Плутовской роман

ведет свое начало из Испании, где в 1553 г. (в Бургосе) вышел в свет роман Мендозы (см.) "Жизнь Лазарильо из Тормес и его удачи и неудачи", имевший громадный успех и переведенный на другие европейские языки; один из английских переводов выдержал 20 изданий. В Испании произведение Мендозы вызвало целую серию подражаний, из которых самым замечательным является роман Матео Алемана "Guzman de Alfarache" (1599—1605), в течение шести лет выдержавший 26 изданий и переведенный на языки французский, английский, итальянский, голландский и др.; это рассказ о судьбе человека, который последовательно служит мальчишкою на кухне, исполняет обязанности уличного посыльного, делается солдатом, нищенствует, поступает в пажи к кардиналу, становится игроком, служит временно у французского посланника, несколько раз обворовывает доверившихся ему людей, женится из-за денег, делается богатым купцом, потом разоряется, готовится к духовному званию, опять совершает преступление, но благодаря случайности получает полное прощение и выходит сухим из воды. Роман написан очень живо, личность главного героя обрисована яркими красками, и вместе с тем перед нами раскрывается необыкновенно интересная в бытовом отношении картина испанской жизни того времени. Из др. образчиков испанского П. романа выдаются "Picara Justina" доминиканского монаха Андреса Переса де Леона (1605), где описание плутовских проделок героини (в значительной степени навеянное Гусманом) соединено с нравоучениями от автора, "La vida del gran Tacaño" Кеведо (1627) и особенно "Marcos de Obregon" Висенте Эспинеля (1618) — один из лучших романов в плутовском жанре. У "Лазарильо" и на чужеземной почве явилось многочисленное литературное потомство; во Франции, напр., тип пройдохи, человека на все руки, всеми средствами прокладывающего себе дорогу и встречающего на своем пути массу приключений, изображен в романе Сореля "Histoire comique de Francion" (1622), носящем явные следы испанского влияния. К тому же к "gusto picaresco" восходит по прямой линии генеалогия знаменитого романа Лесажа "Жиль-Блаз", на который повлияли и "Лазарильо", и "Guzman de Alfarache" (Лесаж даже перевел это произведение по-французски), и "Marcos de Obregon". Лесаж не был, однако, рабским подражателем; он внес в традиционный П. роман много своего, несколько по-другому обрисовал личность главного picaro — Жиль-Блаза и в испанскую обстановку искусно ввел изображение французской действительности. В Германии наиболее ярким образом П. романа может быть назван "Simplicissimus" Гриммельсгаузена (см.). Традиции gusto picaresco продолжали жить и в других европейских литературах, даже до новейшего времени; до известной степени к потомству "Лазарильо" и "Гусмана" принадлежат, напр., иные романы Фильдинга и Смоллета; "Российский Жиль-Блаз" Нарежного и др. В русской словесности XVII в. есть одно произведение, весьма похожее на западноевропейский П. роман; это "Повесть о Фроле Скобееве" — прекрасный образчик бытового жанра, ярко отражающий русскую жизнь того времени; главный герой, плутоватый новгородский дворянин, ловко обманывающий всех, к том числе и своего будущего тестя, Ордына-Нащекина — такой же "picaro", как и действующие лица испанских романов. — Историко-литературное значение П. романа состоит в том, что он открыл дорогу чисто реальному роману; излагая приключения своих героев, изображая попутно разнообразившие общественные слои и черты нравов, он приучал к воспроизведению литературою неприкрашенной действительности. Со временем плутовской элемент отступил на второй план, потом вышел из моды, изображение воровских притонов, игорных домов и т. п. перестало интересовать публику, — но традиции реализма, противопоставленные плутовским романом всему манерному и искусственному, продолжали жить в области повествовательного творчества. — Ср. Стороженко, "Генезис реального романа" ("Северный вестник", 1891). Русский перевод "Лазарильо из Тормес", появившийся сначала в "Северном вестнике", издан теперь отдельною книгою (СПб. 1897).

Ю. Веселовский.