Побудительная причина договора

в русских гражданских законах название основания обязательства (causa obligandi), т. е. тех объективных фактов, на которых, кроме соглашения сторон, покоится сила обязательства и самое соглашение. В юриспруденции учение о нем очень спорно. Некоторые писатели (Бэр, Виндшейд, Дернбург) думают, что в настоящее время понятие основания как конструктивный элемент обязательства должно быть совсем отброшено. Прежде для действительности обязательства требовалась, кроме договора, еще определенная форма (nexum, stipulatio) или, позднее, реальное исполнение (передача или совершение действия; см. Контракт); теперь все договоры бесформенны по принципу и основываются только на соглашении. При последнем стороны, конечно, руководствуются определенными мотивами, "побудительными причинами", но для права эти мотивы безразличны, так как выраженная во вне воля сама по себе, без мотивов, является достаточным основанием обязательства. Если я вам обещаю уплатить 100 руб., то для права безразлично, почему и зачем я это обещаю; я могу свободно, когда хочу, распоряжаться своим имуществом. Поэтому без всяких дальнейших оговорок действительны как конкретные (с указанием основания), так и абстрактные обязательства (без указания основания). Другие думают, что и современный консенсуальный контракт (см.) действителен не в силу одного только соглашения; различные его виды, установляемые законом, содержат в себе определенное указание на существо экономических отношений, возникших между сторонами, и, таким образом, определяют его юридическую дозволимость; для тех же договоров, которые не подходят по своим признакам под виды, установленные законом, должно быть истцом доказано, что они не противозаконны, не противны экономическому и нравственному строю общества и т. д. Абстрактные обязательства могут быть признаны лишь тогда, когда из самого обязательства следует, что оно намеренно отвлечено от своих оснований, хотя такие основания действительно существовали (вексель — абстрактное по своей цели обязательство, но безденежный вексель подлежит оспариванию). Последней точки зрения держатся английское и французское право, первой — германское. Правильность англ. и франц. точки зрения доказывается тем, что общегерм. уложение, уничтожив общее требование основания, должно было включить вместо него ряд детальных определений (ст. 306—312). Русский закон также перечисляет отдельные случаи отсутствия в договорах П. причины: "договор недействителен и обязательство ничтожно, если П. причина к заключению оного есть достижение цели законами запрещенной, как-то, когда договор клонится: 1) к расторжению законного супружества; 2) к подложному переукреплению имения во избежание платежа долгов; 3) к лихоимственным изворотам; 4) к присвоению частному лицу такого права, какого оно по состоянию своему иметь не может; 5) ко вреду государственной казны" (ст. 1529). По справедливому разъяснению Сената, этот перечень не обнимает всех видов недействительности договоров и есть лишь примерный. Поэтому Сенат отвергает многие другие договоры как лишенные основания. Без признания необходимости основания обязательства как конструктивного элемента необъяснима, во всяком случае, действительность односторонних обещаний (см.), договоров в пользу третьих лиц и т. д. Анализ понятия соглашения (см.) также говорит за необходимость этого элемента для теории обязательства.

Литература. Witte, "Die bindende Kraft des Willens in Obligationenrecht nach der Lehre d. heutigen Wissenschaft" ("Kritische Vierteljahrssrhrift f. Gesetzgeb. und Rechtswiss.", 1864); Kindel, "Das Rechtsgeschäft und sein Rechtsgrund" (B., 1892); Holmes, "The common Law" (гл. VII и VIII, Бостон, 1881); Dernburg, "Pandecten" (II, § 22); Laurent, "Principes de droit civil" (XVI); Hartmann, "Grundprinzipien der Praxis des Englisch-Amerikanischen Vertragsrechts gegenüber der Deutschen gemeinrechtlichen Vertragsdoktrin" (Фрейбург, 1891); Нечаев, "Теория договора" ("Юридич. вестник", 1888, 10).

В. Н.