Коммунизм

Словом К. обозначают: во-первых, такой общественный порядок, при котором в сфере имущественных отношений отсутствует частная собственность (всякая или только на недвижимость), а в сфере отношений семейных место брака занимает беспорядочное половое сожительство, и, во-вторых, те религиозные, нравственные и экономические учения, которые, отвергая пользу и справедливость частной собственности, требуют, чтобы субъектом всех имущественных прав была община, союз, народ или все человечество и чтобы основанием распределения продуктов служили потребности людей. В первом случае к коммунизму прилагаются обыкновенно эпитеты "примитивный" или "первобытный", потому что лишь на ранних ступенях общественного развития замечается более или менее универсальное отсутствие частной собственности, в соединении с общением жен. Уже в XVIII веке многими писателями (особенно во Франции) высказывалось то мнение, что первобытным общественным формам был чужд институт частной собственности; но только в середине XIX в., на основании этнографического и исторического материала, построена была научная гипотеза о примитивном К. В трудах Бахофена, Моргана, Леббока, Виолле, Жиро-Телона, Лавелэ, Ковалевского, Зибера и др. гипотеза эта обставлена значительным количеством фактов, но тем не менее всеобщего признания она не получила (главными противниками ее являются Фюстель де-Куланж, Тард, Вестермарк).

Древние законодательства и историки свидетельствуют, что во многих примитивных общественных союзах господствовал имущественный и половой К.; путешественники рассказывают о сохранившихся у современных дикарей следах этого строя. В Индии, согласно законам Ману и более позднему свидетельству Страбона, существовало издревле не только общественное владение землей, но и эксплуатация ее родовыми союзами. В Китае еще сохранились следы порядков, при которых вся земля принадлежала государству, распределявшему ее между отдельными земледельцами. Неотчуждаемость земли представляет одну из коренных идей негров. "До Юпитера — говорит Вергилий в "Георгиках" — ни один работник еще не покорил полей; не было дозволено обозначать их границы, регулировать раздел: все было общее". "Во время царя Сатурна — пишет Помпоний — не было ни рабства, ни частной собственности: имущества были общие и нераздельные". При первых римских императорах аграрный К. практиковался еще, по словам Диодора Сицилийского, на острове Липари, колонизованном родосцами и книдянами. В конце XVIII в. существование его констатировано было в Океании, среди жителей Палаузских островов, а затем на островах Маркизских, Фиджи, в Новой Зеландии и на материке Австралии. Нынешняя Германия очень долго не знала частной поземельной собственности; самое слово "межа" или "граница" появилось здесь не раньше XIII столетия. Древний салический закон ни словом не упоминал о передаче недвижимости. Следы более полного аграрного К. сохранились в русской и швейцарской общине. У кочевых народов Азии и северной Европы земля до сих пор составляет большей частью общую собственность целых племен. У лапландцев, самоедов, тунгусов и пр. земли, море, горы и рыбные воды не делятся между отдельными лицами и составляют общее достояние. Кочующие коряки пользуются тундрой сообща. У киргизов и калмыков замечается то же отношение к недвижимой собственности. Американские индейцы до последнего времени отказывались заключать какие-либо сделки на землю, составляющую, по их мнению, неотчуждаемую собственность племени. На почве аграрного К. создались и столь распространенные в древности общественные пиршества: продукты общей земли потреблялись сообща. "Они сложили вместе всю свою собственность и ели сообща за общими столами", — пишет Диодор Сицилийский о жителях Липари. Обычай общих столов был очень распространен в Италии и в Греции. У спартанцев следы общих столов сохранились и в законодательстве, требовавшем, чтоб даже цари участвовали в общих пиршествах, и в обычаях, создавших, наряду с официальным столом (sussitia), самопроизвольный народный стол (copis). Тот же обычай был у жителей островов Архипелага. В Риме учреждение общих столов предание приписывало самому Ромулу. Коммунистический характер потребления встречается у многих современных дикарей — индейцев, австралийцев, камчадалов, эскимосов, бурят, лопарей, готтентотов и др. Параллельный ему обычай совместной жизни в одном общем большом помещении отмечается многими путешественниками и историками. В Китае под одной кровлей жило до девяти поколений. Обширностью своих помещений, достигающих нескольких сот футов в длину и состоящих из двух или трех этажей, отличаются алеуты, колумбийцы, ирокезы и др. Общение жен составляет столь же распространенную и характерную черту первобытной культуры, как и имущественный К. Следы брачного К. сохранялись у кельтов еще во времена Юлия Цезаря. Для славян имеются свидетельства Козьмы Пражского и русского летописца. "Народ этот, — говорит первый о чехах, — не знает постоянства брачных уз; подобно скотам вступают они в связь каждую ночь с новой женщиной". "Радимичи, вятичи и северяне, -рассказывает Нестор, — один обычай имяху... брацы же не бываху в них, но игрища межю селы. Схожахуся на игрища и умыкаху жены себе, с нею же кто совещашеся; имеху же по две и по три жены". "Кекроп первый — говорит Клеарх — установил в Афинах постоянную связь между мужчиной и женщиной. До этого времени отношения полов не были регулированы никакими общепринятыми правилами; не было ребенка, который бы мог назвать своего отца". Законы тирренцев, по словам историка Феопомпа, предписывали им общение жен. О древних обитателях Дариенского перешейка Банкрофт говорит, что проституция не казалась им бесчестной. То же Геродот находил у фракийцев и эфиопских племен, а Диодор — у жителей Балеарских островов (где следы первобытного К. сохранились и поныне). У австралийских народов целомудрие не почитается добродетелью; в отношениях между полами господствует полная свобода. Бушмены южной Африки не имеют понятия о браке; то же самое можно сказать о древних жителях Перу и Калифорнии. На Андаманских островах сожительство мужчины с женщиной продолжается лишь до тех пор, пока этого требует уход за новорожденным; затем оба вступают в новые связи. Подобно имущественным и половым отношениям, К. запечатлены все обычаи первобытных народов и современных дикарей: совместная охота и рыбная ловля, широкое гостеприимство, характер возникающих меновых сношений и пр. Психологически примитивный К. объясняется слабостью первобытного человека и необходимостью тесного союза для борьбы за существование.

Процесс разрушения имущественного К. в сфере отношений поземельных начался с обращения в частную собственность обработанных участков земли (воды, леса, луга и проч. продолжают долгое время быть общими), а для движимости — с апроприации продуктов личного труда (прирученных животных, посаженных деревьев, захваченных рабов, оружия и инструментов). Исчезновение беспорядочного полового сожительства совершается путем сокращения области его применения, как во времени (только на играх, в праздники и т. п.), так и в численности (место всех мужчин заступают ближайшие родственники, братья мужей, князья, феодальные сеньоры). Следами первобытного имущественного К. признаются исследователями общинные порядки и узуфрукты. К. брачный породил сначала матриархат (см.), затем в разных местах выродился в формы полиандрии, левирата и полигамии (см.) и, наконец, оставил свои следы в виде распространенной в средней Азии, среди малайцев и среди русских инородцев гостеприимной и религиозной проституции.

К., как учение, появляется сначала в религиозной форме: религия своим авторитетом как бы освящает уже исчезнувшие или исчезавшие формы, казавшиеся прекрасными в силу того убеждения, что золотой век — позади. Царство богов, по преданию, было временем полного господства коммунизма. Братскую жизнь в К. вели многие жрецы античного мира (в Мемфисе, Фивах, Дельфах, Елевзине, Самофракии), галльские друиды и еврейские пророки. Тот же режим практиковался в буддийских монастырях. Нравственно-религиозным характером отличались и коммунистические учения китайских философов Ян-чжу и Мо-ди, из которых последний требовал общности имущества, жен и детей. В Греции К. получил выражение в недошедших до нас социальных романах, идеализировавших общественный быт варваров, например скифов, и приписывавших им коммунистический образ жизни, а равно и в учениях многих философов. Фалеас из Халкидона первый, по словам Аристотеля, предложил план реорганизации общества на началах полного равенства и общего обладания землей. Софисты распространяли коммунистические идеи. Именно их, по всей вероятности, изобразил Аристофан в комедии: "Общество женщин" (Έκκλεσιάζουσαι), имеющей своей задачей показать, сколько безнравственности и несправедливости породит К. при своем практическом осуществлении. Здесь, между прочим, встречается следующий разговор. Блерус: "Все собственники — воры". Параксогор: "Да, в настоящее время; но при коммунистических порядках, когда не будет собственников, не будет и воров". Б.: "Каким образом?". П.: "Что тогда будут красть? Все станет общим". Б.: "А если ко мне придут ночью грабители?". П.: "Отдай им добровольно одежды: из общего имущества ты получишь еще лучшие... Всякое имущество должно быть общим и каждый должен иметь свою часть для жизни... Все получат право на все: землю, деньги, хлеб, лакомства, туники, вино, венки и прочее". Пифагор собирал вокруг себя учеников, которые с ним вместе практиковали систему полного общения имуществ. Более 2000 лиц в великой Греции усвоили себе, по словам его биографа Порфирия, коммунистический образ мыслей Пифагора. Принцип пифагорейцев: inter amicos omnia communia. Эпикурейцы, если верить Диогену Лаэрцию, тоже вели коммунистический образ жизни. Самая полная теоретическая разработка коммунистического идеала в Греции принадлежит Платону. "Лучшее государство, лучшее правление, лучшие законы — говорит он в своем разговоре "О законах" — суть те, которые выполняют старинное изречение: у друзей все общее, и если можно — общие жены, общие дети, общие имения". В разговоре "О государстве" Платон рисует идеальный, по его мнению, общественный строй, в котором два высших класса воинов (или стражей) и правителей (или философов) ведут коммунистический образ жизни и не имеют собственности. Трудами третьего класса — ремесленников и земледельцев — они удовлетворяют свои необходимые потребности; роскошь и хранение драгоценных металлов им возбраняется; их К. простирается на одежду, пищу, жилище, на жен и детей. "Общность жен и детей доставит величайшее благо. Каждый будет видеть в другом сестру или брата, сына или дочь, отца или мать". Коммунистические идеи Пифагора и Платона нашли себе позднее последователей в лице Аполлония Тианского и Плотина, причем последний добивался их практического осуществления, но безуспешно. Настоящим убежищем К. продолжали быть религиозные секты (см. Ессеи, Терапевты). "Все верующие были вместе и имели все общее: и продавали имения и всякую собственность, и разделяли всем, смотря по нужде каждого" (Деяния св. Апостолов, II, 44-45). Позже коммунистические идеи делаются достоянием отпавших от правоверия сект, но и в среде церкви получают применение в монастырях. В начале II в. Карпократ, философ из Александрии, требовал общности жен и имущества, вытекающей, по его мнению, из законов природы. Из Египта и Сирии получили начало целый ряд других сект: фибионитов, агапетов и др., исповедывавших учение К. Непосредственно из среды христиан вышли в I столетии николаиты, видевшие в добровольной проституции принижение плоти и выводившие имущественный К. из учения и примера апостолов. В V в. К. проповедуется Пелагием, утверждавшим, что богатые не будут допущены в царствие Божие. Его учение распространилось в Африке, Палестине, Сицилии, Галлиях и Британии. В то же время К. пропагандируется в Персии пророком Маздеком и затем воспринимается арабами, среди которых возникает несколько коммунистических сект. В VII-VIII вв. преследование навлекают на себя манихейцы, учившие, что материя — начало всяческого зла и выводившие отсюда обязательность полного К. Несмотря на то, что их было казнено до 100 тысяч, секта долгое время не исчезала и оказала большое влияние на последующие движения. В 1030 г. в Турине сжигают еретиков, которые заявляют перед судом: omnem nostram possessionem cum omnibus communem habemus. Бедность и общность имуществ пропагандируется в XI и XII вв. катарами (см.) и валденцами. Около 1260 г. в Анконе появляется секта так называемых фратичелли (братцев), ушедших из монастырей вследствие распущенности монастырской жизни и странствовавших по всей Италии и Франции, уча, что необходимым условием спасения является отказ от частной собственности. После тех преследований, которым эту секту подвергли Бонифаций VIII и Иоанн XXII, фратичелли исчезли, но имя их продолжало прилагаться ко многим коммунистическим сектам последующего времени и, между прочим, к беггардам, игравшим в Германии ту же роль, как фратичелли — в Италии. Во второй половине XIII в. распространились еще другие коммунистические секты — так называемых апостолов, во главе которых стоял Джерардо Сагарелли, сожженный на костре в 1304 г., и дульцинистов, последователей Дульцина, ученика Сагарелли, разделившего участь своего учителя. Коммунистическим, но не столь оппозиционным характером отличались учения гумилиатов или pauperes catholici, бегинов и братьев и сестер свободного духа. Секта последних была обломком беггардов и опиралась в своих коммунистических тенденциях на пантеистическое учение, по которому каждая душа — обитель Бога, материя же ей враждебна; поэтому человек, желающий иметь общение с Богом, должен отрешиться от всего недуховного. В конце XV в. громадную популярность снискала себе проповедь чешского пророка Богейма. "Князья, духовные и светские — говорил он — будут иметь только то, что будет иметь и народ, и тогда у всех всего будет довольно; дойдет до того, что князья и господа станут работать, как поденщики. Рыба в воде и дичь в поле будут принадлежать всем; подати, барщины, проценты, оброки, десятины духовным и светским господам будут отменены". Проповедь Богейма подготовила почву для распространения анабаптизма, поскольку он был политическим и социальным движением. По учению анабаптистов, "христианин не должен иметь никакой собственности; среди христиан должна быть установлена общность имуществ, как это было в апостольские времена". Некоторые анабаптисты требовали и общности жен (впоследствии отчасти осуществленной Иоанном Лейденским), переводя евангельское предписание: "просящему дай" словами: "просящему отдайся". Побежденные, анабаптисты рассеялись, но их учение долгое время еще волновало крестьянское население Германии, Голландии и Швейцарии. В Моравии оно привело к основанию колонии, практиковавшей в своем общежитии мирный, дружеский К. Множеству других религиозных сект реформационной эпохи враждебные им историки приписывали коммунистические тенденции, но относительно большинства — совершенно несправедливо. Так же неосновательно называют коммунистическими общины гернгутеров, при совместности жизни и работе не отрицающих частной собственности, и в особенности знаменитые парагвайские колонии иезуитов, представлявшие собой в действительности не что иное, как своеобразную организацию принудительного крепостного труда. Кроме аскетического К. перечисленных выше сект и революционного К. анабаптистов, средние века, уже на заре нового времени, породили К. материалистический, выразившийся прежде всего в "Утопии" Томаса Мора, господствовавший в течение XVII-XVIII вв. и получивший наиболее острое выражение в заговоре Бабёфа. Вдохновленный Платоном, но в еще большей степени — экономическими бедствиями современной ему английской жизни, Томас Мор нарисовал в своей "Утопии" (1518), этом замечательнейшем из всех социальных романов, материалистически-коммунистический идеал (по совокупности развиваемых в ней идей "Утопия" принадлежит, впрочем, больше к истории социализма — см.). Население изображаемой Мором фантастической страны торговли не ведет и денег не имеет, но получает все необходимое от государства, в обмен на 6-часовой обязательный труд. Порабощение людей, по мнению Мора — следствие частной собственности. Самый совершенный общественный порядок — тот, который дает наилучшее удовлетворение всех потребностей наибольшего количества людей. Получив огромное распространение, "Утопия" Мора заслужила одобрение некоторых наиболее образованных людей того времени (например Эразма Роттердамского) и вызвала целый ряд подражаний. Ближайшее — "I mondi celesti, terrestri e infernali" (1552), Дони. Более оригинальным преемником Мора был Кампанелла (см.), в своем фантастическом романе "Civitas soli" (1620) доведший К. до крайности (общение жен) и в то же время придавший ему теократический оттенок. Из позднейших коммунистических утопий упоминания заслуживают: "История Севарамбов" ("Histoire des Sevarambes", 1677), Верасса, "Приключения Жака Садера" ("Les aventures de Jacques Sadeur dans la découverte des terres Australes", 1693), Габриеля Фуаньи, и "Базилиада" ("Naufrage des iles flottantes ou la Basiliade de Pilpaï", 1753), Морелли. Видя в имущественном неравенстве корень всяческого зла, Морелли требует, чтобы распределение продуктов имело своим основанием соответствие не труду, а потребностям людей; кроме потребностей, и все их страсти также должны получать полное удовлетворение. Это приводит Морелли к провозглашению брачного К. Описав в "Базилиаде" идеальный коммунистический строй, в сочинении "Кодекс природы" ("Code de la nature ou le véritable ésprit des lois, de tous temps négligé et méconnu", 1755) он облекает свои мысли в догматическую форму. Три основных закона рекомендует Морелли для реорганизации общества: первый — собственность отменяется, второй — всякий человек рассматривается как должностное лицо, как чиновник, и третий — каждый гражданин обязан содействовать общему благу. Получать от государства пропитание — это право, работать — это обязанность граждан. До известной степени коммунистические идеи излагались священником Жаном Мелье в его "Завещании" (1760), опубликованном, с пропуском именно коммунистических мест, Вольтером, как противорелигиозный документ. Более стройную, но не лишенную противоречий коммунистическую систему находим в сочинениях Мабли: "Entretiens de Phocion" (1763), "De la législation on principes des lois" (1776) и "Droits et devoirs du citoyen" (1789). "Собственность приводит к разделению на классы — говорит Мабли. Богатые всегда предпочитают свое личное благо благу общественному, а бедные не могут любить правительство, которое оставляет их в нищете. Одна только общность имуществ создает добрых граждан". Однако, на полное осуществление своих идей Мабли не надеется; ему кажется, что "жадность и честолюбие всегда будут тормозить дело законодателя", которому предлагает следовать, главным образом, примеру Ликурга. Считая целью жизни не наслаждение, а добродетель, Мабли, в отличие от Мора и его последователей, придает своему К. характер до известной степени аскетический и рекомендует людям "умеренность". Законодательство Ликурга (коммунистический характер которого французскими писателями XVIII в. крайне преувеличивался) казалось образцовым не одному Мабли: в "Энциклопедии" Ликург назван "философом, лучше всех знавшим природу человека". Вдохновлялись в то время "Республикой" Платона и примитивным коммунизмом острова Крита. Геро-де-Сешелль, составляя проект конституции, искал также в парижской библиотеке подлинных законов Миноса, чтобы положить их в основание французского законодательства.

Главнейшие деятели революции были чужды К. и даже ему враждебны; но тем не менее и в эту эпоху коммунистические идеи имели своих представителей. Франсуа Буассель (1728 — 1807), адвокат, оратор якобинских клубов, требовал полного равенства, а как условия его — общности имуществ и разделения продуктов сообразно потребностям. Марат в своих филиппиках против "денежной аристократии" договаривался иногда до таких мыслей: "равенство прав должно привести к равенству наслаждений; только на этом может успокоиться мысль". Автор "Cathéchisme des athées", сотрудник Бабёфа и истинный автор манифеста бабувистов, Сильван Марешаль, формулировал свой К. следующими словами: "нет больше частной собственности на землю! Мы требуем общего потребления принадлежащих всем плодов земных"... Сам Бабёф стоял сначала на точке зрения раздела земли и полного имущественного равенства. "Фактическое равенство — писал он — не химера. Практический опыт его осуществления был счастливо предпринят великим трибуном Ликургом". Определенно коммунистическими тенденциями отличался устроенный Бабёфом и вскоре закрытый правительством "клуб равных", а еще более возникший в 1796 г. между Бабёфом, Дарте и др. заговор ниспровергнуть республиканское правительство и создать новую государственную форму на началах коммунистических. "Мы желаем — говорилось в манифесте заговорщиков — общего имущества или общности имуществ. Нет больше частной собственности на землю, земля ничья. Плоды принадлежат всем... Пусть не будет между людьми другой разницы, кроме разницы пола и возраста... Природа дала каждому человеку равное право на пользование всеми благами. Труд и наслаждения должны быть у людей общими". С подавлением заговора Бабёфа К. вплоть до 30-х годов ничем не заявляет о себе во Франции.

В Англии филантроп и социалист Роберт Оуэн (см.), предложивший сначала устроить колонии для безработных, в середине 20-х годов начинает рекомендовать коммунистические общины, как полное решение рабочего вопроса, и сам предпринимает в Америке (в Индиане и в Мексике) несколько неудачных опытов этого рода. Насчитывают 11 коммунистического характера общин, основанных его последователями; все они были недолговечны. Однако, теоретическое учение Оуэна принадлежит всецело социализму (см.).

Проводником коммунистических идей во Франции в 30-х годах явился Буонаротти, участник заговора 1796 г. и личный друг Бабёфа, приговоренный к изгнанию и возвратившийся в Париж лишь после июльской революции. Устно и письменно (ему принадлежит написанная с публицистическими целями история заговора Бабёфа) пропагандировал он К. среди французской молодежи. Однако, даже его личное участие в некоторых тайных республиканских обществах не придало им коммунистического характера. Исходным пунктом новейшего французского К. является 1840 г., когда почти одновременно стало выходить несколько коммунистического направления журналов и когда появились "Voyage en Icarie" Кабэ, "La Bible de la Libérté" аббата Констана, "L'Evangile du Peuple" Эскироса, "Ni châteaux, ni chaumières" Пилло и др., сразу же обнаружившие в коммунистическом лагере значительные теоретические разногласия. Все коммунистические учения того времени можно разделить на три типа: 1) К. сантиментально-этический, 2) К. материалистически-революционный и 3) К. мистически-религиозный. Главнейшим представителем первого является Этьен Кабэ (см.). Характерные черты его учения, навлекшие на него нападки других коммунистов, заключались в том, что социального переворота он ждал исключительно от мирного распространения идей, большие надежды возлагал на присущие людям альтруистические чувства, допускал возможность переходного режима, когда частная собственность сохраняется, и, сам исповедуя неопределенный деизм, искал в религии опоры для своей системы. С 1841 г. прежде радикально-политический журнал "Le Populaire" делается органом коммунистического учения Кабэ. Ему сразу пришлось вступить в полемику с коммунистами-материалистами и коммунистами-мистиками. К Кабэ примыкает Лапоннерэ, основавший, вместе с Шароном и Лаготьером, журнал "L'Intélligence". Впоследствии сотрудник "Populaire", Лапоннерэ высказывал здесь лишь сантиментальные пожелания, чтобы "между предпринимателями и поденщиками были братские отношения", и объяснял существование пролетариата "эгоизмом одних и невежеством других". Промежуточное место между коммунизмом этическим и материалистическим занимает учение Ришара Лаготьера (см.). В своем "катехизисе" ("Petit cathéchisme de la réforme sociale", 1839) он говорит: "Что такое собственность? Право, данное природой всякому живому существу на вещи, необходимые для удовлетворения его потребностей". В другом его сочинении: "De la loi sociale" (1841) читаем: "Для нормального развития способностей всех личностей нужны: равенство в средствах существования, равенство пропорциональное, распределяющее труд согласно силам, пищу — согласно потребностям, образование — согласно способностям". Издававшийся Логотьером журнал "La Fratérnité" (1841-1843) восставал против крайностей материалистического К. Наиболее замечательным представителем последнего является Дезами (см.), сначала личный друг и сотрудник Кабэ, затем его самый ожесточенный противник. В противность Кабэ, он не верит в силу любви и полагает, что хорошего экономического устройства достаточно, чтобы разумно регулировать человеческий эгоизм. Единомышленник Дезами, аббат Пилло (Pillot), требует в своем памфлете: "Ni cháteaux, ni chaumières" насильственного проведения в жизнь коммунистических принципов; он предлагает обращаться с противниками К., как с одержимыми буйным помешательством. Материалистического К. придерживался и "L'Humanitaire" (1841) — журнал рабочих, принадлежавших к "Société des travailleurs égalitaires". Банкет, устроенный в 1840 г. группой Дезами-Пилло, привлек 1200 человек. Представителями мистически-религиозного К. были аббат Констан, Эскирос, Дюмениль, Дидье, Дежарден и др. Видя в Евангелии полный социальный кодекс, Констан и свою проповедь К. влагает в уста Христа. То угрожая насилием ("Bible de la Liberté", 1840) и восхваляя Томаса Мюнцера ("Le Testament de la Liberté", 1848), то призывая человечество к любви и к "истинной" религии ("Le livre des larmes ou le Christ consolateur", 1845), Констан требует учреждения "христианской общности имуществ" (communauté chrétienne). К. его несвободен от противоречий: он говорит и об ассоциации труда с капиталом, оставляя этот последний в частном владении. Свое учение Констан сам называет неокатолическим К. Поэт, романист и автор педагогических сочинений, Эскирос, в изданном им анонимно сочинении "L'Evangile du Peuple" (1840), представил революционно-коммунистический комментарий к Евангелию. Его К., хотя и откровенный, мистичен и туманен. Пророческим, мистическим характером отличаются и коммунистические сочинения Дюмениля (см.). В "Livre des Communistes" (1845) Рене Дидье коммунистические идеи излагаются уже в форме какого-то болезненного бреда. Дежарден, в сочинении: "De l'Organisation de la Fraternité ou d'une constitution à donner aux peuples" (1848), выступает защитником умеренного и эклектического К., опирающегося на две формулы: "à chacun selon ses besoins" и "à chacun selon ses oeuvres"; отсюда выводится равенство в необходимом и сообразный заслугам излишек. Проведение К. в жизнь Дежарден ждет от "законодательной деятельности народных представителей". Последнее мнение разделяет и Френуа, высказывающийся, в брошюре "Système unitaire ou lettres philosophiques et encyclopédiques" (1840), за особый вид К., централизованный, и называющий себя "унитарием". Общая численность всех коммунистов во Франции, в 1844 г., превышала, по словам их противника, Прудона, 100 тыс. человек. Наибольшее число приверженцев, особенно в рабочем классе, имел Кабэ. Его учение было занесено также в Германию, Швейцарию, Англию, Испанию и Америку.

Самим Кабэ сделан был опыт практического осуществления его идей в Америке, для чего в 1847 г. куплен был миллион акров земли в Техасе и организовано переселение туда французских рабочих. После целого ряда неудач на месте предположенной колонии, эмигранты поселились в Новом Орлеане, куда к ним приехал Кабэ, организовавший из 280 человек новую колонию в Новоо (штат Иллинойс). Благодаря усиленному труду поселенцев, дела икарийской общины шли хорошо и до 1855 г. население ее увеличивалось, достигнув цифры 500 членов. Но в этом году обнаружились раздоры и недовольство против Кабэ, присвоившего себе диктаторскую власть. Он был арестован и выслан из колонии, после чего 200 человек последовали за ним в С.-Луи (штат Миссури), где было основано новое общежитие, лишь ненадолго пережившее его основателя. Между тем оставшиеся в Новоо икарийцы, переселившись в Айову, устроили здесь новую земледельческую колонию, на республикански-коммунистических основаниях. Землер, посетивший ее в 1879 г., рассказывает о проявлявшемся тогда в молодом поколении стремлении к подушному разделу. Дальнейшая участь колонии неизвестна. Независимо от Кабэ, в 20-40 гг. в Америке возникает целый ряд других коммунистических общин, преимущественно религиозного характера. Наибольшего благосостояния достигает в штате Айова аманское общество, составившееся из переселившихся в 1842 г. немцев, объединенных религиозным фанатизмом. До 1600 человек занимает здесь и обрабатывает около 30000 акров, проводя в жизнь строгие принципы аскетического К. Тем же характером отличаются общины перфекционистов или библейских коммунистов (их основатель — Джон Нойес), отрекшихся от подданства Соединенным Штатам, отвергших собственность и брак и установивших равенство полов; затем община зоарских сепаратистов (штат Огайо), "экономия" гармонистов (последователи Раппа) и многие др. Общая черта всех американских коммунистических опытов — их крайняя недолговечность и религиозный фанатизм их основателей; некоторые, кроме того, отличались особенно последовательным проведением коммунистических принципов, применявшихся не только к собственности, но и к браку (см. соч. Диксона).

Отголосками французского К. в Бельгии являются статьи Иоттранда в газете "Courrier Belge", в Швейцарии и Германии — агитация и сочинения подмастерья портняжного цеха Вильгельма Вейтлинга. В своем главном сочинении: "Garantien der Harmonie und Freiheit", Вейтлинг эклектически соединил мысли Кампанеллы, Бабёфа, Оуэна, Кабэ и Фурье. Эта смесь социализма с К. привела его к репартиционной формуле Дежардена (см. выше), независимо от последнего. Труд умственный приравнивается Вейтлингом к труду физическому, а для точного исчисления затраченного каждым количества труда предлагаются особые бухгалтерские книги. В Швейцарии агитация Вейтлинга привела к образованию тайного коммунистического клуба, мечтавшего о кровавом перевороте и имевшего своих агентов в различных государствах. В Германии в это же время коммунистические идеи проникли в литературные круги и нашли некоторую опору в философии Фейербаха. В 1847 г. в Лондоне из остатков коммунистического клуба создан был, для целей мирной пропаганды, союз коммунистов, куда вошли Маркс и Энгельс; в качестве программы Союза, после его второго конгресса, ими был издан Коммунистический манифест, переведенный на все европейские языки и получивший громадную известность. Представляя собой первую формулировку основных принципов научного социализма, Коммунистический манифест заимствует у К. его идеал, а у социализма — экономическое учение и многие практические требования, причем последние занимают первое место, а К. отступает на второй план. С этих пор К., как самостоятельное учение, перестает существовать и расплывается в социализме. Некоторые следы старого К. сохраняют социалистические системы Луи Блана и Пьера Леру.

Определения, даваемые К. исследователями, не только разнообразны, но и противоречивы. По мнению Энгельса, К. — не доктрина, а движение. По мнению Рейбо и Сюдра, К. — совершенно абстрактное учение, утопия, не имеющая в себе ничего или почти ничего реального. "К. является скорее протестом против существующего порядка, нежели особой системой общественного устройства" (Лавелэ). "К. заключает в себе уничтожение собственности и семьи и введение общности того и другого" (Л. Штейн). Некоторыми исследователями (например Сюдром) К. бессознательно смешивается с социализмом, другими — отожествление обоих понятий возводится в принцип. "Выражения: социализм и коммунизм — говорит Адлер — употребляются ныне всеми (?), как равнозначащие"; тем не менее сам Адлер в своем очерке социальных идей говорит то о социализме, то о коммунизме. По мнению Шеля, К. — лишь "более крайняя форма социализма". В глазах Киркёпа К. насильственен и не вытекает из жизни, социализм миролюбив и является известной стадией экономической эволюции. Отличительную черту социализма Дж. Ст. Милль видит в общественной собственности на землю и на орудия производства, а К. — в равном распределении. По словам Бонара, К., в отличие от социализма, не допускает не только частной собственности, но и частного владения. По определению Дитцеля, "социализм — это совокупность учений, доводящих до крайности социальный принцип, т. е. положение, что индивидуум существует лишь для общества и должен рассматриваться как служебный член социального организма. К., напротив, доводит до крайности принцип индивидуальности, т. е. положение, что государство, организованное общество существуют для личности, что государство и право должны быть поставлены в служебные отношения к индивидуальным интересам". Сущность К. несомненно индивидуалистична: хотя, согласно этому учению, собственность переходит от индивида к группе индивидов, но цель такого перехода заключается только в том, чтобы по возможности все индивиды были допущены к пользованию собственностью. Исторически (Бабёф) и логически новейший коммунизм является лишь выводом из вполне индивидуалистического лозунга французской революции: свобода, равенство и братство. Напротив, сущность социализма и его борьба со свободной конкуренцией антииндивидуалистичны: индивидуум, согласно этому учению, передает известные свои права союзу, обществу или государству, занимая по отношению к последним подчиненное место. Руководящим принципом в первом случае являются потребности индивида, во втором — потребности общества. По мере приближения к современности идеал социалистов получает, однако, коммунистический характер, причем непосредственное требование К. становится для социализма отдаленной целью. Отрицание индивидуализма во имя общности уживается в социализме с индивидуалистически-коммунистическим идеалом. Для обозначения последнего Маркс прибегает прямо к старой коммунистической формуле: от каждого по его способностям, каждому по его потребностям (см. его письмо, опубликованное в "Neue Zeit" за 1891 г.). Как социальная доктрина и как проект практической реформы общества (т. е. в том виде, как он был выработан мыслителями XVI-XVIII вв. и предназначался к осуществлению Бабёфом), К., однако, несомненно враждебен социализму (отсюда в 30-40-х гг. бесконечные препирательства между представителями обоих учений). К. относится к действительности как чистое отрицание; это вполне идеологическая система, не вытекающая из жизни. Во всех своих формах, религиозной, философской и экономической, К. всегда метафизичен.

Литература. О первобытном К. см. Bachofen, "Mutterrecht" (1861); L. Morgan, "Ancient Society" (1877); Giraud Teulon, "Origines de la famille" (1874); его же, "La mère chez certains peuples de l'antiquité"; Lubbock, "Origin of Civilization" (4 изд., 1882; есть русский перевод); Paul Viollet, "Caractère collectif des premières proprietés immobilières" ("Bibl. de l'Ecole des Chartes", 1872, русский перевод в "Юридическом Вестнике", 1882); Ch. Letourneau, "L'évolution de la propriété" (1889); его же, "L'évolution du mariage et de la famille" (1887); Е. de Laveley, "La propriété collective à Java"; его же, "De la propriété et ses formes primitives" (1874, есть русский перевод); Bancroft, "The Native Races of the Pacific States" (1875); H. Зибер, "Очерки первобытной экономической культуры" (1883); M. Ковалевский, "Общинное землевладение" (1879); его же, "Первобытное право" (2 вып., 1886). Из обширной литературы по истории коммунистического учения см. преимущественно: L. Stein, "Geschichte der socialen Bewegung in Frankreich von 1789 bis auf unsere Tage" (1850); Ad. Eranck, "Le communisme jugé par l'histoire depuis son origine jusqu'en 1871" (3 изд., 1871); Villegardelle, "Histoire des idées sociales avant la Révolution, ou les socialistes modernes devancés et depassés par les anciens penséurs et philosophes" (1846); A. Sudre, "Histoire du communisme" (5 изд., 1856); Thonissen, "Le socialisme depuis l'antiquité" (2 вып., 1852); L. Reybaud, "Etudes sur les réformateurs ou socialistes modernes" (3 вып., 1844); Д. Щеглов, "История социальных систем" (1889-1891); Woolsey, "Communism and socialism in their history and theory" (1879); Bernstein und Kautsky, "Die Vorläufer des neueren Socialismus" (1895); Bouctot, "Histoire du communisme et du socialisme" (1890); Dümmler, "Prolegomena zu Platons Staat" (1891); Arnoul, "Etudes historiques sur le communisme et les insurrections au XVI s." (1850); Loserth, "Der Communismus der nährischen Wiedertäufer" (1894); Seidemann, "Th. Münzer" (1842); Kaufmann, "Socialism and Communism" (1883); Михайлов, "Революционный анабаптизм" (1889); Drumann, "Die Arbeiter und Communisten in Griechenland und Rom" (1860); Kaufmann, "Utopias" (1879); Kleinwächter, "Die Staatsromane" (1891); Mohl, "Die Staatsromane" (1845); Martel, "Etudes sur Fouché et le communisme en 1789" (1873); Wermuth und Stieber, "Die communistischen Verschwörungen d. XIX J." (1853); Heinzen, "Die Helden des deutschen Kommunismus" (1848); Bavoux, "Du communisme en Allemagne" (1851); Ruge, "Der deutsche Communismus" (1846); его же, "Zwei Jahre in Paris" (1846); Meissner, "Revolutionäre Studien aus Paris" ("Communisten", 1849); Mintegniga, "El communismo" (1878); Rabeyrin, "Le communisme" (1848); Laurent, "Le communisme catholique" (1859); Elcho, "Die communistischen Gesellschaften der Union" (1879-80); James, "Communism in America" (1879); Noyes, "History of American socialism" (1870); Semler, "Geschichte des Socialismus und Communismus in Nordamerika" (1880); "Colonie et république icarienne dans les Etats-Unis" (1855); Holynski, "Communisme en Amérique" ("Rev. Soc.", 1890); Hepner, "Die Ikarier in Nordamerika" (1886); Диксон, "Духовные жены" и "Новая Америка" (1867-1869); "Enthüllungen über den Kommunisten-Process zu Köln" (1885); Adler, "Socialdemokratie" и "Socialismus und Communismus", в "Handwörterbuch der Staatswissenschaften" (1893). См., кроме того, библиографию при именах отдельных коммунистов. Для определений К. см. еще: Бруно-Гильдебранд, "Политическая экономия настоящего и будущего" (1860); Laveley, "Communism" ("Contemp. R.", 1890); его же, "Le socialisme contemporain" (1889); Kirkup, "History of socialism" (1893); Ant. Menger, "Recht auf den vollen Arbeitsertrag" (1891); Dietzel, "K. Rodbertus" (Einleitung, 1888); Шефле, "Капитализм и социализм" (1871); Scheel, "Socialismus und Communismus" ("Schönberg's Handbuch", 1882-84); Walther, "Socialismus u. C." (1878); Lafargue, "Kommunismus u. Kapitalismus" (1894); Passy, "Communauté et C." (1869). См. Коллективизм и Социализм.

Н. Водовозов.