Добровольная деятельность в чужом интересе

так называют иногда у нас юридическое отношение, возникающее из ведения чужих дел без поручения со стороны заинтересованного лица, иначе говоря — то, что римляне называли negotiorum gestio, в отличие от поручения, или мандата (см. Доверенность). Институт этот представляет собой одно из замечательнейших явлений в праве, не укладывающееся в обычные рамки гражданско-правовых отношений, где решающим фактором является прежде всего воля субъекта прав. Здесь эта воля совершенно отсутствует, и тем не менее юридические последствия наступают. Существует целый ряд попыток объяснить основания защиты добровольной деятельности; одни стараются подвести ее под какой-либо из существующих уже типов гражданско-правовых отношений; другие видят в ней покровительство началу, едва признаваемому гражданским правом, но имеющему огромную будущность, в качестве творческого фактора нового правообразования — альтруизму. Вопрос поэтому чрезвычайно спорен в теории, хотя практические потребности, вызывающие институт к жизни, и непосредственные основания его защиты очень просты. Не всегда владелец имущества или деловой человек может сам заботиться о поддержании первого в надлежащем состоянии или о постоянном ведении дел, не всегда может и заменить себя другим лицом: внезапный отъезд, болезнь и др. обстоятельства, при отсутствии близких и надежных людей или надлежащих учреждений, заставляют иногда лицо оставить свои дела на произвол судьбы. Особенно часто подобного рода обстоятельства дают себя знать среди недостаточно развитой в культурном отношении жизни, при постоянных отлучках значительной массы населения, при различных опасностях, заставляющих покидать место жительства и т. д. Во всех этих случаях добровольная забота о чужом имуществе или чужих делах — столь же большое благо, сколь большим злом представляется непрошеное вмешательство в чужие дела, при возможности заботы о них со стороны их хозяина. Естественно, отсюда, и покровительство Д. деятельности в чужом интересе — покровительство, бывшее очень развитым в римском праве и продолжающееся в современных законодательствах, большинство которых вносит Д. деятельность в чужом интересе — или, как ее иначе называют, "ведение чужих дел без правомочия" — в число признаваемых ими юридических институтов, рядом с поручением или доверенностью. — Заботы законодательств при регулировании этого института вращаются именно около указанных сейчас обстоятельств: пользы Д. деятельности при отсутствии хозяина и вреда непрошеного вмешательства в чужие дела. Они стараются не делать из нее привилегии для добровольного деятеля — и вместе с тем не лишать его возможности брать на себя необходимые заботы о чужих делах и имуществе. Целью норм, регулирующих Д. деятельность, является, с одной стороны, возместить Д. деятелю издержки, понесенные им на ведение чужого дела, а с другой — обеспечить хозяина в том, что дела будут ведены за него с надлежащей заботливостью, без ущерба для них и для него самого. Согласно с этим права и обязанности сторон в институте Д. деятельности распределяются следующим образом. Акты, совершенные Д. деятелем в чужом интересе, без поручения со стороны того, в чью пользу и за чей счет они совершаются (подчеркнутые слова означают необходимые предположения наличности института), становятся обязательными или необязательными для последнего, смотря по тому, полезны они для него или вредны. Они признаются полезными, если можно думать, что лицо, в пользу которого они совершены, само при данных обстоятельствах их бы совершило. Последовавшее одобрение начатых актов со стороны заинтересованного лица делает их обязательными, несмотря на их вредные последствия. Раз действия добровольного деятеля признаны полезными или одобрены заинтересованным лицом, последнее получает по отношению к Д. деятелю все права манданта, или доверителя (см. Доверенность), с усилением ответственности Д. деятеля в том смысле, что он отвечает за всякую вину, а не только за culpa lata, как поверенный. При этом, однако, лицо, за счет которого состоялась Д. деятельность, имеет право предъявлять претензию к Д. деятелю лишь по отношению ко всей совокупности совершенных им актов, а не к тому или иному из них; он должен признать или отвергнуть все предприятие, а не те или другие его части, ибо в сложном деле польза одних актов покрывает вред других. Со своей стороны, и Д. деятель имеет по отношению к лицу, за которого ведены были дела, права мандатария (поверенного), как скоро его действия были согласны с известной ему почему-либо волей хозяина актов, природой самого дела или обстоятельствами, его сопровождавшими. В других случаях его притязания не идут дальше пределов действительного обогащения им заинтересованного лица. Последнее имеет место и тогда, когда Д. деятельность совершалась ввиду собственных выгод деятеля. В таком виде Д. деятельность была урегулирована уже римским правом; современные законодательства отступают от римских норм лишь в несущественных деталях. Русское право совсем не знает постановлений о Д. деятельности; судебная практика оценивает аналогичные явления по началам поручения или представительства (касс. 635/70, 1325/73 и 1326/73, 76/74, 36/92). Законодательная регламентация института Д. деятельности у нас в России представляется тем более желательной, что в нашем быту, при дальности расстояний, трудности сношений, неразвитости учреждений, которым можно передавать заботы о своих делах, потребность в такой деятельности ощущается сравнительно часто. В западно-европейской жизни, наоборот, сфера приложения института значительно сужается. Наиболее типичными видами Д. деятельности здесь являются: заботы продавца вещи о ее поддержании, когда право собственности уже перешло к покупщику, но вещь не поступила еще в его полное распоряжение; забота нанимателя или арендатора о поддержании квартиры или имения в случае неожиданной опасности, риск за которую несет хозяин; заботы о семье находящегося в отлучке главы дома и т. д. От института Д. деятельности в собственном смысле следует отличать Д. деятельность в чужом интересе, но за свой счет, при которой заинтересованное в действиях лицо отвечает лишь в размере обогащения от действий Д. деятеля.

Литература о Д. деятельности очень обширна; есть и несколько русских исследований, хорошо знакомящих с институтом. Особенно см. Wlassak, "Zur Geschichte d. Negotiorum gestio" (1879), Гамбаров, "Добровольная и безвозмездная деятельность в чужом интересе" (Москва, 1879-80); Нерсесов, "Понятие добровольного представительства" (М., 1878, § 7); Гордон, "Представительство в гражданском праве" (СПб., 1879, гл. Х и XI).

В. Н.