Семейство змеешейковые

        Характерные признаки змеешеек следующие: тело вытянутое, с необыкновенно длинной, тонкой шеей и маленькой, плоской головой. Клюв длинный, прямой, слабый, веретенообразный, весьма острый, с краями, мелко зазубренными по направлению к концу. Ноги короткие, толстые, далеко отставленные назад и снабженные длинными пальцами. Крылья длинные, но короткоконечные, с наиболее длинным третьим маховым пером. Длинный хвост состоит из 12 расширяющихся к концу гибких перьев с волнистыми опахалами. Наконец, мелкое оперение очень красивое, блестящее и относительно пестро окрашенное.
        Африканская змеешейка (Anhinga Tufa) имеет преобладающим черный цвет с металлическим зеленым блеском; спина и кроющие перья крыльев ее украшены широкими серебристо-белыми штрихами. Шея ржавого цвета; полоска, начинающаяся около глаза и идущая по бокам шеи, - черно бурая, другая под ней - белая; перья крыльев и рулевые черного цвета; последние на конце светлее. Глаза медно- или красно-желтого цвета; голые места на голове желто-зеленые; клюв рогового цвета; ноги зеленовато-серые. Длина птицы достигает 86 см, размах ее крыльев 108 длина крыла 34, хвоста 25 см. У самки все цвета менее ярки; однако разница между ее оперением и оперением самца незначительна.

Африканская змеешейка (Anhinga rufa)
        Змеешейка свойственна Африке и встречается там на всех водных бассейнах южнее 15 градусов северной широты.
        Во время путешествия на Белый и Голубой Нил я часто видел этих птиц и посвятил некоторые часы и дни наблюдениям за их охотой; но таких точных наблюдений, какие были произведены Одюбоном над ее американским родичем, американской змеешейкой (Anhinga anhinga), я, конечно, сделать не мог. Поэтому в нижеследующем изложении я буду преимущественно опираться на сведения, сообщенные упомянутым натуралистом, насколько они соответствуют моим личным наблюдениям.
        Змеешейки живут по рекам, озерам и болотам поблизости от которых растут деревья, в особенности на таких водных пространствах, которые окружают острова, густо заросшие деревьями. Утром эти птицы слетают с деревьев, чтобы начать свою охоту, и на ночлег или отдых возвращаются обратно на них же На деревьях обыкновенно помещаются и их гнезда. Во всяком случае, они, подобно бакланам, отдыхают и гнездятся и на скалах, но это, конечно, только в тех случаях, когда они не могут воспользоваться деревьями. Богатые животными воды Африки предоставляют им все нужное для жизни, почему и дают пристанище довольно большим количествам этих птиц. Общественными птицами их, конечно, назвать нельзя, так как почти никогда не видно стай змеешеек, которые бы заключали в себе более 10-20 птиц, зато они охотно держатся на каком-нибудь участке озера, пруда или реки обществом из 5-8 штук; точно так же несколько таких стай вечером слетаются на излюбленные деревья для отдыха. В птенцовую пору в благоприятных для птиц местах можно встретить еще более многочисленные собрания.
        Едва ли найдется другое, более удачное название, чем то, которое дано этим птицам, - "змеешейка". Их шея действительно напоминает змею; она не только имеет сходный с ней рисунок, но даже и двигается таким же образом. Когда нырнувшая птица плывет под водой, она напоминает змею; если принуждена защищаться или нападать на врага, то с такой молниеносной быстротой вскидывает шею, что опять-таки это можно сравнить с нападением ядовитой змеи. Все змеешейки искусные пловцы, но еще более совершенные нырки. Баклан в сравнении с ними увалень; по крайней мере, в отряде птиц, к которому он относится, пальма первенства в этом отношении принадлежит змеешейке. Их не может превзойти почти ни одна плавающая птица, ни один нырок, за исключением разве только пингвина. Там, где они спокойно могут заниматься своим рыболовством и чувствуют себя в полной безопасности, плавают, наполовину погрузив тело под поверхность воды; если же они завидят человека или какое-либо опасное животное, то так глубоко погружаются, что наружу остается одна только шея. Благодаря этому змеешейка необыкновенно легко скрывается от взора: можно проплыть совсем близко от нее и не заметить птицы, даже когда она плывет на совершенно чистом месте, причем она исчезает, если пожелает, от самого зоркого глаза в камыши, заросли и т.п. Если преследуют ее, то она тотчас же начинает нырять и проделывает это с изумительным мастерством. Змеешейка совершенно не употребляет в дело крыльев, хотя и держит их, слегка отстранив от тела. Она гребет только ногами и действует хвостом, как рулем, и при этом движется с такой быстротой, ловкостью и верностью, что превосходит во всем этом самую быструю рыбу. Расстояния более чем в 60 м она проплывает менее чем в минуту; под водой она, по-видимому, движется еще быстрее, чем по поверхности.
        Походка змеешейки переваливающаяся и ковыляющая, но сравнительно быстрая; в ветвях деревьев она проявляет ловкость, которую нельзя было предполагать, так как не только может крепко держаться на сучьях, но умеет и ходить по ним взад и вперед, хотя при этом распускает для поддержания равновесия крылья и пользуется клювом, как подпоркой. Полет ее походит на полет баклана настолько, что на лету этих птиц можно перепутать. Летящая змеешейка движется быстро и за один раз летит долгое время. Непуганая змеешейка летит обыкновенно довольно низко над водой, по возможности придерживаясь одного и того же расстояния от поверхности воды. Если она при этом захочет сесть на дерево, то по крутой дуге взлетает снизу до самой вершины его, несколько раз облетает и затем уже садится. В пору спаривания она часто залетает на значительную высоту, иногда даже исчезает из глаз и там, в далекой выси, по целым часам, играя, описывает круги. В полуденные часы змеешейки, совершенно как бакланы, опускаются на сучья или скалистые острова по реке, раскрывают крылья и время от времени обмахиваются ими, как бы чувствуя потребность освежиться. В это время они чрезвычайно напоминают позу орлов на гербах. Когда они сидят в позе гербового орла на ветви, часто у самой воды, то кажется, будто они совершенно не обращают внимания на подходящего к ним охотника: на самом же деле зорко следят за ним, и в ту самую минуту, когда охотник вскидывает ружье, они уже исчезают в воде.
        Змеешейки ловят рыбу так же, как и бакланы, ныряя с поверхности воды вглубь, быстро гребя лапами, настигают под водой рыбу и схватывают ее, метнув своей шеей. В открытом море, по наблюдениям Чуди над американской змеешейкой, эти птицы кидаются на рыбу с замечательной стремительностью; однако они лишь в очень редких случаях сидя остаются на волнах, но тотчас же снова поднимаются с добычей на воздух и съедают ее на лету. Насколько верны эти сведения, я сказать не могу. Одно только верно, что, поймав добычу, птицы эти обыкновенно выплывают с нею наверх и только тут проглатывают ее. Птицы эти требуют очень много пищи, так как прожорливость их необыкновенно велика. Между различными породами рыб змеешейки, по-видимому, разницы но делают, как и бакланы, по всей вероятности, не отказываются и от мелких позвоночных, молодых птичек и разных земноводных, может быть, даже и от разных беспозвоночных животных.
        Змеешейки гнездятся на деревьях. Их гнезда, устроенные из сухих прутьев, похожи на гнезда цапель. Они в числе 4-8 штук помещаются на одном высоком дереве, если можно, окруженном водой. Кладка состоит из 3-4 яиц около 55 мм длиной и 36 мм в поперечнике, имеющих светло-зеленый цвет и покрытых белым известковым налетом. Гнездовая жизнь, в общем, протекает так же, как и у бакланов.
        Неволю чернобрюхие змеешейки переносят при некотором уходе так же хорошо, как и бакланы, вскоре становятся до известной степени ручными и, если воспитываются смолоду, выказывают большую привязанность к человеку.
        В уединенных, мало посещаемых человеком местностях чернобрюхие змеешейки не очень пугливы, так что охота за ними не представляет почти никакого труда. Для этого стараются разузнать ночлежные деревья и после полудня становятся под ними, ожидая прибытия птиц. После выстрела все оставшиеся в живых птицы кидаются в воду, ныряют вглубь и выплывают то здесь, то там, выставив над поверхностью одну только шею; однако обыкновенно они снова отыскивают себе такие места, где бы по возможности их скрывали камыш или ветви. Стрельба в плывущую чернобрюхую змеешейку не имеет смысла; пороху и дроби при этом тратится много, а успех бывает лишь в редких случаях, так как тело птицы совершенно спрятано от дроби и для цели остается одна только тонкая шея. Но и тогда даже, когда все тело птицы открыто для выстрела, ее убить нелегко, так как плотное оперение обладает удивительной способностью противостоять удару дроби.
        Чернобрюхая змеешейка, с которой снята шкура, а не просто ощипанная, представляет собой вовсе не дурное кушанье.