Ле Плэ

(Фредерик Le-Play, 1806-1882) — оригинальный французский социолог. Был профессором металлургии, по которой написал несколько специальных работ. Увлеченный, вместе с своим другом, мистиком Рейно, философскими и социальными вопросами, Л. решил посвятить себя изучению причин процветания и упадка народов и изысканию средств для предотвращения насильственных переворотов. Для понимания законов общественной жизни недостаточно, по мнению Л., априорных выводов из природы человека и общества, а необходимо точное наблюдение и описание социальных фактов, их сравнение и классификация. Путешествуя по Европе (Россию Л. посетил восемь раз и издал в 1839-49 гг. "Voyage dans la Russi e méridionale et la Crimé e"), Л. собирает с указанной целью огромный и очень ценный статистический материал путем монографического описания отдельных рабочих семейств, с подробной и поверенной личными расспросами и наблюдениями характеристикой всех сторон их быта. Сведения эти Л. получал большей частью от "социальных авторитетов", т. е. от администраторов, от опытных и практических людей, стоящих во главе крупных и мелких предприятий, а не от самих рабочих. Путем сравнения данных, добытых таким образом в различных странах, и сопоставления их с общим строем государств Л. создал ряд социологических обобщений, доставивших ему большую славу. Главные соч. его: "Les ouvriers europ é ens" (здесь и собран статистический материал), "La m éthode sociale"; "La réforme sociale en France", "L'organisation du travail", "L'organisation de la famille", "La paix sociale", "La constitution de l'Angleterre", "La réforme en Europe et le salut en France", "La constitution essentelle de l'humanité ". В 1856 г. он основывает Soci été internationale des études pratiques d'é conomie sociale, существующее и теперь и имеющее свой орган, "La reforme sociale". В 1871 г. Л. положил начало местным Unions de la paix sociale, насчитывающим во Франции свыше 2000 членов. Добытые указанным способом выводы социальной философии Л. сводятся к следующему. Л. думает, что вера в добрые стороны человеческой природы неосновательна, так как над человеком тяготеет первородный грех. Только воспитание и подчинение силе, стоящей вне разума и воли человека — основанному на религии нравственному закону, — могут направить его на истинный путь. В мысли о равенстве всех членов общества по положению их в общественной жизни и перед законом Л. видит одно из наиболее опасных заблуждений, ведущих к революции и анархии. Общественные классы и отдельные лица, с его точки зрения, неравны по природе их склонностей, способностей и занятий и потому могут стоять лишь во взаимной зависимости и подчинении. Основой общественной жизни Л. считает не отдельную личность, а семью, построенную на начале сильной отцовской власти и руководимую предписаниями религиозной морали. Общественные классы он разделяет на два главных: рабочий и нерабочий. Первый, к которому всегда принадлежит большинство нации, неспособен к самостоятельной мысли, творчеству и деятельности, заботится о хлебе насущном и исполняет все низшие повинности. Второй руководит деятельностью первого, направляя ее к высшим целям, и исполняет все высшие общественные и государственные функции. Доказательство правильности такого взгляда Л. находит в прототипе общества — патриархальной семье, наблюдать которую ему удалось у русских киргизов. Здесь подвластные члены семьи исполняют низшие работы, подчиняясь распоряжениям главы, а последний, свободный от физических трудов, является воспитателем, судьей, первосвященником и артистом, услаждающим своих подвластных пением и музыкой. Современное общество, по мнению Л., отлично от патриархального только тем, что эти функции главы семьи разбились между отдельными представителями профессии: правительственными органами, духовенством, патронами разных предприятий и свободными профессиями. Отношения между рабочими и предпринимателями могут быть организованы только на начале патронатства, подобного средневековым отношениям помещика и зависимого крестьянина, а отнюдь не на равенстве прав и регламентации труда. Никакие фабричные инспекторы не заменят той нравственной связи, которая существует между патроном и его постоянным рабочим. Изобретение машин и свобода труда нарушили эту связь, но она может быть восстановлена заботами предпринимателей о своих рабочих и правильным религиозным воспитанием народ. масс. Строй управления должен поэтому также стоять в соответствии со строем семьи и положением классов. Рабоч. классы, как и в патриархальной семье, должны быть устранены от участия в управлении; всеобщая подача голосов — безусловное зло, ведущее к гибели. Главам рабочих семей может быть предоставлено участие лишь в местном, общинном управлении. Патроны и предприниматели, как и другие "социальные авторитеты", люди знаний и добродетели, руководят управлением провинции, а правительству, опирающемуся на эти авторитеты, принадлежат центральное управление. Сферы управлений провинциального и центрального должны быть строго разграничены. Вмешательство государства в частную жизнь и социально-экономические отношения не должно иметь места. Формам правления Л. не придает большого значения, но вообще рекомендует английскую.

Существенный недостаток системы Л. — ненаучный метод собирания фактов, на которых она построена. Тщательно описывая бюджеты рабочих семейств, он чрезвычайно поверхностен в оценке фактов, служащих объяснением причин социальных явлений и материалом для сопоставлений. Собранные им данные — скорее заметки туриста, чем ученые наблюдения. Нигде не находя полного подтверждения для своей теории общественной организации жизни, Л., рекомендуя "социальную реформу", становится эклектиком. Из Англии он желал бы заимствовать экономическую организацию семьи и системы центрального и местного управления; из Германии — приемы воспитания и уважение к труду; у горных народов Балкан и Пиринеев — силу религиозного убеждения, чистоту нравов, авторитет родительской власти, общинное управление и т. д. Лишь Россия и восточн. славяне не дают ему хороших образцов реформы, хотя он и уверяет, что нигде с большей наглядностью не выступает связь семейной и государственной организации. Русскую жизнь вообще он считает пригодной для научной характеристики средневекового, а не современного строя; но в других случаях он совершенно игнорирует историческую перспективу при выборе образцовых учреждений у разных народов. Л. создал целую школу, увлеченную его методом, и играл некоторую роль в политической и общественной жизни Франции. Он участвовал в государственной экономической комиссии 1848 г., был организатором всемирной выставки 1855 г., членом государственного совета и одним из главных советчиков Наполеона III. Школа его вскоре распалась на две группы: одна часть его приверженцев стала разрабатывать его метод и успела уже внести ряд существенных поправок в его программу исследования семейств (во главе их стоят Анри де Турвиль и Д. Демолэнс); другая более дорожит практическими выводами и основными взглядами Л. Последние нашли себе сторонников и в России, особенно в лице К. П. Победоносцева, рекомендующего соч. Л. в своем "Курсе гражданского права" и в статье о нем ("Рус. Обозр." 1893, № 9). Ср. статьи о Л. в "R é forme Sociale" и "Mouvement Social" — двух главных органах школы Л.; A. Riche, "Le-Play (П., 1891); Faure, "La sociologie dans les facult és de d roit de France" (П., 1893); Aubertin, "F. Le-Play"; ст. Венкштерна в "Schmoller's Jahrbuch f ü r Gesetzgebung, Verwaltung und Volkswirtschaft" (1894, вып. I); Анри де Турвиль, "Социальная наука представляет ли науку"? (пер. с французского, со статьей "Л.-Плэ и его школа", гр. Ланского СПб., 1895), Мокиевский, "Две новые работы школы Л.-Плэ ("Русское Богатство", 1895, № 6).

В. Н.