Семейство ткачиковые

        Нам больше всех других знаком домовый воробей (Passer domesticus).
        На домового воробья Маршаль указывает нам также как на птицу, "следующую за культурой". "Самая популярная дикая птица Германии, - пишет этот наблюдатель, - представляет собою сравнительно недавнее приобретение нашего отечества. Домовый воробей принадлежит хлебопашеству почти в такой же степени, как и хомяк: в Сибири он появился еще только в прошлом столетии, после того как русские стали там сеять злаки; в Норвегии он вместе с посевами полевых растений доходит до 66 градуса, во многих местах Архангельской губернии еще не встречается. В 1864 году он достиг еще не всех высоко лежащих местностей Шварцвальда, однако он пытается следовать за человеком повсюду. Совершенно справедливы слова остроумного Мак-Джилливрея: "Городок без воробьев производит столь же печальное впечатление, как бездетная семья, и большое количество воробьев в какой-нибудь местности есть доказательство ее благосостояния, так как где остается мало крох, там мало и нищих".
        Характерной чертой воробья следует считать то, что везде, где бы он ни встречался, он живет в самом тесном общении с человеком. Он населяет как шумные и многолюдные столицы, так и уединенные деревни, если только они окружены хлебными полями, отсутствует лишь в некоторых лесных деревнях и следует за стремящимся вперед переселенцем через все страны Азии, которых никогда не населял прежде*; корабли завозят его на острова, где его раньше не знали, и он остается жить на развалинах разоренных местностей живым свидетелем минувших счастливых дней.

* К настоящему времени домовый воробей заселил восточную половину Австралии, Новую Зеландию, южную половину Южной Америки, практически всю Северную Америку, значительную часть Южной Африки.

        Будучи оседлой птицей в полном смысле этого слова, он почти не улетает за черту того города или за границу полей той местности, в которой родился, но немедленно заселяет вновь основанную деревню или дом и предпринимает иногда путешествия для осмотра местностей, лежащих за пределами области его распространения. Так, например, на Варангерфьорде почти каждый год появляются воробьиные парочки, пролетают по этой местности, посещают все жилища и бесследно исчезают снова, находя страну негостеприимною. Будучи птицами в высшей степени общежительными, воробьи разбиваются на пары только в пору высиживания яиц, но и тогда не отделяются от остального общества. Часто одна парочка выводит птенцов рядом с другой, и самцы, как бы ревнивы они ни были в другое время, всегда ищут общества себе подобных, даже когда самка их сидит на яйцах. Птенцы, вылетевшие из гнезда, тотчас же собираются с другими в стайки, которые скоро разрастаются в большие стаи. По окончании птенцовой поры взрослые также снова примыкают к этим стаям и живут с ними тогда одною жизнью. Пока есть хлеб или вообще зелень на полях, стаи ежедневно один или несколько раз вылетают из деревни в поле искать корм, но после каждой такой прогулки снова возвращаются в деревню. Здесь они отдыхают после обеда, расположившись в густых вершинах деревьев или, еще охотнее, на плетнях, и здесь же вечером, громко чирикая, шумя и ссорясь, собираются или на покрытых густой листвой деревьях или, в более позднее время, в амбарах, сараях и других строениях, которые и служат им местом для ночлега. Зимою они устраивают себе настоящие постели, а именно мягкие и теплые гнезда, в которых прячутся, чтобы защититься от холода. Некоторые из них для той же цели выбирают себе местом ночлега дымовые трубы, совершенно не заботясь о том, что от дыма оперение их покрывается сажею и копотью.
        Насколько некоторым воробей с первого взгляда может показаться глуповатым, настолько на самом деле он богато одарен. Будучи очень понятливым, он мало-помалу настолько ознакомляется с человеком и его привычками, что возбуждает удивление каждого и способен развеселить более тонкого наблюдателя. Везде и при всяких условиях он в поведении своем самым точным образом подстраивается к нравам своего хозяина и потому в городе держит себя совершенно иначе, чем в деревне; он доверчив и даже назойлив там, где его щадят, чрезвычайно осторожен и пуглив в тех местах, где ему приходилось терпеть преследования, и всегда хитер. От его острого взора не скроется ничего, что могло бы принести ему пользу или повредить; опытность его увеличивается из года в год, так что благодаря ей между старыми и молодыми воробьями можно заметить такое же различие.
        как между мудрецами и глупцами. Подобно тому как с человеком он вступает в более или менее дружественные отношения, он так же держится и с другими существами: относится доверчиво или недоверчиво к собаке, очень надоедает лошадям, предупреждает себе подобных и других птиц о присутствии кошки, крадет у кур зерна из-под клюва, не обращая внимания на угрожающие движения, и ест с различного рода животными из одной чашки, если только те ему позволяют это. Несмотря на свою общительность, он все-таки постоянно находится в ссоре с другими воробьями, и когда им овладевает любовь, достигающая у него величайшей страстности, то он дерется со своими соперниками с таким ожесточением, что кажется, будто происходит бой не на жизнь, а на смерть, хотя на поле битвы остается самое большее несколько перьев. Только в одном отношении эта привлекательная птица не может пленять собой. Дело в том, что воробей - почти ни минуты не молчит, а поет скверно.
        Так как воробей благодаря своей близости к человеку значительно улучшил свою первоначальную судьбу и обеспечил себе пропитание, то уже рано в году он начинает вить себе гнездо и в течение лета выводит птенцов по крайней мере два раза. Гнездо, смотря по местности, устраивается большею частью в подходящих углублениях в зданиях, а также в дуплах деревьев, в гнездах ласточек, около гнезд аиста и, наконец, в ветвях низкого кустарника или высоких деревьев. Смотря по месту, оно бывает построено различно, но всегда свито неряшливо, так что его можно назвать только кучей соломы, сена, пакли, щетины, шерсти, волоса, бумажных лоскутков и т.п., беспорядочно сложенных в одно место; внутренность его, напротив, выложена всегда толстым и густым слоем перьев. Если оно расположено прямо на дереве, то бывает прикрыто сверху, если же оно помещается в углублении, то иногда имеет, а иногда и не имеет покрышки. При сколько-нибудь благоприятной погоде можно уже в марте найти полную кладку, состоящую из 5-6, а в исключительных случаях даже из 7-8 нежных, покрытых гладкой скорлупой яичек длиной 23 мм, толщиной 16 мм; по окраске и рисунку они мало походят одно на другое, но большей частью покрыты бурыми и пепельно-серыми пятнышками, крапинками и точками по буровато-синеватому или красновато-белому полю. Оба родителя сидят на яйцах попеременно, высиживают птенцов в 13-14 дней и вскармливают их сначала нежными насекомыми, затем как этими последними, так и разбухшими в зобу зернами и, наконец, главным образом семенами хлебных и других растений, а также, вероятно, плодами; они руководят ими еще несколько дней после того, как те вылетят из гнезда, чтобы приготовить их к жизни, затем покидают их и уже через 8 дней после того, как птенцы оставили гнездо, приступают ко второй кладке. Если одного из родителей убьют, то другой еще более напрягает свои силы, чтобы прокормить голодных малюток.
        Относительно пользы, приносимой воробьем, и причиняемого им вреда господствуют весьма различные воззрения; но в последнее время все более и более приходят к тому убеждению, что этот живущий на счет человека захребетник не заслуживает защиты. На улицах городов и деревень он, конечно, не причиняет вреда, так как здесь существенною частью его корма являются всякого рода отбросы; зато в больших имениях, зерновых амбарах, на хлебных полях и в садах он может причинить весьма чувствительный вред, поедая зерновой корм у домашней птицы, грабя и загрязняя зерновые склады и, наконец, склевывая в садах почки на плодовых деревьях, а впоследствии поедая и самые плоды. Поэтому в садах и виноградниках он положительно нетерпим. Впрочем, самый чувствительный вред, причиняемый им и на который Гомейер справедливо обращает преимущественное внимание, заключается в том, что он вытесняет самых полезных птиц, главным образом скворцов и синиц, и отбивает у певчих птиц охоту посещать те сады, которыми завладел он. В Северной Америке, куда он был перевезен в 1864 году и где его встретили с радостью, где ему строили в парках домики для гнезд и всячески ухаживали за ним, в нем уже давно разочаровались. Благодаря благоприятным условиям, в которые он попал, он необыкновенно сильно размножился, распространение его достигло громадных размеров, и сельские хозяева убедились в том, что на него следует смотреть как на бич страны. Уже 25 лет спустя после того, как он был ввезен, его вред был доказан официально, и несколько тысяч лиц стали высказывать о нем одно только дурное и ничего хорошего, объявив его просто-напросто вредным для общества бродягой. Осуждение это, конечно, не избавило американцев от бича страны, но зато теперь появилась о нем книга, изданная в 1889 году Вальтером Барраусом, в которой собраны все сведения о жизни воробья в Северной Америке. В средней и северной Европе, во всей Средней Азии, а также в северной Африке рядом с домовым воробьем живет полевой воробей (Passer montamis). Длина его достигает 14 см, размах крыльев 20,5, длина крыла 6,5, а хвоста 5,5 см.

1 - Каменный воробей (Petronia petronia) 2 - Черногрудый воробей (Passer hispaniolensis) 3 - Полевой воробей (Passer montamis) 4 - Домовый воробей (Passer domesticus)
        Полевой воробей в средней Европе встречается повсеместно в большом количестве, в юго-западной Европе попадается очень редко, весьма обыкновенен во всей Средней Азии и живет даже еще на Малаккском полуострове и на острове Ява; он распространен до самого Полярного круга, а в нижнем течении Оби, в Китае, Японии, на острове Формоза и в Индии заменяет домового воробья. В отличие от нашего воробья он в нашем отечестве, а также в Западной Сибири отдает предпочтение открытому полю и лиственному лесу. К жилищам человека он приближается зимою; летом же, напротив, держится в таких местах, где луга сменяются полями и старые дуплистые деревья доставляют ему удобные места для витья гнезд. Здесь во время вывода птенцов он живет парочками, но обыкновенно собирается в общества. Последние кочуют взад и вперед по стране на ограниченном пространстве, присоединяются к обществам овсянок, жаворонков, зябликов, коноплянок и других птиц, посещают поля, а если зима становится суровою, то и дворы земледельца и с началом весны разбиваются на парочки.
        По нраву своему полевой воробей очень похож на своего родича, но за недостатком близкого общения с человеком и за неимением случая усовершенствовать свои способности не так понятлив, как тот. Оперение его плотно прилегает к телу; он смел, довольно ловок и почти всегда находится в движении. Полет его легче, походка на земле более ловкая, призывный звук короче и звучнее, чем у его родича, но тем не менее представляет собою настоящее воробьиное чириканье.
        С осени до весны пищею полевому воробью служат зерна и семена, а летом гусеницы, травяные вши и другие насекомые. Он иногда приносит вред на полях пшеницы и проса, но зато не трогает плодов и молодых садовых растений. Птенцов своих он выкармливает насекомыми и недозрелыми хлебными зернами.
        Этого воробья ловят часто во множестве в сети, но он легко попадается также на птичий клей, в петли, волосяные силки и в другого рода ловушки. Враги у него те же, что и у домового воробья.
        Каменный воробей (Petronia petronia). Длина достигает 16 см, размах крыльев 29, длина крыла 9, а хвоста 5,6 см.
        Область распространения каменного воробья обнимает собою среднюю и южную Европу, включая сюда остров Мадейру, северо-западную Африку с Канарскими островами, юго-западную и западную Азию, восточную Сибирь и Афганистан*.

* Описание распространения каменного воробья сделано Бремом несколько неконкретно. Гнездовой ареал этого вида охватывает 11спанию и южную половину Франции, юг Италии, Грецию и многие острова Средиземного моря кроме Крита и Кипра, острова Мадейра и Канарские, северо-западную Африку и Палестину, Малую Азию. Кавказ и Закавказье, горные системы Ирана, Средней Азии и Казахстана, частично Гималаи, горы юга Сибири, Монголии и северо-западного Китая.

        Добывать каменных воробьев живыми без особенного труда можно только в странах, где они попадаются в большом количестве. В Испании их доставляют на рынок сотнями. Там ловят их сетями, приманивая на чучела или на деревьях, на жердочки, покрытые птичьим клеем. Охота с ружьем во всяком случае сопряжена с затруднениями, так как умная птица очень скоро замечает, что ее преследуют, и врожденная ее пугливость увеличивается тогда до крайних пределов. Как на особенность этой птицы, отец мой справедливо указывает на то, что каменный воробей пугливее всего на месте своего ночного отдыха. Чтобы овладеть им, нужно стать в засаду и не давать промаха. То же самое можно сказать и про Испанию, где мы часто напрасно старались перехитрить умную птицу и, несмотря на весь навык к охоте на подобного рода дичь, большею частью должны были возвращаться с пустыми руками.
        В неволе каменный воробей причиняет мало хлопот, напроти в, доставляет м ного удовольствия. Он скоро становится доверчивым, прекрасно ладит с другими птицами, радует своим милым поведением и при надлежащем уходе даже приступает к размножению.
        У обыкновенного общественного ткача (Philetairus soeius) клюв продолговато- конусовидный, сплющен с боков, слегка согнут на гребне и с округленной вырезкой на верхнем крае; ноги сильные, с короткой плюсной, длинными пальцами; крылья довольно длинные и острые; хвост широкий, короткий и прямо срезанный. Перья верхней части головы бурого цвета, на остальной верхней части несколько темнее, с узкими светло-бурыми каймами; на затылке и обеих сторонах шеи они еще темнее и имеют каймы заметно более светлого цвета; подбородок и горло чернее, обе стороны зоба и остальные нижние части светло-буроватые. Глаза темно-бурые, клюв и ноги бледно-бурые. Длина достигает 13 см, длина крыла 8, а хвоста 5 см.

Обыкновенный общественный ткач (Philetairus socius)
        Родиной общественного ткача следует считать среднюю Африку, а страну Великая Нама - центральным пунктом области его распространения. Уже старейшие путешественники упоминают об этой птице. "В стране Нама, - говорит Паттерсон в описании своего путешествия, появившемся в конце прошлого столетия, - есть леса мимоз, доставляющих много камеди, ветви которых составляют самую любимую пищу жирафов. Их развесистые сучья и плоский ствол доставляют одному виду собирающихся стаями птиц убежище от нападений змей, которые иначе могли бы уничтожать их яйца. В высшей степени замечателен способ, которым они пользуются для постройки своих гнезд: 800-1000 штук таких гнезд расположены под общею крышей, которая походит на крытый соломою дом, покрывает собою большой сук с его ветвями и висит над гнездами, расположенными под нею наподобие клубков, так что ни змея, ни какое-нибудь другое хищное животное добраться до них не могут. Своим прилежанием и искусством они напоминают пчел. Весь день они заняты тем, что собирают траву, из которой состоит главнейшая часть их постройки и которую они употребляют для исправления и пополнения ее. Число гнезд они, без сомнения, увеличивают с каждым годом, так что деревья сгибаются под тяжестью таких воздушных городов. Под крышей этой постройки можно заметить множество входов, из которых каждый ведет в улицу, по сторонам которой расположены гнезда, на расстоянии около 5 см друг от друга. Питаются общественные воробьи, вероятно, семенами трав, из которых строят свое гнездо".
        Это описание, в общем верное, было пополнено Смитом. "В образе жизни этих птиц, - говорит он, - замечательно то, что они сообща строят свои гнезда под одной кровлей. Найдя место для гнезд и приступив к постройке их, они все вместе начинают строить общую для всех крышу. Каждая парочка строит и покрывает крышей свое собственное гнездо, но строят их непосредственно одно около другого, и, когда все они готовы, то вся постройка имеет вид одного общего гнезда с одною крышей наверху и бесчисленным количеством круглых отверстий на нижней стороне. Вторично те же гнезда для высиживания яиц не употребляются, но для этого к старым гнездам подвешиваются снизу новые, так что крыша и старые гнезда образуют собою покрышку для новых. Таким образом, масса эта из года в год увеличивается в объеме и весе, пока наконец не сделается настолько тяжелою, что ломает сук, на котором висит, и падает".
        Такого рода колонии встречаются обыкновенно на больших высоких деревьях; там же, где последние не встречаются, общественные воробьи пользуются также древовидными алоэ. Кладка состоит из 3-4 голубовато-белых яиц, покрытых на толстом конце мелкими бурыми пятнами. Одна ли самка насиживает яйца или ей помогает в этом также и самец, пока еще неизвестно. Птенцы выкармливаются насекомыми. По мнению Айреса, гнезда служат также местом ночлега.
        Гнезда ткачей служат великолепным украшением некоторых деревьев средней Африки и южной Азии. Эти пернатые представители строительного искусства предпочитают всем остальным такие деревья, которые растут около воды, и птицы иногда совершенно покрывают их своими гнездами. Поселения ткачей могут поэтому считаться даже выдающимся отличительным признаком средней Африки, Индии и островов Индийского архипелага. Для этих своеобразных архитекторов характерно то, что они всегда гнездятся большими обществами. Одно гнездо ткача на дереве - явление редкое; обыкновенно их находят 20, 30, даже 100 и более. Необыкновенная прочность этих искусно построенных гнезд позволяет им целые годы выдерживать ветер и непогоду, и потому может случиться, что на том же дереве, которое занято поселением этих птиц, висят еще гнезда трех или четырех предшествовавших лет. Такое украшение в пределах области распространения самых искусных ткачей можно замечать всюду, как в горах, так и на равнине, как в уединенном лесу, так и непосредственно над домом поселенца.
        В восточном Судане я познакомился с буйволовым ткачом (Bubalornis albirostris). Длина его достигает 25 см, размах крыльев 36, длина крыла 12, хвоста 9 см. Оперение одноцветное, матово-блестящее черное, но мелкие перья у корня белые, и этот цвет местами обнаруживается, маховые перья от второго до пятого снаружи с узкой беловатой каемкой посередине, глаза карие, клюв рогового желтого цвета, по расщепу и на конце голубоватого; ноги грязно-серые.
        Белоголовый скворцовый ткач (Dinemellia dinemelii) заметно меньше, длина его лишь 20 см. Голова и нижние части тела белого цвета, нижние шейные перья, маховые перья и хвост шоколадно-бурого цвета, все перья с более светлыми каемками; маленькое пятно на сгибе крыла, надхвостье и кроющие перья хвоста ярко-красного цвета; наконец, уздечка - черного. Клюв нечистого черно-голубого цвета, ноги темно-голубые.
        Буйволовый ткач населяет всю среднюю Африку, белоголовый ткач - внутреннюю Африку и Абиссинию.
        Белоголовые скворцовые ткачи принадлежат к наиболее бросающимся в глаза представителям семейства. Им не чужды нравы и привычки их родичей, но они тем не менее во многих отношениях напоминают дроздов; это ткачи, но их гнезда более похожи на гнезда наших сорок, чем на те изящные постройки, которые возводят их родичи.

1 - Белоголовый скворцовый ткач (Dinemellia dinemelii) 2 - Буйволовый ткач (Bubalornis albirostris)
        Все виды живут преимущественно на пастбищах, где пасется скот, охотнее всего поблизости от стад, по большей части в обществе блестящих скворцов и волоклюев. О скворцовом ткаче Смит говорит следующее: "Мы встретили эту птицу, только когда перешли на север за 25 градус южной широты; как уверяют туземцы, она редко встречается далее на юг по той простой причине, что буйволы там реже. Мы встречали этих птиц всегда в обществе буйволов, на спине которых они сидели и между которыми летали. Они прыгали по этим животным, как волоклюи, и заботились лишь о своей пище, состоявшей преимущественно из клещей, сидевших на буйволах. В этом достаточно убедило нас вскрытие желудков этих ткачей. Кроме той услуги, которую они оказывают последним, обирая упомянутых паразитов, они приносят своим друзьям пользу еще и тем, что предупреждают их, если покажется что-нибудь подозрительное. Тогда все буйволы поднимают головы и убегают. Белоголовые ткачи посещают только буйволов, и эти последние не имеют других сторожей, между тем как волоклюи живут около носорогов. Буйволовых ткачей на буйволах я, правда, не наблюдал, но не сомневаюсь, что и они оказывают подчас такие же услуги стадам скота в восточном Судане. Они, впрочем, не принадлежат к числу обыкновенных птиц этой страны. Где они водятся, они живут колониями; поодиночке видеть их не случается. Стаи буйволовых ткачей не так многочисленны, как у благородных ткачей, но все же довольно велики, в чем можно лучше всего убедиться по числу гнезд поселения. Я насчитывал на отдельных деревьях по 3, 6, 13 и 18 гнезд.
        Однако нужно довольно большое дерево, чтобы поддерживать такое количество этих странных построек. Дело в том, что каждое гнездо сравнительно с величиною птицы представляет громадную постройку, не меньше 1 м в диаметре. Оно состоит из прутьев и ветвей, особенно из ветвей мимозы, которые ткачи пускают в дело, несмотря на их шипы. Эти ветви птица кладет и сплетает в развилинах сучков, но так неправильно и беспорядочно, что сквозь стены гнезда можно заглянуть почти в самую внутренность его. Снаружи гнездо похоже на скребницу. Внутрь его ведет вход, сначала настолько широкий, что в него можно удобно всунуть кулак, но затем более и более суживающийся и переходящий наконец в ход, который как раз соответствует величине птицы. Внутренняя часть гнезда наполнена тонкими корешками и травою. Гейглин указывает, что гнезда бывают иногда еще гораздо больше, именно могут достигать 2-3 м в длину и 1-1,5 м в ширину и высоту. В такой куче устраивается 3-8 гнезд; каждое из них выстлано, как было описано, тонкой травой и перьями и заключает 3-4 яйца длиной 26 мм, толщиной 20 мм с очень тонкой скорлупой, разрисованных на беловатом фоне большими и меньшими серыми и печеночно-бурыми точками и пятнами. Такое дерево, покрытое гнездами, бывает в известные времена года населено крайне шумным обществом. Я не знаю, производят ли ткачи и в остальное время года так много шума, как в пору размножения. О поселениях, с которыми я познакомился, можно было узнать уже издали по крику птиц. Голос их очень громок и разнообразен. Точно в рое пчел одни прилетали, другие отлетали, и казалось, что все вылетевшие птенцы собрались на дереве, так как значительное множество птиц не соответствовало немногочисленным гнездам".
        Буйволовый ткач мастерски лазает, быстро и ловко бегает и легко летает, часто плавным полетом, но довольно медленно, и замечательно высоко подняв крылья. Нрав его миролюбивый, склонность к обществу не меньше, чем у его родичей. В клетке он уживается со всеми птицами, которые не задевают его, отлично выживает при простой пище, а при надлежащем уходе приступает к размножению.
        Иволговый ткач (Ploceus galhida) принадлежит к меньшим видам рода; длина его равна около 13 см, длина крыла 7, хвоста 4,5 см.
        Лоб до переднего края глаз, уздечка, стороны головы и подбородок его каштаново-красно- бурого цвета, верхняя часть головы, шея и нижняя сторона желтого, верхние части оливково-желтого, на надхвостье более яркого, маховые и их кроющие перья оливково-бурого, снаружи оливково-желтого, хвостовые перья буровато-оливково-желтые. Глаза красные, клюв черный, ноги мясного красного цвета. У самки оливково-зеленовато-серая верхняя сторона разрисована на верхней части спины и на плечах темными стержневыми пятнами; полоска через глаза, стороны головы и нижние части бледно-желтого цвета, переходящего на брюхе в беловатый. Золотистый ткач водится в Абиссинии - от берега Красного моря до высоких гор, а также во всем восточном Судане в большом числе на удобных местах.

1 - Иволгоеый ткач (Ploceits galbula) 2 - Чернолобый ткач (Ploceits velatus)
        Чернолобый ткач (Plocens velatits) заметно больше иволгового ткача. Длина его достигает 17 см, размах крыльев 28, длина крыла 9, хвоста 5,3 см. Передняя часть головы и горло черного цвета, переходящего на задней части головы в красно-бурый; затылок, задняя часть шеи и нижняя сторона ярко-желтые, два пятна на плечах черные; бледно-оливково-желто- буроватые рулевые перья изнутри с широкими желтыми каймами. Глаза карминово-красные, клюв черный, ноги красновато-рогового цвета. В зимней одежде самец похож на самку, у которой верхняя сторона на оливково-зеленом фоне разрисована темными стержневыми пятнами; брови, стороны головы и нижние части его желтого цвета, и, подобно ей, он имеет поперечную полоску на крыльях, образованную желтыми краями самых больших верхних кроющих перьев крыла.
        Иволговый и чернолобый ткачи соединяют в себе до известной степени качества различных вьюрков. Это выражается во всем их характере. Только неизменная при всяких обстоятельствах общительность составляет их особенность. По утрам и по вечерам они появляются стаями на известных деревьях, в пору размножения, понятно, на тех, на которых находятся гнезда. Самцы сидят на верхушках высочайших ветвей и поют. Пение, однако, не прекрасное, но в высшей степени приятное. Самец при этом мурлыкает, щелкает, щебечет и свистит вперемешку, так что в пении его положительно нельзя разобраться. Самки садятся рядом с самцами и слушают их пение с большим вниманием. Общество проводит время таким образом, пока не пройдет часа два после восхода солнца, затем оно отправляется за пищей. В полуденные часы различные стаи собираются вместе, иногда тысячами, в кустах вокруг прудов или в таких кустах, которые растут на мелком месте в реке, кричат и шумят здесь, как наши воробьи, и вдруг все сразу бросаются к воде, делают глоток и как можно быстрее спешат обратно в кусты. Они имеют достаточные основания для этого поспешного питья, так как главные враги их, ястреба и мелкие соколы, подкарауливают их с деревьев и с быстротою стрелы бросаются в стаю их, как только они оставляют безопасный кустарник.
        В первобытных лесах по Голубому Нилу первые гнезда были устроены в начале дождливого времени, и уже в августе я находил яйца. Напротив, в Стране богосов древесные ткачи выводили птенцов в марте и апреле. Большинство видов кладут яйца по крайней мере два раза в год, всегда весною. При постройке гнезда всегда делается сначала остов из длинных травинок, который и прикрепляется к самому концу длинных и гибких ветвей. По нему ясно можно различить уже форму гнезда; однако оно еще повсюду прозрачно. Затем постройка ведется дальше, причем с особенной тщательностью утолщаются стенки гнезда. Первые травинки протягиваются сверху вниз, чтобы получить таким образом по возможности непроницаемую для воды крышу, потом травинки продеваются через остов и в поперечном направлении. С одной стороны, обыкновенно южной, остается открытым круглое входное отверстие. Гнездо по форме похоже теперь на тупой конус, поставленный на полушар. Однако оно еще не закончено; теперь к нему приделывается прежде всего входная трубка. Она прикрепляется к входному отверстию, проходит вниз по всей стенке и плотно связывается с нею. На нижнем конце ее находится входное отверстие. В заключение окончательно выстраивается внутренняя часть гнезда и выстилается подстилкой из крайне тонких травинок. Если самцу, единственному строителю гнезда, покажется, что одна ветвь недостаточно прочна, то он соединяет сначала две ветви мостиком, который затем и служит местом прикрепления качающейся колыбели. Как скоро сделан остов, работа идет дальше очень быстро, как ни трудно птице под конец всовывать новые травинки между сплетенными ранее. Когда постройка гнезда закончена, самка влетает и вылетает, чтобы исправить внутри гнезда что покажется нужным. Непосредственно вслед за тем, иногда уже раньше, чем гнездо окончено, она начинает класть яйца. Самец продолжает усердно строить даже тогда, когда самка уже насиживает яйца. Пока работает, он находится в величайшем возбуждении, принимает самые странные положения, трепещет крыльями и поет без конца. Когда гнездо наконец сделано, он принимается за другое, разрушает подчас и его, чтобы из строительных материалов построить третье, причем ни первое, ни второе не идет в дело.
        Кладка состоит из 3-5 яиц длиной 20-25 мм и толщиной 13-16 мм, покрытых на зеленом фоне бурыми пятнами. Самка высиживает одна и берет на себя также все родительские заботы. Птенцы вылупляются после 14-дневного насиживания; три недели спустя они вылетают, но сначала возвращаются под руководством матери обратно в гнездо, пока наконец не станут самостоятельными. Отец не заботится о них.
        Красивое зрелище представляют ткачи у гнезда. Деятельность их, когда самки сидят на яйцах, а еще более когда вырастают птенцы, необыкновенно велика. Почти каждую минуту самка подлетает, привешивается снизу к гнезду и всовывает головку во входное отверстие, чтобы кормить голодных птенцов. А так как гнезда висят близко одно около другого и много птиц прилетает и отлетает, то все дерево действительно бывает похоже на пчелиный улей.
        Птичка, о которой идет речь, носит название огненного ткача (Euplectes jranciscanus) *.

* Сейчас обычно используется русское название "западноафриканский огненный бархатный ткач".

        Как и его сородичи, он особенно характерен своим оперением. В брачном наряде это оперение отличается мягкостью и бархатистостью и, кроме крыльев и рулевых перьев, окрашено в черный и огненно-красный цвет. Остальными признаками являются довольно крепкий, но не короткий, с дугообразной спинкой клюв, края которого подогнуты внутрь и к концу. Спинка его остроугольно примыкает ко лбу. Ножки длинные с тонкими пальцами, вооруженными сильными коготками. Крылья доходят до половины хвоста, их первое маховое перо необыкновенно узко и коротко, четыре следующих одинаковой между собой длины. Хвост короткий и мало округленный. До периода спаривания и самцы, и самки, и молодые имеют одно общее оперение, похожее на оперение воробья. Ко времени кладки яиц оперение самцов сильно изменяется. Перемена эта распространяется не только на окраску перьев, но и на их качество. Перья становятся не только мягки и бархатисты, но около хвоста расщепляются, делаются пушистыми и достигают значительной длины. Только маховые и сами рулевые сохраняют свой обыкновенный вид. В брачную пору верхняя часть головы, щеки, грудка и брюшко самцов бархатисто-черного цвета; все остальные части тела ярко-красные, цвета киновари, за исключением только крыльев - темно-бурых, с рисунком более светлого бурого же оттенка. Последнее происходит оттого, что края перьев окрашены светлее, чем их средняя часть. Кроющие перья хвоста при этом наряде достигают такой значительной длины, что они покрывают собой рулевые перья. Зрачок у огненного ткача бурый, клюв черный, ноги буро-желтого цвета. У самки окраска в верхней части сходна с воробьиной, снизу же бледно-желтовато-бурая, всего светлее на горле и брюшке. Над глазами идет желтая полоска. И клюв, и ноги простого рогового цвета. Длина тела 12 см, размах крыльев 19, длина крыла 6, хвоста 4 см.
        Огненные ткачи населяют богатые водой поля, покрытые дуррой, по всей средней Нубии до отдаленных уголков центральной Африки. Возделанные местности они всегда предпочитают местам ненаселенным и только в случае нужды живут в камышовых зарослях. Поле, засеянное дуррой, - их рай, откуда их очень трудно выгнать. Здесь они ведут образ жизни скорее камышевки, чем вьюрка. Подобно ей, они ловко лазают вверх и вниз по стеблям, проворно шмыгают по земле между камышами и в случае опасности, так же как и она, прячутся в чащу стеблей. Только тогда они начинают вести кочевую жизнь, подобно другим ткачам, когда уборка полей лишает их того убежища, где они провели страдное время ухода за яйцами.
        Нельзя утверждать, чтобы огненный ткач образовал настоящие колонии, но все-таки следует признать, что он любит общежитие. Хотя в порыве соревнования самцы стараются перещеголять друг друга пением, токуя на кончиках дурры, как настоящие влюбленные глухари, но они редко или даже никогда не доводят дело до ссор. Их соревнование совершенно безобидного свойства; они стараются доставить друг другу скорее большое удовольствие, нежели неприятность. Гнезда огненных ткачей вьются так же очень искусно, но далеко не так прочно, как гнезда остальных ткачиковых. Они строят их из травянистых стеблей и не подвешивают, а вьют между стеблями дурры и просто среди высокой травы в небольших кустарниках, покрытых или окруженных высокой растительностью. Форма и величина гнезд бывает очень разнообразна: одни из них скорее круглы, другие сильно вытянуты. Длинную ось их можно считать около 18-20 см при поперечнике в 10-12 см. Сквозящие стенки их устроены наподобие сетки и так, что сквозь них можно видеть небесно-голубые яички, которых бывает от 3 до 6. Я думаю, что самка одна насиживает яйца, но не могу говорить об этом с уверенностью; точно так же мне неизвестна продолжительность насиживания яиц.
        Могу сказать только то, что молодые вылетают из гнезда до жатвы дурры и что тотчас после этого и старые, и малые сбиваются в большие стаи и становятся тогда пагубой страны. Бедные нубийцы, принужденные дорожить каждым возделанным и засеянным клочком плодородного ила, должны ограждать свои поля от губительных нападений этих птичек, бывших доселе лучшим украшением их полей. Маленькие грабители не дозволяют страже ни на минуту забывать о своих обязанностях.
        Огненные ткачи нередко живыми появляются на наших рынках, но очень часто проходят незамеченными: их чудное оперение бывает на них только три месяца в году. В клетках их можно с успехом держать на самом обыкновенном корме. При известном уходе они способны и размножаться.
        Оперение самца райской вдовушки (Vidua paradisea) черного цвета. Окружность шеи, ее бока и зоб окрашены в оранжево-красный цвет; остальные части бледно-ржаво-темные. Маховые перья темно-бурые со светло-бурыми каймами. Длина всей птички без длинных перьев хвоста достигает 15 см, с ними 30 см, размах крыльев 25, длина крыла 8, длина боковых хвостовых перьев 6 см.
        Райские вдовушки живут в средней Африке и предпочитают селиться в редких степных рощах. Несмотря на полную безопасность со стороны преследования человека, они неохотно приближаются к поселениям. Они встречаются повсюду в древесных зарослях средней Африки. В птенцовую пору они живут парочками, в другое же время или небольшими обществами, или порядочными стайками. Свой брачный наряд самцы носят около четырех месяцев, которые приходятся на период дождей. Смена пера совершается быстро; особенно скоро вырастают длинные хвостовые перья. В течение четырех месяцев перья изнашиваются и выпадают с наступлением жары. Пение самцов, особенно старательное в пору любви, весьма просто, хотя и не лишено некоторой приятности. В противоположность другим родственным видам райские вдовушки живут между собой в мире даже и в брачную пору.
        Пойманные птички уживаются хорошо, выживают несколько лет и очень неприхотливы.
        На самых вершинах Альпийских гор Старого Света, от Пиренеев до самой Сибири, летом всегда выше пояса леса обитает снежный вьюрок (Montijringilla nivalis). Он отличается длинным, крючковатым, шпоровидным когтем заднего пальца, длинными крыльями и одинаковым оперением, обоих полов. Длина птицы приблизительно равна 20 см, размах крыльев 36, длина крыла 11, хвоста 8 см.
        Местопребыванием снежных вьюрков служат Альпы, Карпаты, Кавказ, Персидские возвышенности и Гималайские горы**.

* * Кроме перечисленного снежный вьюрок заселяет Пиренеи, Апеннины, горы Тувы и Афганистана, Алтай, Монгольский Алтай, Памиро-Алайскую систему, Гобийский Алтай, Тянь-Шань, Тибет, Куньлунь и Наныиань. А вот в Карпатах он исчез и в настоящее время не встречается.

        По мнению Штелкера, они почти так же присущи высокому горному поясу, как и белая альпийская куропатка*.

* Имеется в виду тундряная куропатка (Lagopus mutus).

        Только большие снежные заносы и сильный холод могут заставить их спуститься в долины. Ранней зимой это случается гораздо реже, нежели поздней, потому что пока имеются еще кормовые запасы, снег и мороз нисколько не беспокоят эту привыкшую к холоду птицу.
        Даже во время самой суровой зимы они едва ли покидают горы, и случаи, когда они действительно залетали в Германию, должно причислить к числу самых редких. Во время лета снежный вьюрок живет только в самом высоком поясе Альп под самой снеговой линией; во время высиживания яиц держится парочками, затем обществами и стаями, чаще всего по краям каменистых отлогостей, по которым он быстро прыгает по скалам; иногда вместе со своими сотоварищами поднимается на воздух и при тихом крике "юп-юп" пролетает некоторое расстояние, но скоро снова опускается на землю и продолжает так же усердно, как и прежде, отыскивать себе пищу. Своими движениями он напоминает подорожника и жаворонка, так же как те, летает легко и плавно; если его вспугнуть, то он обыкновенно поднимается на значительную высоту, но часто, описав в воздухе довольно большой круг, возвращается почти на то же самое место. Человека он не боится, и если он при его появлении улетает, то это случается, вероятно, всего чаще оттого, что его пугает непривычное явление.