Семейство тураковые

        Птиц этого семейства, в котором насчитывается только 20 видов, называем мы еще бананоедами, несмотря на то, что это, кажется, весьма мало им подходит, так как они едва ли могут питаться бананами. По величине турако занимают среднее место между вороной и сойкой. Тело у них вытянутое, шея короткая, голова средней величины, клюв короткий, крепкий и широкий, у верхнего края резко загнутый, у нижнего слегка отогнут книзу, у расщепа зазубрен. Средней длины крылья сильно закруглены, четвертое или пятое маховые перья длиннее других. Хвост довольно длинный и округленный, ноги сильные, относительно высокие и непарнопалые: три пальца обращены вперед, один назад. Перья мягкие, у некоторых видов окрашены великолепными цветами.
        Распространены турако в больших сплошных лесах и узких полосах лесов, растущих по берегам рек в средней и южной Африке. В безлесных местностях их совсем не видно. Они живут обществами, т.е. маленькими стаями, в которых, по моим собственным наблюдениям, бывает от трех до пятнадцати птиц. Держатся они по большей части на ветках деревьев, но спускаются иногда и на землю. Некоторые из них часто облетают довольно большие пространства, но путешествия эти имеют какой-то суетливый, беспокойный характер и сопровождаются ужасным шумом и криком. Летают они не особенно красиво, но, судя по коротким крыльям, могут делать разнообразные повороты в воздухе. Движения их среди ветвей деревьев очень ловки.
        Растительные вещества составляют главную, если не исключительную пищу турако. Они едят почки листьев, плоды, ягоды и зерна, которые собирают в верхушках деревьев, в кустах и на земле. Само собой разумеется, что этой пищей обусловливается и их местопребывание. Они преимущественно населяют страны, богатые водой и плодами. Благодаря этой пище они легко привыкают к неволе и при известном уходе живут у нас годами. Некоторые виды их принадлежат к самым приятным комнатным птицам и нравятся великолепием своего оперения и веселым и непритязательным нравом.
        В ближайших к экватору местностях западной Африки живет исполинский турако (Corythaeo/a cristate). Птица эта размером с фазана, общая величина ее 65-75 см, а длина крыльев 35-40 см. Ее красивое, блестящее оперение на спине и шее ярко-лазоревого и синего цвета, на груди зеленовато-желтого; брюшко, бедра и гузка окрашены в ржаво-красный цвет.

Исполинский турако (Coiythaeola cristata)
        Смотря по освещению особенно ярко выступает красота ее красок, которые после смерти птицы тускнеют, как вообще значительно пропадает густота и яркость всего оперения. Перья хвоста голубые, но на концах черные с голубыми каймами. Середина крайних перьев хвоста украшена широкой зеленовато-желтой полосой.
        Птица эта, замечательная как красотой своей, так и нравом и голосом, живет в обширных лесах, в горах и долинах; иногда она залетает в саванны, где растут деревья, когда там поспевают плоды и ягоды.
        Свое присутствие он выдает чрезвычайно громким и раскатистым криком, доставившим ему среди туземцев имя "коко". Этот крик состоит из двух частей, которые он издает, еще сидя на месте, тогда как во время полета он повторяет только последний звук. Первая часть напоминает крик павлина, но благозвучнее и протяжнее, идет нисходящей гаммой. Его можно отчасти передать звуками "куриу". Вторая часть этого крика звучит "кок-кок-кок", произнесенным быстро, но раздельно, 8 или 10 раз подряд. Именно это "кок", раздающееся постоянно с одинаковой звучностью и силой, слышится на далекое пространство.
        Жизнь этих красивых и приятных птиц доставляет наблюдателю много удовольствия. Шумно ударяя крыльями, они направляются по прямой линии над водой от одного лесистого берега к другому или бегают необыкновенно ловко, кокетливо танцуя вдоль веток деревьев, прыгают по ним вверх и вниз и находятся в постоянном движении. Днем можно видеть, как они в одиночку или попарно отыскивают себе пищу, которая, по-видимому, состоит из почек листьев и ягод; при этом постоянно раздается их крик. После заката солнца они любят собираться вместе. Вскоре один из турако подает голос, сидя на вершине высокого дерева близ воды или лесной поляны, и по окрестности раздается его "куриу-куриу-куриу - кок-кок-кокм. Прочие вторят ему; запевала подлетает к ним или все остальное общество собирается вокруг него. Крики не умолкают, а между тем к первому запевале присоединяется второй, третий, четвертый, а иногда также и по двое зараз, пока их соберется на вершине дерева 10-15. Они бегают взад и вперед, преследуя друг друга до самых концов веток, или тихо сидят, доверчиво прижавшись друг к другу. Случается, что все общество разом поднимается с места, испуская громкое "кок-кок", перелетает к другому дереву и потом сейчас же летит дальше. Таким образом, они до самой ночи находятся в постоянном движении, даже и в то время, когда другие птицы уже спят, и часто слышится еще час спустя с вершины избранного ими пристанища тихое и одинокое "куриу".
        Турако не только подвижные, но осторожные и бдительные птицы, поэтому их очень трудно подстеречь, разве только утром, когда они, голодные, отыскивают себе пищу в лесу; их большей частью подстерегают и убивают во время случайного перелета через реки. Это еще легче вследствие того, что они не могут делать быстрых поворотов на лету и, таким образом, избежать даже явной опасности. Лучше их подпускать к себе ближе, так как их может убить только очень сильный заряд. Во время ночного покоя они сидят слишком высоко, и в них невозможно попасть дробью. Мясо у них сухое и жесткое, но из него можно варить вкусный бульон.
        Туземцы уверяют, что турако быстро погибают в неволе, потому что не могут перенести потерю свободы".
        В лесах Агры, на Золотом берегу немецкий натуралист Изерт открыл в конце прошлого столетия первого представителя птиц, которых мы назовем за ним настоящими бананоедами.
        Птицы эти отличаются от прочих своих родичей главным образом строением клюва: спинка верхней челюсти непосредственно переходит в роговую пластинку: она покрывает большую часть лба и спускается отсюда отлогим сводом до самого кончика клюва, который крючком загибается над слабо развитой нижней челюстью, вследствие чего клюв кажется очень выпуклым. Края его зазубрены; ноздри лежат совершенно свободно на передней части верхней половинки клюва. Уздечка и кольцо вокруг глаз не покрыты перьями. Ноги короткие, но сильные, крылья средней длины, малые маховые перья несколько короче больших маховых. Хвост относительно короткий, широкий и на конце закруглен.
        "Может показаться преувеличением, - говорит Свайнсон, - если я настоящего бананоеда назову князем пернатого мира. Другие птицы красивы, изящны, блестящи, но окраска перьев настоящего бананоеда - просто царская. Преобладающий блестящий пурпурово-черный цвет замечательно выигрывает рядом с великолепным ярко красным цветом крыльев. Клюв, хотя и довольно большой, кажется умеренным, потому что не устроен так фантастически, как у птиц-носорогов, не так чудовищно велик, как у перцеядов; темно-желтый, переходящий в ярко-красный цвет клюва только возвышает красоту оперения этой птицы".
        Длина фиолетового турако (Musophaga violacea) доходит до 50 см; длина крыльев 22 см, длина хвоста такая же. Нежные и мягкие перья, покрывающие темя, великолепного красного цвета, блестят, как бархат; остальные перья темно-фиолетовые, почти черные, за исключением нижней стороны туловища, которая при с вете отл и вает вел и кол е п н ы м те м н ы м зеленовато-стальным цветом. Маховые перья ярко-красные с лиловым отливом, на концах переходят в темно-фиолетовый цвет.

Фиолетовый турако (Musophaga violacea)
        Не покрытое перьями место вокруг глаз карминово-красного цвета, под ним блестящая белая полоса, кончик клюва тоже карминово-красный, ноги черные; глаза карие. У молодых птиц нет бархатистых красных перьев на темени, в остальном они сходны со старыми. Фиолетовый турако водится в Верхней и частью в Нижней Гвинее.
        В Абиссинии живет белощекий, или шлемоносный, турако (Tauraco leucotis). Шлем его состоит из широкого, наклоненного назад и сзади прямо обрезанного пучка перьев темно-зеленого цвета; остальная часть головы, верхние и нижние шейные перья и часть туловища до брюшка прекрасного зеленого цвета; брюшко и нижняя сторона туловища темного пепельно-серого цвета; другие части спины голубовато-шиферного с зеленовато-стальным отливом; рулевые перья черные с таким же отливом, маховые перья, за исключением последнего малого махового пера, темного карминово-красного цвета, наконец, пятно перед глазом и другое, идущее почти отвесно вниз от уха к шее, чисто белого цвета. Кругом глаза замечается кольцо, состоящее из маленьких бородавок киноварно-красного цвета. Клюв на конце кроваво-красный, а на конце верхней его челюсти до ноздрей зеленого; ноги зеленовато-бурые. Длин доходит до 45 см, размах крыльев 57, длина крыльев 17,5, хвоста 21,5 см. Самка меньше, в остальном же ничем не отличается от самца.

Белощекий турако (Touraco leucotis)
        Во время моей охотничьей поездки по Абиссинии я несколько раз имел случай наблюдать шлемоносного турако. Он встречается только довольно высоко на горах, едва ли когда-нибудь ниже 600 м высоты, а иногда даже на 2600 м в богатых лесом и водой долинах, где растет канделябровый молочай. Живут они стаями или маленькими семействами, наподобие соек. Этот турако неутомим и беспокоен, днем постоянно летает взад и вперед, но всегда возвращается к известным деревьям той же области, именно сикоморам или тамариндам, которые бывают окружены мелкими деревья. Такие деревья служат некоторым образом местом свиданий целого общества: здесь собираются птицы одной группы, которые временно рассеялись для добывания пищи.
        Если заметить такое дерево и встать под ним в полдень или под вечер, то нетрудно наблюдать за этими восхитительными птицами. Вновь прибывающих очень скоро можно заметить, когда они перескакивают с ветки на ветку или, как бы приплясывая, бегают вдоль сучьев и испускают своеобразный глухой крик. Это звук трудно передать. Он похож на голос чревовещателя и вначале заставляет наблюдателя ошибиться относительно расстояния, на котором кричит птица.
        Шлемоносный турако проводит большую часть своей жизни в ветвях деревьев. Только на несколько минут спускается он на землю, обыкновенно там, где низкие молочаи покрывают все выступы, чтобы схватить какую-нибудь пищу. Затем быстро поднимается и спешит к соседнему дереву, остается тут некоторое время и летит дальше, к следующему дереву, или опять на землю. Вся стая делает то же, но не одновременно. Один за другим покидают они дерево без звука и без шума, но все точно следуют за первым и быстро собираются снова. На вершинах деревьев этот турако замечательно ловок. Он очень скоро перепрыгивает с ветки на ветку или бегает по одной и той же ветке до самого ее конца. Достигнув его, он осторожно оглядывается кругом и летит к другому низкому дереву или же возвращается к вершине первого. Полет его напоминает полет сойки или дятла.
        В желудке убитых мною шлемоносных турако я находил только растительные вещества, именно ягоды и семена. К некоторым кустарникам, на которых только что созрели ягоды, турако часто слетали, но оставались на них очень короткое время. Они, очевидно, только лакомились плодами и затем спешили укрыться в своих безопасных древесных убежищах. Лефевр находил в желудках убитых им шлемоносных турако маленьких пресноводных улиток, а Гейглин считает гусениц и насекомых вообще их главной пищей.
        Об опасности, которой подвергаются на свободе турако, я не мог собрать никаких наблюдений. Можно предположить, что разные кобчики и благородные соколы его родины гоняются за ним: на это указывает по крайней мере его большая осторожность, старание спрятаться в густых ветках, его полет в одиночку и боязливое, непродолжительное пребывание на земле. Но ничего более верного об этом я узнать не мог. Абиссинцы не преследуют шлемоносных турако, и еще менее приходит им в голову держать их в неволе. Быть может, вследствие этого шлемоносный турако обыкновенно не боится европейцев. Но он становится пугливым, как только заметит преследование.
        Гугука, или полосатый бананоед- подорожник (Crinifer zonurus). В последнюю поездку в Абиссинию я встретил гугуку в ее родных лесах. Длина ее доходит до 51 см, размах крыльев 73 см, длина крыльев, так же как и хвоста - 25 см. Самка немного больше самца, в остальном совершенно одинакового с ним сложения и так же точно окрашена. Вся верхняя сторона туловища почти ровного темно-бурого цвета, нижняя сторона начиная от верхней части груди - светло-пепельная с буроватыми полосами вдоль стержней перьев.
        Гугука, кажется, очень распространенная птица. Рюппель находил ее во многих провинциях Абиссинии, я довольно часто встречал ее в стране Богосов; другие путешественники встречали ее на верхнем течении Голубого Нила.

Гугука, или полосатый бананоед-подорожник (Crinifer zonurus)
        Гейглин, который познакомился с ней у истоков Белого Нила, указывает на нее, как на самого обыкновенного бананоеда северо-восточной Африки, и говорит, что она живет преимущественно в лесной полосе на высоте 600-2000 м над уровнем моря, а в этой полосе - имению на высоких деревьях вдоль берегов; я находил ее также вблизи маленьких ручейков, сбегающих в море с горных хребтов.
        Тогда как белощекий турако кричит тихо, как чревовещатель, гугука старается как будто перекричать даже обезьян. Крик ее сбивает с толку иногда даже опытного охотника, заставляя его предполагать, что целая стая мартышек заметила что-нибудь ужасное и возвещает о том всему свету. Ее голос очень похож на оригинальные горловые звуки, испускаемые вышеупомянутыми обезьянами. Он звучит громко и пронзительно, вроде "гу-гу-гук-ги-гак-га- гирр-гирр-гу-ги-ге-гу", но так как все кричат вместе, то звуки эти сливаются в настоящий вой. Маркиз Антинори справедливо называет ее самой крикливой птицей восточной Африки. Если идти в лесу на эти крики, то можно увидеть на одном из самых высоких деревьев сидящих вместе самцов и самок; иногда птицы сидят маленькими семействами, но и в них все-таки заметны отдельные пары. Если подойти к ним поближе, такое общество легко наблюдать.
        В образе жизни гугука имеет много общего с шпорцевой кукушкой и калао. Она летает совсем так же, как и последняя, именно обрывисто, но не любит лететь далеко, большей частью с одного высокого дерева к другому, садится высоко в их вершинах, держась очень прямо, начинает вилять хвостом и вдруг вскрикивает так, что крик этот раздается по всему горному хребту. По словам Гейглина, члены одного семейства постоянно играют и спорят между собой и преследуют друг друга с одного дерева на другое, как бы бранясь и хихикая. Редко можно увидеть гугуку спокойно сидящей на дереве; большей частью она постоянно находится в движении, часто и очень ловко бегает по веткам взад и вперед, приседая и кивая головой, съедая на ходу что-нибудь попавшееся по дороге и не более одного мгновения отдыхая от своей бешеной суетни. Гейглин говорит, что обыкновенно она не робка; я замечал обратное и нахожу ее очень осторожной. Только непосредственно около селений гугука делается менее робкой; там она уже привыкла к человеку и его нравам. Пища ее состоит из ягод всякого рода, и за этими-то ягодами слетает она к низким кустарникам в ранний утренний или поздний вечерний час. Остальную часть дня она проводит на деревьях, а в полдень отыскивает самые тенистые и просиживает в их листве жаркую часть дня.