Пища (в антропологическом отношении)

По строению своих зубов человек более приспособлен к растительной пище, чем к животной; его зубы сходны как по числу, так и по форме, с зубами обезьян (особенно Старого Света), а обезьяны питаются преимущественно растительною П. (плодами, кореньями и т. д.). Хотя у некоторых антропоморфных обезьян — павианов и др. — клыки и достигают значительного развития, однако они пользуются ими не для разрывания других животных, а для раскусывания толстокожих плодов, больших орехов и т. п. Впрочем, до некоторой степени обезьяны также чувствуют потребность в животной П.; многие из них едят насекомых, их личинки, червей, птичьи яйца, даже маленьких птичек. Хотя у человека клыки относительно слабее, чем у обезьян, однако потребность в мясной П. проявилась у него уже на ранних ступенях культурного развития. В числе древнейших человеческих орудий есть много видов оружия (наконечники копий, стрелы, гарпуны, кинжалы и т. д.), употреблявшегося, очевидно, для охоты, как то доказывают и находимые во множестве на местах древнейших поселений и стоянок (палеолитического периода) расколотые кости оленей, диких лошадей, кабанов, птиц, рыб, створки раковин и т. п. Можно предполагать, что изменение условий жизни, особенно охлаждение климата (в Европе и вообще в умеренном поясе), лишившее человека возможности питаться только дикими плодами и кореньями, заставило его изощряться в изыскании средств к добыванию мясной П. (т. е. в охоте и рыбной ловле) и в изобретении новых орудий для этой цели. Древнейшие обозначения П. и хлеба сводятся, как показал Гейгер, к словам, выражающим представление о мясе, и именно о мясе животных, разрываемом зубами. Едва ли, однако, какой-нибудь народ питается исключительно мясом; даже эскимосы, самоеды, чукчи и другие засельники полярных стран, вынужденные питаться, по преимуществу, мясом оленей, рыб, жиром моржей, китов и т. п., пользуются всяким случаем к добыванию растительной П., собирают летом ягоды, луковицы, охотно едят, наконец, растительное содержимое кишок свежеубитых оленей. В странах умеренной зоны племена звероловов еще более стараются добывать растительную П., собирают коренья, плоды, семена растений. Так это было, несомненно, и в течение древнейших фазисов культуры, когда постепенно вырабатывалось представление о возможности искусственного посева. Последовательное приручение различных видов животных, давшее возможность заменить и дополнить добычу охоты продуктами скотоводства, также не заставило человека забыть о растительной П.; номады не только охотно собирают дикие плоды и коренья, но часто занимаются, в небольших размерах, земледелием или по крайней мере выменивают себе муку на скот и кожи. С развитием оседлости и земледелия растительное питание получило еще большее значение для народных масс, как это мы видим, напр., в Индии, Китае, Японии, вообще во всех земледельческих странах, не исключая и Западной Европы, хотя здесь, как и в европейских колониях других частей света, больший достаток населения способствовал и большему распространению питания мясом. Любопытно, однако, что в различные эпохи и среди культурных народов возникает тенденция против мясного питания — тенденция, вызываемая то религиозными мотивами (у буддистов, отчасти у христиан и др.), то исключительно этическими (у нынешних вегетарианцев). Сообразно с условиями жизни вырабатывались и пищевые вкусы и потребности. Одни народы отличаются крайнею умеренностью в питании, другие истребляют громадные массы сала, мяса, молока (кумыса) и т. д.; одни не гнушаются падали, сырья, насекомых, человеческого мяса, другие не едят ничего сырого и питают отвращение даже к вареному и жареному мясу. Почти всюду, кроме целей непосредственного питания, человек преследует и удовлетворение своих вкусовых потребностей, а также известное нервное возбуждение; последнее обратило его внимание на разные растительные продукты (чай, кофе, кока, кава и т. п.), а также на получаемые путем брожения крепкие напитки, принесшие и приносящие человечеству много вреда и даже способствовавшие гибели целых народностей.

Д. А.