного плавника до хвоста вдоль спины расположено несколько возвышений, имеющих вид небольших горбов. Дыхало расположено не на лбу, как у других китов, а около верхнего края морды; оно лежит не на самой середине, а немного налево и имеет вид щели, искривленной в виде французского S, до 20-30 см длины. Пасть очень широка и раскрывается почти до глаз. Нижняя челюсть гораздо короче и уже верхней, которая при закрытом рте ее обхватывает; на верхней челюсти замечаются также конусообразные зубы без корней, из которых многие потом выпадают, а другие почти не выдаются из десен. Зубов нижней челюсти гораздо больше, их бывает до 39-52; на одной стороне часто больше, чем на другой. У молодых животных кончики зубов острые, впоследствии они притупляются, а у очень старых животных они состоят из пустого эмалевого конуса, полость которого наполнена костяным веществом. Голова поражает своей огромной массой и тем, что к морде она вовсе не суживается, череп же замечателен своей несимметричностью. На голове под слоем жира, имеющего несколько сантиметров толщины, находится слой сухих жил, закрывающий собой полость, разделенную пополам поперечной перегородкой со многими отверстиями. Вся эта полость наполнена прозрачной маслянистой жидкостью - спермацетом, который, кроме того, находится в длинной трубке, идущей от головы к хвосту, и в небольших мешочках, рассеянных в мясе и жире*.

* Кашалотовые семейство зубатых китов, включающее три современных вида. Кроме собственно кашалота в семейство входят когия, или карликовый кашалот, и малая когия. Всех кашалотовых характеризует наличие спермацетового мешка в лобной части головы, который выдается вперед за края челюстей, прочных зубов в нижней челюсти и слабых, быстро выпадающих - в верхней.

        В шее срастаются шесть позвонков. Лопатка довольно узкая, плечевая кость коротка и толста и срастается с еще более коротким предплечьем. Мясо кашалота твердое, крупноволокнистое и перерезано многими толстыми и крепкими сухожилиями. Поверх мяса лежит слой жира различной толщины. Кожа голая, почти совершенно гладкая и блестящая; сверху она темно-бурого, иногда почти черного цвета, а живот, хвост и нижняя челюсть окрашены светлее; у очень старых китов светлая окраска распространяется и на голову. Язык всей нижней поверхностью сросся с нижней челюстью, желудок разделен на четыре части, кишки в 15 раз длиннее туловища, дыхательное горло разделено на три главные ветви. Кроме того, еще замечательно строение мочевого пузыря, который наполнен темной, маслянистой, оранжевого цвета жидкостью. В этой жидкости плавают иногда шарообразные твердые комки до 8-30 см в диаметре и до 6-10 кг веса; по всей вероятности, это болезненный продукт, сходный с мочевыми камнями других животных. Комки эти и представляют драгоценное вещество - амбру, имеющую большое применение в парфюмерном искусстве.
        Кашалот водится почти во всех морях, за исключением Ледовитого океана и соседних с ним морей. Кашалот, по крайней мере в прежнее время, когда он был многочисленнее, нередко встречался и в северных широтах и до сих пор иногда там попадается. По-видимому, ов точно так же хорошо себя чувствует в умеренном и холодном поясе, как и в тропических морях, под палящими лучами солнца. Однако в большом количестве кашалот встречается только в теплых морях, а в холодных попадаются лишь отдельно странствующие или отставшие от стада животные. По мнению Пехуель Леше, настоящей родиной кашалота следует считать моря между 40 градусом северной широты и таким же градусом южной широты; оттуда он, следуя по теплым течениям, заходит иногда как на север, так и на юг до 50 градуса, а иногда и дальше. Те экземпляры, которые иногда попадались около 55 и 60 градуса северной и южной широты или еще дальше от экватора, следует считать заблудившимися животными; стада кашалотов в этих широтах не встречал еще ни один опытный китолов, на слова которого можно положиться. Около южной оконечности Африки кашалотов никогда не встречали, а около южной оконечности Америки они попадались нередко. По словам Брауна, он в высшей степени редко встречается в Девисовом проливе и Баффиновом заливе. "Как было прежде, мне неизвестно, - говорит этот натуралист, - но ныне китоловы Девисова пролива знают кашалота только по имени, и многие из них улыбаются, когда спрашивают их о присутствии этого кита в тамошних водах. Даже между эскимосами я нашел только некоторых, которые кое-что знали о кашалоте от третьих лиц, и, несмотря на очень тщательные расспросы, я мог узнать только об одном случае, именно в новейшее время, в 1857 году, что кашалот был убит около берегов Гренландии".
        Кашалоты, подобно дельфинам, плавают тесными кучками или стадами; количество экземпляров этих стад бывает очень различно, но они всегда держатся глубоких мест. Они охотно плавают около крутых берегов и старательно избегают гибельных для них мелей, хотя изредка и там показываются. Китоловы рассказывают, что каждое стадо имеет предводителя, старого большого самца, который ведет всю толпу самок и молодых, из которых состоит прочая часть стада, и защищает их от нападения враждебных животных. Старые самцы появляются иногда в одиночестве или собираются в небольшие общества. Большое стадо состоит обыкновенно из 20-30 животных; но в известное время собираются несколько стад вместе и тогда странствуют в числе нескольких сотен. Скаммон подтверждает в главных чертах эти сведения. По его наблюдениям, чаще всего видишь стада в 15-20 штук, а иногда и более сотни, и хотя самцы большую часть года встречаются поодиночке, однако бывают случаи, что эти чудовища собираются вместе и образуют довольно большие общества. Вожаками в стадах бывают по очереди несколько старых самцов, что необходимо вследствие того, что самки, когда у них есть детеныши, только о них и заботятся и ни на что другое не обращают внимания. Молодые самцы иногда образуют отдельные стада и не разлучаются до полной возмужалости.
        Относительно скорости движения кашалот мало уступает другим быстро плавающим китам. Даже при спокойном плавании он проходит 3—6 морских миль в час, а при возбуждении так быстро прорезает волны, что оставляет за собой пенящийся след, как пароход. Его можно издали узнать по его движениям. Когда он плавает спокойно, то бесшумно движется под поверхностью воды; когда же он торопится, то так сильно машет хвостом вверх и вниз, что голова его то поднимается над поверхностью воды, то глубоко опускается вниз. Нередко становится он в воде отвесно, высоко выставляя или голову, или хвостовой плавник, чем отличается от большинства других китов. Случается даже, что он с большой силой выбрасывается над поверхностью воды, повторяет это два, три раза сряду, а затем надолго уходит в глубину. Если его долго преследуют или беспокоят, то он также становится вертикально в воде, выставляя голову, чтобы оглядеться кругом, или ложится горизонтально на воду и перевертывается с боку на бок. Когда он играет, то приподнимает то один, то другой плавник и сильно бьет ими по воде или так сильно хлопает по волнам своим плесом, что шум слышен очень далеко; при этом над поверхностью воды поднимаются высокие пенистые волны, которые в светлые дни видны на расстоянии до 10 морских миль и служат китоловам указанием на присутствие кашалотов. Обыкновенно подобного рода усиленные движения чудовища приписывают его стараниям освободиться от мучащих его паразитов; но на кашалотах редко встречаются те животные паразиты, которые в столь огромном количестве живут на коже других китов, и потому следует предположить, что он исполняет подобные гимнастические упражнения для моциона или ради удовольствия.
        При отсутствии ветра кашалоты лежат иногда совершенно неподвижно на воде и качаются на волнах, иногда же становятся вертикально, очень смешно выставляя свои головы на воздух. В последнем случае издали кажется, что видишь перед собой торчащие из воды толстые бревна или горлышки чудовищно больших бутылок. Вышеупомянутый натуралист точно так, как и Скаммон, утверждает, что ни один кит не двигается и не дышит столь правильно, как кашалот. Когда он выныривает, то выпускает не очень высокий, обыкновенно не выше одного метра, фонтан, который, однако, очень толст и раскидист; фонтан этот наклонен вперед и несколько налево и с мачты корабля виден на расстоянии от 3 до 5 морских миль. Если кашалот торопится, то дышит лишь в течение 2-4 секунд и при этом громко пыхтит; если же он спокоен, то остается на поверхности воды вдвое и втрое дольше. Число вдыханий зависит от величины животного, но каждое вдыхание, если его не беспокоят, происходит всякий раз одинаковое число секунд над поверхностью воды, и промежутки между вдыханиями, во время которых он остается в глубине, также одинаковы. Самки и детеныши обоих полов остаются под водой гораздо меньше, чем старые самцы; последние выдувают свои фонтаны в течение 10-15 минут, повторяя это 40, 60 и даже 70 раз сряду; после того они как бы кувыркаются, выставляют над водой свой плес и, достигнув отвесного направления, глубоко ныряют в воду, где остаются до следующего вдыхания 20, 40, а иногда и 50 минут. Когда Скаммон в 1853 году находился на китоловном судне, то около Черепашьих островов в Тихом океане был убит большой кашалот, за которым гнались с 11 часов утра до 4 часов пополудни; в это время он правильно брызгал 55 раз при каждом появлении на поверхности воды и затем каждый раз оставался 55 минут под водой, при преследовании он плыл как под водой, так и на поверхности ее со скоростью 3 морских миль в час. Небольшие и молодые кашалоты не выказывают такой правильности при дыхании и нырянии, брызгают не так много раз подряд и чаще ныряют. По наблюдениям Скаммона, маленькие кашалоты остаются над водой лишь четверную или пятую часть того времени, какое употребляют на это большие, выдыхают от 30 до 40 раз, и под водой остаются не дольше 20-30 минут. Опытные китоловы уверяют, что они по слуху могут отличить кашалота от других китов, так как его выдыхание производит совершенно своеобразный шум, который нельзя спутать с шумом, производимым другими морскими животными.
        Между внешними чувствами осязание, по-видимому, занимает первое место: в коже находится множество нервных сосочков, и она способна воспринимать самое незначительное прикосновение. Зрение не очень плохо, и слух, вероятно, довольно развит, так как кашалот слышит даже негромкие звуки. Китоловы знают это очень хорошо и при тихой погоде избегают всякого шума, если желают подстеречь свою добычу. По своему характеру кашалот более похож на дельфинов, чем на беззубых китов, но избегает близости человека гораздо тщательнее, чем общительный дельфин. Если кашалота преследуют или на него нападают, то вместо страха у него иногда появляется такая страсть к борьбе, которую мы не замечаем ни у одного из китов. Часто наблюдали, что небольшая стая дельфинов может обратить в поспешное бегство огромное стадо кашалотов; по опыту также известно, что старые самцы при приближении корабля стараются как можно скорее спастись бегством. Случалось, что целое стадо так сильно пугалось приближения врага, что, как бы обезумев, оставалось на месте, двигаясь бестолково и неловко, и давало таким образом возможность людям убить несколько штук зараз. Китоловы говорят, что подобный беспорядок и страх случается тогда, когда ранена сначала самка; если же ранен вожак, то все стадо обращается в бегство. По наблюдениям Скаммона, самки выказывают большую привязанность друг к другу; они собираются около раненой подруги, окружают шлюпку и долго остаются около умирающей, хотя очень часто это ведет к гибели некоторых из них*.

* Как и у других зубатых китов, у кашалота развита взаимовыручка, когда члены стада пытаются поддерживать на плаву раненого товарища. Природа, к сожалению, не подготовила кашалотов к встрече с человеком, и их естественное поведение часто обращается им же во вред.

        Между молодыми самцами этой привязанности не замечается; они оставляют товарища, раненного острогой.
        Кашалот питается разными видам и головоногих, причем, конечно, проглатывает и маленьких рыб, которые очутятся в его широкой пасти, но специально за ними он не охотится. Мореплаватели прежних времен рассказывали, что кашалот нападает на акул, тюленей, дельфинов и даже на беззубых китов, но новейшие наблюдатели ничего подобного не замечали. С другой стороны, утверждают, что он не пренебрегает и растительной пищей, например, проглатывает плоды, занесенные реками в открытое море. Так как он долее других китов может оставаться под водой, то ему легко исследовать различные пещеры и углубления морского дна, недоступные его родичам, поэтому едва ли он когда-нибудь испытывает недостаток в пище. В точности мы еще не знаем, каким образом он схватывает добычу, но опытные наблюдатели полагают, что он это делает так: спустившись в глубину, он открывает свою очень подвижную нижнюю челюсть настолько, что она образует с туловищем почти прямой угол; подвигаясь медленно вперед, он ею, как сетью, захватывает попадающихся животных, раздробляет их зубами и глотает. Скаммон подтверждает это предположение, при этом очень верно замечает, что в высшей степени трудно себе представить, каким образом такое громадное животное добывает себе то изумительно большое количество пищи, которое ему необходимо для насыщения. При этом следует, однако, иметь в виду, что между головоногими встречаются столь громадные животные, что для полного насыщения достаточно и одного из них*.

* Большие скопления кальмаров, достойные внимания кашалота, большую часть времени держатся на глубине в несколько сотен метров. Там же обитают гигантские кальмары архитевтисы, длина которых хоть и преувеличена различными авторами, но может превышать (считая длинные щупальца) 10 м. То, как кашалоты в кромешной темноте отыскивают добычу, стало ясно, когда открыли, что китообразные пользуются ультразвуком. В погоне за кальмара-ми кашалот способен нырять на глубину до 1 км, глубже всех прочих китообразных, и оставаться под водой до 1 часа.

        Матери с сосунами встречаются во всякое время года. Беннет же, который подробнее других говорит о детенышах, утверждает, что сосуны в марте, апреле, октябре и ноябре не встречаются; это, однако, не доказывает, что в указанные месяцы детеныши вовсе не родятся. После 10-месячной (?) беременности самки рождают одного и редко двух детенышей**. Новорожденные кашалоты в четыре раза меньше матери и тотчас после появления на свет начинают весело плавать около матери. Для кормления мать ложится на бок, и детеныш схватывает сосок не кончиком, а углом рта.

* * Самка кашалота рождает одного детеныша: продолжительность беременности точно не известна, разные авторы указывают сроки от 10 до 17 месяцев.

        Охотиться за кашалотами начали уже с древних времен, но особенно усердно китоловы стали преследовать его с конца XVII столетия по примеру американцев. С начала нынешнего столетия главным местом ловли кашалотов служит южная часть Тихого океана, и делом этим почти исключительно занимаются англичане и североамериканцы. В период с 1820 по 1830 год английскими китоловами было добыто 45 933 бочки спермацета, следовательно, средним числом в год 4600 бочек; в 1831 и 1832 годах добыча увеличилась до 7605 и 7165. Но в последние десятилетия добывание спермацета значительно уменьшилось: в пятидесятых годах американцы ежегодно добывали от 73 до 103 тысяч бочек ворвани, а в семидесятых и восьмидесятых годах только половину этого количества. От большого кашалота-самца получается до 80-120 бочек ворвани, и цена животного, смотря по очень колеблющимся ценам ворвани, бывает от 9 до 20 тысяч марок; самки гораздо меньше ростом и стоят менее половины этой цены.
        Охота на кашалота сопряжена с большими опасностями, чем ловля других китов. Беззубые киты только в виде исключения пытаются нанести вред своим преследователям, между тем как кашалот при нападении на него защищается, храбро устремляется на противников и как оружием пользуется не только своим хвостом, но даже своими страшными зубами. Что он действительно защищается зубами, доказано многочисленными наблюдениями: например, случалось убивать старых самцов с совершенно изуродованной нижней челюстью, которая, очевидно, была повреждена в битве с другим кашалотом или каким-нибудь другим, может быть, неизвестным морским чудовищем. Кроме того, китоловы знают по собственному опыту, что защищающийся кашалот не только наносит лодкам удары своей головой или мощным хвостом, но прямо схватывает их пастью и легко разламывает зубами. Наблюдения показали, что он может раздвинуть свою зубастую нижнюю челюсть так, что она образует с головой почти прямой угол, а также легко двигает ею из стороны в сторону. Когда в него попадает гарпун, то он иногда неподвижно остается на месте, как бы парализованный, и дает, таким образом, возможность китоловам быстро удалиться; но в большинстве случаев он отчаянно защищает свою жизнь, не ищет спасения в бегстве, но мстит за нанесенные раны с большим ожесточением. Все опытные моряки рассказывают случаи несчастий, происшедших от столкновения с кашалотом; многие из этих рассказов, вероятно, преувеличены, некоторые даже просто выдуманы, но значительное число несчастных случаев вполне достоверно и официально доказано. Мы приведем для примера некоторые подобные столкновения.
        В 1807 году на берегах Массачусетса кашалот напал на корабль "Нантукет" и так его разбил, что судно пришло в полную негодность. В 1820 году шлюпки корабля "Эссекс" гнались за стадом кашалотов, между тем как корабль следовал за ними с полуопущенными парусами. Вдруг недалеко от него появился огромный кашалот-самец, который направился к кораблю и как бы случайно ударил его головой в бок. При этом ударе корабль был довольно сильно поврежден, но и кит, по-видимому, сильно ушибся, потому что он стал неистово валяться по воде, но затем поправился и удалился от корабля. Экипаж полагал, что он уже избавился от чудовища, и стал усиленно выкачивать воду, так как следствием столкновения оказалась значительная пробоина, но скоро с ужасом увидали, что кашалот остановился на расстоянии ста саженей, обернулся и яростно снова бросился на корабль: он ударил его в нос и так разбил его, что корабль тотчас начал тонуть. Экипаж среди океана должен был спасаться на своих шлюпках; две из них плавали 93 и 97 дней по морю и были наконец спасены другими кораблями, причем в каждой шлюпке остались живыми только 2 и 3 человека, которые долго питались трупами своих умерших товарищей; прочие шлюпки пропали*.

* Этот эпизод, в соединении с несколькими другими рассказами, положен Мел вилл ом в основу романа о Моби Дике. Образ белого кита был навеян рассказами о реальном самце-кашалоте, хорошо известном морякам по широкой белесой полосе на голове. Этого кашалота добыли только после нескольких лет попыток, причем в его спине были найдены вроет ие в кожу остатки 14 гарпунов. Несмотря на наличие документальных подтверждений гибели судов от нападения кашалота, это явление исключительно редкое, и многие без вести пропавшие корабли напрасно внесены в список жертв китов.

        Другое американское китоловное судно, бриг "Анна Александр", в 1851 году около берегов Перу было также сильно повреждено кашалотом и пошло ко дну. В том же году другое китоловное судно, "Цитизен", не подверглось той же участи только потому, что вследствие сильного ветра могло быстро повернуть в сторону, так что кашалот только мимоходом задел его. Четыре месяца после гибели корабля "Анна Александр" экипаж барки "Ревекка" напал на огромного кашалота, которого убили довольно легко без приключений. В его теле нашли два гарпуна с надписью "Анна Александр"; голова кита была сильно повреждена, из огромных ран торчали куски досок корабельной обшивки.
        Рассказывают даже случаи нападения кашалотов на корабли, которые вовсе не беспокоили кита. Так случилось с английским кораблем "Ватерлоо", нагруженным южными плодами. Трудно перечислить все те корабли, которые были разбиты этими морскими гигантами, так как часто весь экипаж при этом погибал. Пехуель-Леше рассказывает следующий случай. "16 декабря 1867 года один из офицеров барки "Осцеола" ранил острогой кашалота, но шлюпка его была тотчас разбита китом, другой офицер поспешил на помощь, но и его шлюпка подверглась той же участи; третья шлюпка занялась спасением плавающих в море людей, а четвертая приблизилась к киту, который схватил ее зубами и совершенно раздробил. Тогда были спущены две запасные лодки, но кашалот так яростно напал, что они должны были искать спасение на корабле. Тогда чудовище бросилось на сам корабль, но нанесло ему только удар боком в нос, так что, хотя он был очень сильно потрясен и потерял несколько досок, но всетаки остался годным к плаванию. Кит также получил значительные повреждения от столкновения и от нескольких пущенных в него разрывных пуль; поэтому он перестал так яростно нападать. К вечеру оба противника как бы заключили перемирие, но оставались на поле сражения. Утром экипаж снова напал на кашалота, который значительно ослабел и тащил за собой веревку с остатками разломанной лодки. Наконец его удалось убить. Но подобные приключения оканчиваются не всегда так благополучно; многие пропавшие без вести корабли, вероятно, уничтожены кашалотами, так что никто из экипажа не спасся и не мог дать знать о несчастье. Некоторые старые самцы приобрели у китоловов печальную известность своей способностью разбивать корабли и расщеплять зубами шлюпки, например, огромный кашалот, живший в морях около Новой Зеландии и потому получивший от моряков прозвище Новозеландский Том. Он, говорят, не позволял ни одной шлюпке приблизиться к себе, шел им навстречу и разбивал, если они не успевали вовремя спастись. Но на корабли он не нападал. Об этом Томе у китоловов существуют многие сказания и даже песни; в спине его торчит множество гарпунов, так что он имеет вид ежа. Достоверно известно о нем следующее приключение. Корабль "Адонис" и некоторые другие хотели в пятидесятых годах завладеть им соединенными силами, но кашалот в короткое время разгрыз и разбил 9 шлюпок и убил 4 людей, так что прочие должны были отказаться от преследования. Во всяком случае, кашалота следует считать за самого храброго и свирепого из всех китов; это, без сомнения, самое страшное морское чудовище".
        Выгоды от ловли кашалота довольно значительны, но едва ли вознаграждают за те опасности, которым подвергаются при этом китоловы. Кроме сала, из которого получается очень хорошая ворвань, кашалот доставляет еще спермацет и амбру. Спермацет, который получается из полостей на голове, в свежем состоянии жидок, прозрачен и почти бесцветен, но на холоде застывает и получает тогда белый цвет. Чем больше его очищают, тем он делается крепче и суше, так что наконец получает вид мелкозернистой массы, состоящей из тонких листочков, имеющих блеск перламутра. Его употребляют для некоторых мазей и делают из него также свечи, которые считаются самыми лучшими*.

* До недавних пор истребление кашалотов находило оправдание именно в добыче спермацета, шедшего на смазочные материалы высшего качества, необходимые для некоторых отраслей промышленности. По крайней мере двадцать лет назад еще не было адекватной замены спермацету.

        Еще более драгоценный продукт представляет собой амбра, о которой уже с древних времен существует много баснословных рассказов. Это легкая, мягкая, воскообразная масса, окрашенная в различный цвет; на ощупь она жирна, имеет приятный запах, от теплоты размягчается, в кипящей воде обращается в маслообразную жидкость, а при сильной жаре испаряется. Ее чаще всего употребляют для благовонных курений или примешивают к эфирным маслам и мылу. Уже древние римляне и арабы высоко ценили амбру и знали употребление ее, а у греков она была известна как успокаивающее медицинское средство, которое употребляли против судорог; еще до конца прошлого столетия амбру держали в аптеках в качестве лекарства. Очень долго происхождение амбры было вполне загадочно. Древние греки справедливо считали ее испражнениями какого-то животного, но впоследствии явились другие предположения. То ее считали за помет баснословной птицы, питающейся исключительно благовонными травами, то за морское растение, похожее на губку, то за смолу, то наконец за видоизменившуюся морскую пену. Бойльстаун первый в 1724 году узнал, от какого животного получается это драгоценное вещество. Рассказывают, что некоторые счастливые китоловы находили во внутренностях больших самцов комки амбры в 25 кг веса, и прежде полагали, что в мочевом пузыре кашалота находили даже комки в 70 и 75 кг. Еще чаще, чем из внутренностей кашалота, амбру находят плавающей на поверхности моря. Несомненно, что действительно находили куски в 90 кг веса. Кроме вышеупомянутых продуктов зубы кашалота также находят применение. Они внутри желтоваты, как сообщает Вестендарп, но состоят из очень плотного и прочного вещества, поэтому из них часто делают пуговицы и игральные марки; один килограмм зубов стоит до 5-8 марок**.

* * Заметное снижение численности кашалота по всему его ареалу потребовало принятия охранных мер. Кашалот включен в Конвенцию о международной торговле животными, и к концу 1980-х годов прекращен промысел этих китов в Антарктике и в северной части Тихого океана.