Головкин Михаил Гаврилович

(1705-75) — сын Г. И. Головкина (см.), в 1712 г. отправлен был Петром I учиться за границу, в 1722 г. назначен послом в Берлин. При Анне Иоанновне он был назначен сенатором и ему поручены были монетная канцелярия и денежный двор (1731), но Г. желал быть кабинет-министром и, считая себя обиженным, в течение 10 лет не принимал участия в государственных делах. Впрочем, в 1737 г. он был членом "генерального собрания" для суда над кн. Д. М. Голицыным. От преследований со стороны Бирона его спасло родство с императорским домом. При низвержении Бирона Г., посвященный в планы Миниха, в критическую минуту сказался больным, подобно Остерману. В 1740 г. Анна Леопольдовна произвела его в вице-канцлеры внутренних дел — какого звания до того не было. Вместе с кн. Черкасским Г. ведал все внутренние дела, а Остерман — внешние, но Г. пользовался исключительным доверием правительницы, которая иногда поручала ему весьма важные дела, обходя Остермана. Г. обнаружил совершенную неспособность к управлению государством. Он первый посоветовал правительнице объявить себя императрицей; но осуществлению этого плана помешал дворцовый переворот, произведенный Елизаветой Петровной в ночь с 24 на 25 ноября 1741. В ту же ночь Г. был арестован. Преданный суду как государственный преступник, он был приговорен сенатом к смертной казни, которую Елизавета Петровна заменила ссылкой в пустынное зимовье Якутск. обл. Германг. Само местоположение этого зимовья с точностью не было известно. Жене Г., Екатерине Ивановне, рожд. кн. Ромодановской, Елизавета Петровна прислала сказать, что, не причастная преступлениям мужа, она сохраняет звание статс-дамы, остается при всех своих правах и может свободно ими пользоваться, где и как угодно; но графиня ответила: "Любила мужа в счастье, люблю его и в несчастье, и одной милости прошу, чтобы с ним быть неразлучно". Четырнадцать лет она разделяла с мужем все невзгоды жизни в сибирской глуши. За все это время она ни разу не позволила себе не только заплакать при муже, но даже пожалеть о прошлом, а своим самоотверженным уходом исцелила мужа от подагры, от которой он никак не мог освободиться в Петербурге. Получив разрешение перевести прах мужа в Москву, она там же и поселилась и дожила до глубокой старости, славясь своей благотворительностью. Ср. М. Хмыров, "Графиня Екатерина Ивановна Г. и ее время" (СПб. 1867); документы по процессу Г. в "Исторических бумагах К. И. Арсеньева", изд. Пекарским (СПб. 1872).