Самогиты

(латин. Samaytae, Samagitae, лит. Zaemaite) — обитатели Самогитии и Жмуди (см.), представляют особый историко-этнологический, вероятно, смешанный, тип населения Прибалтийского побережья. Довконт в своей жмудской истории отождествляет всю землю прусско-литовскую по берегу Балтийского моря от Вислы до Говьи (в Лифляндии) с Жмудью. Ныне к этнографической жмуди причисляются вообще жители всего Тельшевского, большей части Россиенского и некоторой части Шавельского у. Ковенской губ. Епископ А. Барановский ("Заметки о литовском языке", 1898 г.) среди 11 литовских говоров Ковенской губ. отмечает всего два жмудских — жмудско-тельшевский и жмудско-россиенский. Некоторые местности Тельшевской Жмуди упоминаются уже с IX века. В жизнеописании св. Ансгара († 865), составленном Римбертом ("Vita Anskarii"), повествуется о походе шведов на Корсовский град Apulia — а следы старинного города Апуле или Опуле сохранились за р. Лубою, близ м. Шкуд. А. Биленштейну ("Grenzen d. lett. Volksstammes", 1892) удалось 27 старинных местностей отождествить с нынешними жемойтскими. В летописи Нестора упоминается Норома сиречь Жомойт, что указывает на некоторую связь жмуди с финским элементом, так как "Neroma", по-видимому, — финский перевод названия низменной земли, жмудского прибрежья. По словам лифдяндской рифмованной хроники, в 1259 г. жамейты (Sameiten) под предводительством своих кунигасов предпринимают поход в Курляндии на христиан. Жрец их перед отправлением в поход заставляет их обещать принести в жертву богам третью часть добычи конями, военными орудиями или броною, а пленных рыцарей сжечь (см. Mierzynski, "Zródła", I, 118). Против обособленности самайтов в 1420 г. высказался в письме к королю польскому вел. кн. Витовт, утверждая, что земля замайтов есть и всегда была одна с землей Литовской: у них один идиом и одни люди. Сами жители с древних времен себя назвали литовцами, но никогда жамейтами, ввиду чего Витовт в своем титуле Жмудь отдельно от Литвы не упоминает. Греч. писатель XV в. Иоаник Халкондил, автор 10 книг Ίστοριών, называет С. народом отважным, отличающимся от окружающих образом жизни и языком; они граничат с пруссами, в домашнем быту и обрядах следуют древним грекам, как богов почитают Аполлона и Артемиду, а в одежде похожи на пруссов. Особую главу посвятил С. французский писатель Блез де Виженер ("Description du Royaume de Pologne et pays adjacents", 1573). В соч. Lukusza de Hinda "Descriptio orbis et omnium rerum publicarum" (1655) С. описываются как люди огромного роста, ловкие и здоровые: они живут до ста лет, отличаются военной доблестью, лихой верховой ездой, а женщины — целомудрием. Самой знаменитой жмудинкою была Бирута, легендарная жена кн. Кейстута. Предание это послужило предметом для песни, составленной Валоновичем и Д. Пашкевичем и поныне по всей Литве и Жмуди распеваемой. Хотя в 1501 г. Жмудь и Литва окончательно соединились, и С. после Свидригайлы более не имели отдельных князей, они сохраняют до сих пор значение особой этнологической единицы. Кроме Ковенской губ., С. живут еще в Мемельском округе Пруссии. Первый литовский катехизис Мажвида написан на жмудском наречии и назначен не только для литовцев, но и для жмудинов. Множество легенд и сказок, сохранившихся на Жмуди, собраны Э. Фекенштедтом в книге "Die Mythen, Sagen u. Legenden der Zamaiten", сообщающей массу неверных сведений по мифологии С. Лучший сборник легенд, записанных в Россиенском у., издан Довойно-Сильвестровичем, в библиотеке "Вислы", в польском переводе (т. XII, ч. 1—2). В 1842 г. Юцевич издал "Wspomnienia Zmujdzi"; здесь помещены драгоценные материалы по самогитской демонологии и чародейству, концентрирующимся около жмудской Лысой горы "Шатрия". О ведьмах и лятавицах писал М. Довнар-Запольский: "Чародейство в Сев.-Зап. крае" ("Этногр. обозрение", 1890, №№ 2, 49). По исследованиям Бецценбергера ("Lit. Forshungen", 1882), жмудины Мемельского округа верят в Кауков и Пукисов (см.), драконов и житных духов, приносящих людям счастье и богатство. В легендах заметны следы двоеверия, остатки верования в мертвые души, которых кормят осенью и от которых зависит счастье домашнего очага. В древности С. жили в особых домах — "numa", ныне живут в хатах, называемых "troba" (ср. ст. Вольтера в "Журн. Мин. нар. пр.". 1886): нумы — это бревенчатые строения 10—15 сажен в длину и 5—6 саж. в ширину, с очагом в середине (см. Д. Пашкевич, в "Днев. варш.", 1829, № 44). Одежда С. отличается пестротою самотканого сукна, из которого шьются их платья. Они живут отдельными дворами и сохраняют древний язык и некоторые обряды, напр. оригинальный "свадебный порядок" (ср. "Об изуч. семейного быта лит.-жем. народа", в "Нам. кн. Ков. губ. 1887 г."). Народные яства С. — шюпинис, род каши из ячменной крупы и гороха, и путра — род затирки из ячневой крупы с картофелем. Из юридических обычаев распространено обыкновение давать старикам ишимтное (см.) изъятие. При продаже участка оно превращается в условие кормления старика. О жмудском периоде лит. литературы см. соотв. ст. О жмудских древностях писали Довконт и Т. Довгирд в соч. "Pamiatki z czasòw przedhistorycznych na Zmujdzi", где описаны раскопки гигантских могил (enelzynkapas) под Ясногоркою, Виздерги, Имбарах в 1882—1885 гг. (см. "Wiadomość o wyrobiach z kamienia gładzonego" (1890). Жмудские песни издали Довконт по Тельшевскому у. и Станевич по Россиенскому ("Daynas Żemacízíu Wilnanjé", 1829).

Э. Вольтер.