Гихтель

(Иоганн Георг Gichtel) — мистик; род. в Регенсбурге в 1638 г.; изучал сначала богословие, затем право, занимался адвокатской практикой. С юности одаренный живым воображением, он рано был удостоен, как ему казалось, непосредственных сношений с сверхчувственным миром, в снах и видениях. Венгерский барон Вельтц, носившийся с планами коренной реформы протестантской церкви, впервые обратил его внимание на омертвение лютеранства; они вместе старались осуществить проект "назидательной христианской общины Иисуса" ("Christerbauliche Jesusgesellschaft") для улучшения христиан и обращения язычников. Вступив в сношения с другими мечтателями (напр. Бреклингом в Голландии), Г. все больше проникался убеждением, что Бог не вне нас, а надо искать его внутри себя. Всякое внешнее служение Богу, вся схоластика лют. догматики казались ему лживыми. Его обвиняли в анабаптизме, сажали в тюрьму, изгоняли из городов, где он поселялся. Он нашел, наконец, убежище в Амстердаме, где и умер в нужде, в 1710 г. В Амстердаме Г. познакомился с сочинениями мистика Якова Бёме (см.), которые он и издал впервые вполне (Амстердам, 1682). Его собственное учение есть только дальнейший практический вывод из теософии Бёме. По учению Г., если Бог изображается в Писании то гневным Богом, то Любовью, то это противоречие разрешается тем, что оба принципа сливаются в Боге в единство (т. е. безразличие). Бог, по существу — свет и любовь, а тьма или гнев потонули в Божественном существе. Их самостоятельное выделение из Бога начинается только с сотворения мира и, как и самое сотворение мира, является делом свободной воли. Из тьмы, жадной до света, изошел огонь, из огня свет; об этих трех началах говорит Св. Писание и называет их без различия Иеговой. Созданные существа, ангелы и люди, были подобны Богу тем, что ни тьма, ни огонь еще не обнаружились в них. Такая первобытная гармония разрушена была падением Люцифера; тогда возникла вражда против Бога и его творений. Бог не хотел этого; падение произошло, вследствие высокомерия Люцифера, который подслушал тайну творчества Бога, т. е. исхождение трех принципов. В том и падение Люцифера, что его созданная свободная воля отделилась от первой воли Бога, который создал его "благим", в равновесии. Таково же и падение Адама. Бог создал мужа и жену, но не хотел, чтобы они размножались, как звери; по воле Бога люди должны были размножаться путем творческого воображения (imaginatio). Но когда Адам поддался гневу и захотел иметь самку, как другие животные, тогда гнев стал явным в мире и взял верх. С этих пор оба принципа — гнев и любовь — борются из-за господства. Как через Сатану гнев, так через Христа приходит любовь; но внутреннее возрождение должно совершиться в каждом отдельном человеке, душа которого смешана из принципов — тьмы, огня и света. В ней и повторяется, поэтому, распря между светом и тьмой, любовью и гневом, Христом и Сатаной, пока наконец любовь не возьмет верх, не объединить собой душу и не очистит ее от всякого нечистого огненного пыла; тогда Божественная мудрость, небесная София или Иисус, обручается, как жених с невестой, с душой, и из этого брака с небесной невестой рождается в душе образ Бога и троичность, присущая Богу. Все познание Бога покоится, таким образом, на внутреннем соединении с Богом, а не на внешнем слове, и добывается только любовью и отречением от собственной воли, отчуждением ее в пользу Божьей воли. Внешнего зачета заслуг Христа, о котором говорит Лютер, недостаточно, если сам человек не облечется во Христа. Гихтель приписывал себе силу избавлять от проклятия другие души тем, что он самого себя предавал за них проклятию и их грехи перед Богом брал на свою собственную душу. В силу этого принципа Г., боролся "с гневом Бога и драконом эгоизма за своих братьев и всех людей", среди ужасных внутренних страданий. Такое одностороннее подчеркивание субъективной стороны спасения было, в сущности, отрицанием объективного дела спасения, совершенного Христом. Каждый, кто вступал в ту же борьбу со смертью, дьяволом и геенной, являлся как бы новым Христом для себя и для других. Отсюда у Г. равнодушие ко всему внешнему в церкви. "Я ставлю Св. Писание, — говорил он, — очень высоко; но оно должно подчиняться учителю, а не предписывать ему правила понимания, ибо без св. Духа мы не понимаем". Боязнь мира сближала Г. со средневековым католичеством. Все, что могло запутать сердце в мирские дела, являлось ему искушением дьявола; отсюда требование добровольной бедности. Сильнее всего была его ненависть к браку; он осуждал Лютера за уничтожение безбрачия духовенства. Последователи Г. назывались гихтелианцами, или братией Ангелов (Engelsbr ü der), потому что воздержанием от брака и радостей мира и созерцательной жизнью они думали сравняться с ангелами. Они удержались до новейшего времени, хотя и в небольшом числе, в Амстердаме и Лейдене, кое-где и в Германии. Часть писем Г. была издана без его ведома Готфр. Арнольдом в 1701 г., другие — в 1708 г.; затем все собрание явилось под заглавием "Практической теософии" ("Theosophia practica. Halten u. K ä mpfen ob dem heiligen Glauben bis ans Ende", Лейден, 1722).

Ср. Reinbeck, "G. e Lebenslauf und Lebren" (1732) и статью в энциклопедии Эрша и Грубера (отд. I, т. 66), Замечательные и неизвестные из других источников подробности о Г. см. в переписке Сен-Мартена с бар. Либисдорфом, изд. в 1862 г.