подлинность

ЧЭН (1) "Искренность", "подлинность".

Категория кит. философии и культуры, выражающая потребность коррекции нормативного и институционного типа поведения.

Впервые понятие Ч. использовано в "Мэн-цзы" (4 - 3 вв. до н.э.), где оно сопряжено с идеей личного самосовершенствования и выражает этич. содержание человеч. личности в ее единстве с макрокосмом: "Десять тысяч вещей - все они во мне. Обратиться к самому себе и (быть при этом) искренним (фань шэнь эр чэн). Нет наслаждения большего, чем это". В "Сюнь-цзы" Ч. рассматривается в качестве атрибута мироздания (близкого к понятию регулярности космич. процесса) и потому - основы политич. управления, внеш. образца деятельности для "совершенного мудреца".

Идеи Мэн-цзы получили развитие в "Чжун юне" (3 - 2 вв. до н.э.), где проблема Ч. дана в двух аспектах, наметивших осн. направления интерпретации этого понятия в кит. культуре: 1) "искренность Неба" как качество, имманентное миру и реализующее себя в спонтанном совершенстве, - отсюда поиски "искренности" для "совершенномудрого" (шэн (1)), к-рая позволила бы ему слиться с миром; 2) качество низшего, направленное на поддержание должного социального контакта и обретаемое в процессе внутр. трансформации при условии стремления к добру. "Искренность" дана человеку как потенция, подобно "(индивид.) природе" (син (1)). "Высшая искренность" (чжи чэн) является условием "исчерпания своей природы", что в свою очередь обусловливает возможность "исчерпать природу вещей", а вследствие этого - "содействовать изменяющей и взращивающей (силе) Неба и Земли", "образовывать троицу с Небом и Землей", т.е. быть равным высшим природным началам. Обладатель "высшей искренности" способен предвидеть грядущее и потому "м.б. уподоблен духу (шэнь (1))". В "Да сюэ" (4 - 3 вв. до н.э.) Ч. в качестве составного элемента входит в многоступенчатую схему условий успешного управления Поднебесной: "постижение (сущности) вещей" - "знание" (чжи (2), см. Чжи - син) - "искренность мыслей" - "упорядочение сознания" - "(прогресс) самосовершенствования" - порядок в семье - "совершенное правление" в гос-ве - "покой" в Поднебесной. Этот ряд предваряется рассуждением в обратном порядке - формальное выражение "обращения к самому себе".

Особенно важную роль играла категория Ч. в учениях предшественников и основоположников неоконфуцианства. Ли ао (9 в.) определил Ч. как "природу (син (1)) совершен немудрого". Чжоу Дуньи (11 в.) развил эту идею, охарактеризовав Ч. как "чистую и в высшей степени добрую" "основу совершенномудрого" и одновременно "недеяние" (у вэй (1), см. Вэй (1)), отвергнув трактовку Ч. Сюнь Куаном как внеш. идеала, помогающего улучшать исконно "злую" (э) природу человека. По Чжоу Дуньи, Ч. - сквозной атрибут устройства мироздания и ритма его жизни, наиболее полно выражающий себя в состоянии "покоя" (цзин (2), см. Дун - цзин), ибо в "движении" возникает "добро" или "зло", "недобрые движения", "ошибки". Поэтому в социальной практике на первый план выдвигается идея обратного движения, к-рое уничтожает "ошибки" на пути к "недеянию", к постижению мира "очищенной" внутр. "природы" без размышления.

Чжан Цзай (11 в.) пользовался категорией Ч. как вспомогательной для характеристики "природы Неба (тянь)" и близости к нему "совершенной мудрости". У Чэн И и Чэн Хао (11 - 12 вв.) Ч. понималась как исходное состояние и предпосылка более актуальных для них категорий "почтительности" (цзин (4)), "правильности" (чжэн (1)) и др., а также начало обучения, что дало основание Чжу Си (12 в.) считать категорию Ч, "основой" их учений. Следуя Чжоу Дуньи, Чжу Си рассматривал Ч. как одну из характеристик процесса порождения и становления всего сущего, четко выделив его онтологич. и гносеологич. аспекты. В коммент. к "Чжун юну" онтологич. выражение Ч. - "искренность Неба" определена как "истинная реальность, не имеющая изъянов", "искренность небесного принципа" (тянь ли, см. Ли (1)) и в то же время "реальность" (ши (2)) благой силы дэ "совершенного мудреца", т.е. сила его воздействия на мир. Чжу Си довел до логич. завершения мысль "Чжун юна" об обретении "искренности": и, будучи полученной путем самосовершенствования, она "не отличается (от "искренности") совершенномудрого". Выделение Чжу Си гносеологич. аспекта обретения "искренности" выразилось в тезисе об обусловленности Ч. "достижением (правильного) знания" (чжи (2), см. Чжи - син), связанного с "исчерпанием до конца принципа (ли (1)) всех вещей" и гармонизацией человеком своего внутр. мира: только т.о. достигаются "правильное сознание, искренние мысли" (чжэн синь чэн и).

Категория Ч. сохраняла определенное значение у Ван Янмина (кон. 15 - нач. 16 в.), охарактеризовавшего "доведение знания до конца" (имея в виду "(врожденное) благое знание" - лян чжи) как "корень обретения помыслами искренности". В дальнейшем проблема Ч. утрачивает реальное филос. значение, сохраняя социально-этич. содержание. Конфуцианцы 17 - 19 вв. (напр., Дай Ч жэнь, 17 в.) подвергали критике толкования Ч. основоположниками неоконфуцианства как отошедшие от собственно моральной проблематики (задачи "уяснения добра").

**Кобзев А.И. Учение Ван Янмина и кит. классич. философия. М., 1983 (по Указателю); Мартынов А.С. "Искренность" мудреца, благородного мужа, императора // Из истории традиц. кит. идеологии. М., 1984; Тода Тоёсабуро. "Чэн чжи чжэ жэнь чжи дао е" кангаэ (Исслед. (кит. выражения) "стремиться к искренности - путь человека") // Синагаку кэнкю. 1969. №34; Ichikawa Yasuii. On "Ch'eng" in "Chung-jung-chang-chu" // The Proceedings of the Department of Humanities. College of General Education. University of Tokyo, 1967. Vol. 44. №12.

По материалам А.С. Мартынова