Религиозные посягательства

(преступления) — по терминологии действующего права преступления против веры и ограждающих оную постановлений; по терминологии проекта уголовного уложения — посягательства на ограждающие веру законы.

По еврейскому правовоззрению понятие греха и преступления отожествлялись: посягательства на Р. верования почитались посягательствами на самого Бога. Эти воззрения легли в основу христианского канонического права; их заимствовало оттуда светское законодательство, до XVIII столетия сохранявшее ту же основную точку зрения. Следы её заметны у нас и в современном праве. Все Р. посягательства понимались, как crimen laesae majestatis divinae; обычным наказанием была смертная казнь, нередко квалифицированная. В ряду отдельных форм Р. посягательств исторически первое место заняло отпадение от истинного Бога, создание себе иного кумира, обращение к темным силам ада, дающим сверхъестественную власть, вступление в общение с дьяволом. Отсюда логически вытекало значение так называемых суеверных деяний — колдовства и всякого рода чародейства. В Риме, до христианства, наказуемость волшебства обуславливалась вредоносностью деяния, т. е. оно наказывалось постольку, поскольку приносило вред тому или иному отдельному лицу. По законодательству Моисея, колдовство, магия и вызывание духов сами по себе влекли побиение камнями (Левит, XX, 27; Исход, XXII, 18). В средние века вера в возможность общения с дьяволом и обладания получаемыми от него сверхъестественными силами охватила все европейские народы, все сословия и классы. Папы признавали существование колдунов и ведьм, образовывали по делам о них особые учреждения и назначали специальных лиц для борьбы с волшебством. Стали появляться даже ученые трактаты о способах вступления в союз с дьяволом, о признаках, по которым можно узнавать лиц, вступивших в такой союз, и т. п. В конце средних веков заподозренные в общении с дьяволом массами гибли на кострах. Только в XVII столетии начала постепенно подвергаться сомнению вера в колдунов и чародеев. Во Франции законодательное ограничение преследования ведьм состоялось в 1682 г., в Австрии — в 1740 г. Последние процессы против ведьм, окончившиеся смертными приговорами, имели место в Баварии — в 1775 г., в Познани — в 1793 г.

Вторая типичная форма Р. преступлений — богохуление. Древнее римское право держалось принципа deorum injuriae diis curae, т. е. оскорбление богов должно быть вверено заботе самих же богов. Христианство усвоило взгляд права еврейского: "кто будет злословить Богу моему, тот понесет грех свой, и кто хулительно произнесет Имя Всевышнего, да умрет, да побьют его каменьями, будет ли это свой или чужеземец" (Левит, XXIV, 15, 16). На этой почве развились определения канонического права, причем, рядом с понятием богохуления в узком смысле, создалось понятие возложения хулы на Матерь Божию и на святых. К богохулению каноническое право отнесло также божбу, лжеприсягу и другие формы проявления неуважения к Богу и религии — нехождение в церковь, несоблюдение постов, нарушение порядка в храме, истребление, повреждение или похищение священных или освященных при богослужении предметов и т. д. Сокращение объема богохуления и смягчение наказуемости за эти деяния началось в XVII в.; прежде всего исчезла уголовная наказуемость божбы. В конце XVIII в. в кодексах (например, в кодексе Иосифа II, 1787 г.) замечается уже воззрение на богохуление, как на деяние, нарушающее интересы Р. общины и государственного спокойствия (см. Богохуление).

Третья главная группа Р. посягательств — отступление от веры и совращение в нехристианское вероучение или в ересь. Христианская церковь первоначально держалась начала веротерпимости. То же начало приняло и светское законодательство в первое время после признания христианства. Эдикт Константина и Лициния 313 г. объявил свободу вероисповедания естественным правом человека и предоставил каждому поклоняться тому Богу, к которому влечет его совесть. И в первые века христианства учение терпимости было далеко не всеобщим (Тертулиан), а затем все более стал распространяться взгляд Амвросия Медиоланского, что лучше силой удержать еретика на краю пропасти, чем дать ему погибнуть, что истязать его и наказывать — значит воздавать ему любовью, а оставлять его в заблуждении — значит причинять ему зло. От учителей церкви отрицание принципа терпимости воспринято было и законодательством, сначала по отношению к евреям, затем по отношению к еретикам, схизматикам и всем нехристианам. По закону императора Феодосия 380 г. все не исповедующие догматов, установленных первым вселенским собором, признаны подлежащими наказанию по усмотрению императора. В 385 г., в Испании, еретик Присциллиан и его последователи были подвергнуты смертной казни. Полное определение ереси, как преступления, было выработано каноническим правом: церковь налагала на еретиков анафему (см.), но вместе с тем обращалась к светской власти за охраной от ереси, а светская власть подвергала еретиков самым тяжким карам. Двумя латеранскими (1179 и 1215 гг.) и веронским (1184 г.) соборами истребление еретиков было установлено, как общая мера.

Возрождение в законодательствах принципа веротерпимости начинается лишь в конце XVIII в. Во Франции декларацией прав и конституцией 1791 г. было признано, что никто не должен быть преследуем за свои Р. мнения, если их распространение не нарушает порядка. Протест против воззрения на Р. посягательства, как на посягательства на самого Бога, Ансельм Фейербах формулировал так: "невозможно, чтобы Божество было оскорблено; немыслимо, чтобы оно мстило человеку за оскорбление; нелепо, чтобы оно было удовлетворяемо наказанием оскорбителя". Эта идея сделалась сразу господствующей в доктрине уголовного права и обусловила возникновение нового воззрения: Р. посягательства суть посягательства на права частных лиц (Р. общества и их членов), оскорбляемых в их наиболее дорогих убеждениях и стесняемых в наиболее ценном проявлении их свободы (Штюбель, Фейербах, Грольман). При таком воззрении государственное значение Р. посягательств почти вовсе падает; защита Р. интересов обуславливается лишь видами полицейскими — охранением порядка и спокойствия, предупреждением народных волнений. Из современных криминалистов эту точку зрения поддерживает, например, Лист. Другие — например Колер, составители русского проекта уголовного уложения, — находя, что религия в большинстве современных государств является одним из главных факторов развития и существования обществ, одним из основных устоев государственной и общественной жизни, признают за Р. посягательствами государственное значение и публичный характер. В положительном праве современных европейских государств по отношению к постановке Р. посягательств, объему относимых сюда деяний и тяжести наказаний существует крайнее разнообразие, обуславливаемое, во-первых, соотношением, в какое поставлены государство и церковь, во-вторых, значением, придаваемым религии вообще и, в третьих, соотношением между различными вероучениями, т. е. существованием или несуществованием в государстве господствующего исповедания.

Наименее развиты постановления о Р. посягательствах во французском праве. Code penal посвящает им всего пять статей, объединенных заголовком: "Entraves au libre exercice des cultes" и трактующих о препятствовании исполнению обрядов вероисповедания и об оскорблении предметов Р. почитания и духовных лиц; наказания — денежные пени и тюрьма. Богохуления и порицания веры, когда не было надругательства над предметами Р. почитания, французское право не предусматривает вовсе. Близко к этим стоят определения бельгийского и итальянского кодексов.

Германское уложение, хотя также исходит из идеи Р. свободы, но ограждает для всех допускаемых в государстве исповеданий не только свободное отправление культа, но вместе с тем и уважение к догматам. Поэтому здесь в ряду Р. преступлений встречается и богохуление, караемое тюремным заключением до трех лет.

Памятники древнего русского светского законодательства, вплоть до Судебников, не заключают в себе почти вовсе постановлений о Р. преступлениях. Неволин и Владимирский-Буданов объясняют это тем, что борьба с язычниками и еретиками, с волшебством и суеверием, и вообще преследование Р. посягательств целиком сосредоточивались в руках церкви, а светская власть являлась только исполнительницей распоряжений власти церковной. Еще в XV веке расправа с еретиками производилась, главным образом, церковными властями; ревнители веры (Геннадий Новгородский, Иосиф Волоцкой и др.) обвиняли светскую власть в послаблении еретикам, указывая на примеры испанской инквизиции. Только в XVII в. преследование Р. преступлений становится в ряду непосредственных задач светской власти, карательные постановления о них систематизируются и получают место в законодательстве.

В уложении царя Алексея Михайловича в главе первой сосредоточены были определения о богохульниках и церковных мятежниках. Под богохулением разумелось возложение хулы на Господа Бога, Божию Матерь, на честный крест и святых угодников (наказание — смертная казнь сожжением); наиболее тяжким случаем церковного мятежа почиталось воспрепятствование совершению литургии (смертная казнь). Об ответственности за совращение в уложении говорила только одна статья (24-я.), причем, по буквальному её смыслу, она имела в виду лишь совращение "басурманом" русского человека в басурманскую веру; басурману-совратителю полагалось сожжение, совращенному — отсылка к духовному начальству, для учинения указа по правилам святых апостолов и святых отцов.

Значительное развитие получили постановления о Р. посягательствах в законодательстве Петра Великого. Первая глава воинских артикулов, "о страхе Божии", заключает в себе восемь артикулов: о чернокнижцах и идолопоклонниках, о подкупщике чародеев, о хульниках имени Божия, о хульниках Матери Божией и святых, о слышавших такое хуление, о хулении из легкомыслия, о еже не восприимати имене Божия всуе, о наказании такового, иже клялся. Во второй главе, "о службе Божии и о священниках", между прочим, говорилось о явке в церковь и вообще на молитву в пьяном виде, о небытии на молитве, о воспрещении торговли во время церковной службы и т. п. Святотатство и церковную татьбу артикулы, как и уложение Алексея Михайловича, к Р. посягательствам не относили.

В дальнейшей истории русского законодательства наиболее выдающееся место занимают указы и определения, имевшие целью борьбу с расколом и трактовавшие об отпадении в раскол и ересь (см. Раскол). В своде законов уголовных все Р. преступления отнесены были к разделу 2-му первой книги т. XV, заключавшему в себе следующие главы: о богохулении и порицании веры, об отступлении и отвлечении от веры, о наказаниях за ересь и расколы, о подложном проявлении чудес, лжепредсказаниях, колдовстве и чародействе, о нарушении благочиния в церквах и о святотатстве, о разрытии могил и ограблении мертвых тел. Уложение о наказаниях 1845 г. сохранило то же главенствующее место за Р. преступлениями в порядке расположения особенной части; посягательства суеверные были выделены в раздел о преступлениях против общественного благоустройства и благочиния, но к Р. посягательствам отнесена лжеприсяга. Проект уголовного уложения, составленный редакционной комиссией (1895 г.), посвящал посягательствам на ограждающие веру законы главу 17-ю; но в проекте, измененном министром юстиции по соглашению с председателем комиссии (1898 г.), эти посягательства вновь поставлены впереди всех других постановлений особенной части. В общем, определения проекта (особенно в редакции 1898 г.) мало разнятся от действующего права. Наиболее существенные изменения — исключение из группы Р. посягательств лжеприсяги и святотатства. Относительно лжеприсяги в объяснениях к проекту (т. IV, 52) говорится, что упоминание об этом деянии в ряду Р. посягательств одновременно с определениями о лжесвидетельстве, как форме противодействия правосудию, создает ряд практических затруднений; принятие присяги может служить обстоятельством, увеличивающим ответственность за преступное искажение истины, но само по себе, в современном уголовном праве, не создает преступности деяния. Относительно святотатства составители проекта замечают, что сущность этого деяния и по действующему уложению определяется не только Р. значением захваченного предмета, но и принадлежностью предмета церкви. Характер Р. посягательств получают случаи похищения, вовсе лишенные такого значения, например похищение церковных денег или свечей, не бывших в употреблении при богослужении, а похищение предметов, несомненно имеющих Р. значение — например икон или даже частей святых мощей, — находящихся в обладании частных лиц, влечет за собой ответственность как за простое похищение.

Виды религиозных посягательств по русскому праву:

1) Богохуление (см.). По проекту уголовного уложения (1898 г.) различается четыре случая: если деяние учинено в церкви или ином христианском молитвенном доме, или при отправлении общественного богослужения — срочная каторга; если оно учинено публично или в произведении печати, на письме или в изображении, самим виновным или с его ведома, распространенных или публично выставленных — поселение; если оно учинено при свидетелях с целью соблазна — заточение на срок не ниже 3 лет; если оно учинено по неразумию, невежеству или в состоянии опьянения — тюрьма.

2) Кощунство (см.). По проекту понятие кощунства несколько шире, обнимая собой поношение установлений или обрядов православной или иной христианской веры, поругание действием или поношение предметов, употреблением при христианском богослужении освященных, и непристойные насмешки над священными предметами или предметами верований. Различаются те же, как и при богохулении, четыре случая; наказание — арест или тюрьма.

3) Препятствование свободному отправлению Р. обязанностей, как нарушение права Р. свободы, всеми современными западными кодексами ставится во главе Р. посягательств. На основании ст. 44 и 45 наших основных законов, как российские подданные, так и иностранцы, как христиане, так равно евреи, магометане и язычники, пользуются правом свободного отправления веры и богослужения. Следовательно, всякое помешательство кому бы то ни было отправлять, в пределах закона, обряды своего вероисповедания — есть деяние противозаконное. Но в уголовных законах имеются по настоящему вопросу лишь частные определения: ст. 186 уложения, предусматривающая, между прочим, препятствование со стороны магометан и евреев, вступивших в брак с лицами лютеранского исповедания, своим супругам и детям свободно отправлять обряды их религии (ссылка на поселение), и ст. 48² мирового устава, карающая препятствование лицам христианских исповеданий, нанимаемым евреями для домашних услуг или иных работ, или же обучающимся у евреев ремеслам, в чествовании воскресных и праздничных дней, равно как в исполнении прочих Р. обязанностей (денежное взыскание до 50 руб.). Проект уголовного уложения дает общие определения о принуждении к совершению Р. обрядов, воспрещенных правилами вероисповедания присужденного, и о воспрепятствовании совершению установленных этим вероисповеданием обрядов (тюрьма). Правилу ст. 48² мирового устава в проекте 1898 г. придан характер запрета, обращенного ко всем лицам нехристианского вероисповедания, а не к одним евреям.

4) Отвлечение (совращение) и отступление от веры. В уставе о предупреждении и пресечении преступлений категорично выражено воспрещение православным принимать какую-либо иную веру (ст. 36) и дозволение лицам других христианских исповеданий принимать безвозбранно православие или, с разрешения министра внутренних дел, иную веру, но только христианскую. В связи с этими законоположениями, отступившие от христианской веры в нехристианскую и от православной в другую христианскую отсылаются к духовному начальству для увещания и вразумления; сверх того, до возвращения в прежнее исповедание, в первом случае они не пользуются правами состояния, во втором — принимаются меры для охранения их детей от совращения (уложение, ст. 185 и 188). Имея в виду, что все эти последствия не суть наказания, проект уголовного уложения подобных определений не сохраняет. Система постановлений действующего права об отвлечении или совращении отличается крайней сложностью. Закон различает: а) отвлечение от христианской веры в нехристианскую (ст. 184): посредством подговора, обольщения или иными средствами — каторга от 8 до 10 лет; посредством насилия — каторга от 12 до 15 лет; б) совращение из православного в другое христианское исповедание (ст. 187) — ссылка на житье в Сибирь, а если были употреблены принуждение или насилие — на поселение; в) распространение между православными существующих уже ересей или расколов и заведение каких-либо новых, повреждающих веру, сект (ст. 196) — ссылка на поселение в Закавказье, а когда распространение ереси и раскола было сопровождаемо насилием или другими увеличивающими вину обстоятельствами (ст. 200) — каторга от 12 до 15 лет; г) совращение в скопчество (ст. 197) — ссылка в Восточную Сибирь; если совращение сопровождалось оскоплением (ст. 201, ч. 1) — каторга от 4 до 6 лет; д) приведение к таинствам и воспитывание родителями и опекунами православных детей по обрядам другого христианского исповедания (ст. 190) — заключение в тюрьме от 8 месяцев до 1 года 4 месяцев; дети отдаются на воспитание родственникам православного исповедания или назначаемым от правительства опекунам; е) препятствование переходу в православие (ст. 191) — заключение в тюрьме до 2 лет; ж) непринятие, со стороны мужа, отца и вообще лиц, обязанных иметь попечение, мер для воспрепятствования находящимся под их попечением лицам отступить от православия (ст. 192) — арест и церковное покаяние; з) допущение православных священнослужителями других христианских вероисповеданий к совершению таинств по их обрядам (ст. 193) — удаление от мест или, при повторении, лишение духовного сана; и) преподавание катехизиса духовенством иностранных христианских исповеданий малолетним православным, хотя и без намерения совратить их (ст. 194) — наказания те же; й) распространение сочинений и произнесение проповедей с целью совращения православных (ст. 189) — заключение в тюрьме и ссылка на житье. Почти без всяких изменений повторяет те же правила и проект, устанавливая в виде кары каторгу, исправительный дом, поселение, заточение, арест и удаление от церковных должностей.

5) Принадлежность к расколоучению или ереси. Понятий "раскол" и "ересь" наш закон не различает. Так, прежняя (до 1884 г.) редакция ст. 197 уложения говорила: "молокане и прочие из принадлежащих к ересям... признаются распространителями раскола". Одинаково и нынешняя редакция ст. 203 говорит: "те из раскольников... которые принадлежат к ересям..." До 1883 г. различались секты вообще, секты особенно опасные и секты, соединенные со свирепым изуверством и безнравственными действиями. По уложению изд. 1885 г. различаются лишь раскол вообще, принадлежность к которому, сама по себе, не есть уголовно-наказуемое деяние, и ереси "соединенные со свирепым изуверством и фанатическим посягательством на жизнь свою или других, либо с противонравственными, гнусными действиями". Принадлежащие к этим последним сектам, "хотя и не изобличенные в распространении своего лжеучения", подвергаются лишению всех прав состояния и ссылке на поселение: из Европейской России — в Закавказье, из Северного Кавказа и Закавказья — в Сибирь, в Сибири — в отдаленнейшие места ее; скопцы — в отдаленный край Восточной Сибири (ст. 203); тому же наказанию подвергаются лица, изобличенные в самооскоплении (ст. 201, ч. 2). В ряду мер борьбы с расколом действующему закону известно прощение, т. е. возвращение из ссылки обратившихся в православную веру (кроме скопцов); в случае нового совращения в ересь или раскол, прощенный ссылается в Сибирь или Закавказье "безвозвратно" (ст. 204). Как особые деяния данной группы, уложение предусматривает издание старопечатных книг не в московской синодальной или единоверческой типографии, продажу и вообще распространение таких книг (ст. 205 — денежное взыскание до 400 руб., а при совершении деяния в третий раз, сверх того, тюрьма до 4 месяцев) и устройство раскольнических скитов или иных сего рода обиталищ (ст. 206 — тюрьма до 1 года 4 месяцев). Проект уголовного уложения сохраняет определения действующего права об условиях наказуемости и размере ответственности за принадлежность к расколоучению и сектах.

6) Уклонение от исполнения постановлений церкви: а) соблюдение новообращенными в православную веру иноверческих обычаев; б) уклонение православных, по нерадению и небрежности, от исповеди и причащения св. тайн; в) неприведение к исповеди родителями детей, достигших 7-летнего возраста (ст. 207—209). Имея в виду, что за эти деяния положены наказания, налагаемые по усмотрению духовного начальства (в последнем случае, сверх особого внушения от духовного начальства, положено также замечание от местного гражданского начальства), проект уголовного уложения постановлений о них не заключает. г) Погребение христиан без совершения христианских обрядов, когда приглашение духовного лица не было сопряжено с особыми трудностями (ст. 209¹) — арест до 3 месяцев. Подобное правило было в уложении изд. 1845 и 1857 гг., но при пересмотре 1865 г. было исключено, а законом 13-го мая 1891 г. восстановлено. Его почти с буквальной точностью повторяет проект уголовного уложения.

7) Оскорбление святыни и нарушение церковного благочиния (см.).

8) Святотатство (см.).

9) Разрытие могил и ограбление мертвых тел (см.).

10) Лжеприсяга (см.).

Самовольное присвоение священнослужительского сана и совершение Р. действий, которые могут быть совершаемы только священнослужителями, в действующем праве особо не предусмотрено. Этот пробел восполняется проектом уголовного уложения (1898 г.), различающим учинение присвоившим священнослужительский сан христианского вероисповедания Р. действия вообще (тюрьма) и совершение таинства (исправительный дом).

Литература. Белогориц-Котляревский, "Преступления против религии в важнейших государствах Запада"; Спасович, "О преступлениях против веры"; Таганцев, "О религиозных преступлениях и об основаниях к их будущему пересмотру" (в III т. "Протоколов" Спб. юридического общества); Тернер, "Свобода совести и отношение государства к церкви" (в III т. "Сборника государственных знаний", изд. Безобразова); Неволин, "О пространстве церковного суда в России"; Суворов, "Церковные наказания"; S. Mayer, "Geschichte der Strafrechte"; Wahlberg, "Die religiösen Beziehungen in der oesterreichischen Strafgesetzgebung"; Tissot, "Le droit pénal" (т. II).

К.-К.