Скотоложство

половая связь человека с животным. Почиталось преступным еще в глубокой древности. Еврейское законодательство признавало его одинаково преступным для обоих полов: "и ни с каким скотом не ложись, чтобы излить (семя) и оскверниться от него; и женщина не должна становиться пред скотом для совокупления с ним. Это гнусно" (Левит, гл. XVIII и XX). Отсюда постановления о С. перешли в каноническое право. В течение всего периода средних веков виновные в С. подвергались смертной казни, а оскверненные животные умерщвлялись. Каролина назначала за С., как и за мужеложство, сожжение. В новейшее время взгляд на С. в кодексах существенно изменился. Одни (французский, бельгийский, голландский) его вовсе не предусматривают, допуская наказуемость лишь тогда, когда оно было учинено публично и произвело соблазн. На этой точке зрения стоит и проект русского уголовного уложения (1895), исходящий из того положения, что виновный в С. не нарушает никаких прав и что это есть явление патологическое, борьба с которым не по силам уголовному закону. Другие кодексы (германский, венгерский) хотя и сохраняют о нем особые постановления, но почитают его проступком, не влекущим за собою суровой репрессии. Действующее наше уложение о наказаниях относится к С. с крайней суровостью, назначая за него, сверх церковного покаяния (для христиан), ссылку на поселение в отдаленнейших местах Сибири. Состав деяния ст. 997 определяет как "противоестественный порок". Вследствие включения в закон слова "порок" возникает сомнение: требуется ли для состава С. неоднократное совершение деяния, т. е. обращение его в привычку, или нет. Сенат разъясняет вопрос во втором смысле (1872 г., № 1362). Субъектом С., по мнению Неклюдова, может быть только мужчина; Фойницкий держится противоположного взгляда. Покушение на С. совпадает с совершением.