Гегезий Киринейский

(Ήγησίας), последователь Аристиппа. Исходя из главного положения Киринейской школы, что истинное благо и цель жизни есть удовольствие, и исследуя с этой точки зрения действительные условия человеческого существования, Г. приходил к отрицательным результатам. Удовольствие или недостижимо, или обманчиво, и решительно перевешивается страданием. Благоразумие не может обеспечить счастья, потому что мы не имеем истинного познания о вещах и легко можем обманываться во всех своих расчетах. Если же счастье недостижимо, то безумно к нему стремиться; нужно ограничиться свободой от зла, т. е. от страдания, а это всего лучше достигается равнодушным отношением ко всему (άδιαφορία), между прочим — к чужим проступкам и злодеяниям. Так как высшее благо есть удовольствие и все его желают, то никто намеренно не бывает злым, и негодовать на зло значит только понапрасну нарушать свое душевное спокойствие. Когда же невозможно бывает достигнуть равнодушия, когда страдание оказывается нестерпимым, то есть действительное лекарство — смерть. Г., преподававший свое учение в Александрии во время Птолемея (Лаги), так красноречиво доказывал бедственность жизни и утешительность смерти, что его прозвали πεισιθάνατος, и Птолемей запретил его чтения. Те же идеи Г. изложил в своем сочинении άποκαρτερών, которое до нас не дошло. О Г. и его учении сообщают: Цицерон (в Тускуланах), Валерий Максим, Плутарх и Диоген Лаэрций. Г. имел значение в истории греческой философии, представляя собой момент самоотрицания гедонической этики (учения об удовольствии, как высшем благе) и переход ее частью в крайний пессимизм, частью в цинический и стоический принцип безмятежности (атараксия).

Вл. С.