Звательный падеж

в строгом смысле слова не есть настоящий падеж. Как возглас, З. падеж стоит всегда вне синтаксического отношения к другим членам предложения и поэтому может быть сравниваем с междометием, с которым имеет нечто общее (ср. такие звательные падежи, как Господи! Батюшки! и т. д., с междометиями вроде morbleu, parbleu, Potztausend и т. д.). З. падеж в индоевропейских языках имеет или собственные формы, ведущие свое начало из индоевропейского праязыка, или заменяется именит. падежом. Настоящие формы З. падежа свойственны только единственному числу имен мужского и женского родов; средний род во всех числах, а также двойственное и множеств. числа муж. и жен. рода вместо З. употребляют формы именит. падежа. Падежного суффикса формы настоящего З. падежа не имеют, так что в них мы находим всегда чистую основу данного слова. Эта черта, быть может, есть остаток глубокой старины и унаследована из дофлективной эпохи, когда именем предмета была чистая основа, без всяких падежных суффиксов. З. падеж в индоевропейском праязыке отличался особой акцентуацией (ударение переносилось на первый слог: о, мать! = санскр. mâtar, греч. μήτερ). У основ на о и â в З. падеже замечается особое чередование последнего гласного основы: греч. именит. Λύχο-ς, З. λύχε; греч. гомер. именит. νύμφά, З. νύμφα и т. д. У основ на i - и u— имеется полная форма основы: санскр. áve, слав. ; санскр. sûno, слав. и т. д. В современном русском литературном языке З. падеж заменяется именительным а сохранился только в небольшом числе заимствований из церковно-славянского, вроде Боже, Господи, Владыко и т. д.; но в говорах еще можно изредка встретить исконные формы З. падежа.

Ср. Бенфей, "Ueber die Entstehung des mdogerm. Vocativs" ("Abhdlg. der Gesellsch. der Wissensch. zu Göttingen", 1872, XVII); Bezzenberger, "Einige Vocativformen"; ("Zur lettischen Declination", б "Beiträge zur Kunde der indogerm. Sprachen" (XV).

C. Б-ч.