Выгорецкая пустынь

или Выговская - Во второй половине XVII века стали селиться по реке Выгу "старцы" Соловецкого и других северных и внутреннемосковских монастырей, бежавшие сюда "после перемены благочестия". Колонисты-раскольники рубили лес, жгли его, расчищали гари и сеяли на них хлеб. Центром их стала община, основанная в 1695 г. на реке Выге (в нынешнем Повенецком узде Олонецкой губернии, верстах в 40 к востоку от Онеги) шунгским дьячком Даниилом Викуловым и потому называвшаяся еще Даниловым монастырем. Но первенствующее влияние в общине имел Андрей Денисов, который явился в Выгорецкую пустынь в 1692 году и жил здесь вместе с братом своим Семеном и сестрою Соломонией. Благодаря им, община процвела и окрепла. Особенно вырос Данилов монастырь в царствование Петра, реформы которого привели к сильному увеличению числа беглых. Данилово общежитие принимало всех, кто ни приходил. Даже из соседней Швеции являлись финны и шведы, из "простых пашенных людей". Принимали всех, не справляясь о прошлом. Спрашивали только: помнит ли приходящий патриарха Никона. Кто родился после Никона, но крестился двуперстным крестом, того исповедовали и перекрещивали. Лицу, крестившемуся троеперстно, объявляли, что примут его только в том случае, если он будет креститься двумя перстами. Наконец, иноземцев крестили тем же чином, как и младенцев. При таком легком приеме на Выг устремилась масса народа. Явилась потребность разделить монастырь на две части. С этою целью было выбрано верстах в двадцати от Данилова удобное место на реке Лексе, и здесь в 1706 г. был основан женский монастырь, куда и перевели даниловских женщин. Увеличение числа рабочих рук дало возможность расширить хозяйство, занять более удобные и плодородные земли и тем обеспечить себя от голодовок. Такую удобную пустую землю нашли на реке Чаженке в Каргопольском уезде. Земля эта была казенная и занимала около 16 кв. верст. Андрей Денисов с товарищами заарендовали ее (1710), выстроили избы для рабочих и скотные дворы, завели обширные пашни. Рабочие приезжали сюда из Данилова весною и затем, проработав все лето, на зиму возвращались домой. На месте же оставалась только небольшая часть рабочих для молотьбы хлеба. Вымолоченный хлеб отправлялся в общежитие, для чего на всем пространстве от Чаженки до Данилова (и по другим направлениям), в Каргопольском и нынешних Пудожском и Повенецком уездах, прокладывались дороги, устраивались мосты; на дорогах везде ставились постоялые дворы, где путники могли находить помещение и продовольствие, а для лошадей корм, причем все это было даровое. Для увеличения средств к существованию выговцы закортомили еще рыбные ловли на Выгозере, Водлозере и многих других озерах. Вместе с тем они стали ездить на вольные ловы на Мурманский берег Ледовитого океана, зачастую заходили на Новую Землю, посещали для лова и боя морского зверя Грумант (Шпицберген) и, как уверяют их историки, несколько раз заходили даже в Америку. Наконец, Андрей Денисов убедил братию заняться, в лице выборных приказчиков, торговлей хлебом. Получив от некоторых богачей-раскольников в ссуду капитал, выговцы стали закупать хлеб в низовых городах и доставлять его в Петербург, где цены на хлеб стояли очень высокие. Торговля эта приняла такие широкие размеры, что в разных местах пришлось выстроить склады, пристани и подворья; центральною пристанью служила Пигматка — небольшая бухта на сев. Онежского озера. Благодаря такой разнообразной деятельности Данилов и его филиальное отделение Лекса развились в очень зажиточные и даже богатые городки, с населением по несколько сот человек в каждом. Жизнь в этом монастыре-городке регулировалась особым Уложением, составленным Андреем Денисовым. Восторженно-религиозный человек и аскет, Андрей смотрел на брачное сожительство просто как на блуд и проповедовал, что для спасения необходимо воздерживаться от половых сношений. Но большинство поселенцев вовсе не было склонно к аскетической жизни. Завязалась борьба, и Андрей вынужден был пойти на компромисс. "Могшие вместити" остались в монастырях, где жизнь шла по строгому уставу монастырскому. Поселенцы же семейные и "новожены" расселились по скитам и вели обыкновенную "мирскую" жизнь. Скитов этих в XVII в. было много; до нас дошли известия о 27 скитах. Кроме того, были небольшие поселения, которые не считались скитами — Пигматка, Негомозеро, Половинное, Тогма, Пурнозеро и много др. Все эти селения тянули к Данилову, как к своему центру. Но роль представителей Данилова была исключительно исполнительная. Даниловские главари могли предпринимать действия, касавшиеся всей Выгореции, только в таком случае, если они были приняты и одобрены общим собранием представителей всех выгорецких скитов. В своем внутреннем управлении каждое поселение обладало полною самостоятельностью; все дела, касавшиеся какого-либо скита, решались общими мирскими собраниями всех жителей скита. Наиболее сложною была организация управления в самом Данилове. Во главе общины стоял киновиарх, или, выражаясь попросту, большак. Большаку принадлежало руководство всеми делами общины; ему же были подчинены все ее выборные чины и должностные лица, из которых одни ведали религиозные дела общины, а другие — ее хозяйство и управление. Но во всех своих действиях большак должен был сообразоваться с решениями собора, т. е. общего собрания, на котором присутствовали как "отцы" и "братия" даниловские, так и представительницы лексинской обители.

Выгорецкая пустынь стала рассадником и главным центром беспоповщины всей России. Она была сильна не одними материальными средствами. Наряду с мастерскими Денисовы учреждали школы для взрослых и для детей. В. школы скоро сделались школами для детей всего раскольничьего мира; со всей России свозились сюда ученики, и в особенности ученицы ("белицы"). Кроме школ грамотности, заведены были: школа искусных писцов для списывания и распространения раскольничьих книг, школа певцов, для снабжения ими раскольнических часовен и молитвенных домов, школа иконописцев, для приготовления икон в раскольническом духе. Выговцы успели собрать богатейшую коллекцию древних рукописей и старопечатных книг; здесь были не только книги богослужебные, но грамматики и риторики, космографии и сочинения философские, летописи и хронографы, книги польские, литовские, малороссийские. Сильная своим просвещением, В. пустынь дала расколу целый ряд деятелей, которые привели раскольническое учение в систему, и целый ряд сочинений, исторических, догматических и нравственных, которые до сих пор считаются у раскольников лучшими. Таковы сочинения бр. Денисовых, родственника их Петра Прокофьева, Трифона Петрова, и мн. др. О догматическом учении выговцев см. Поморское согласие. В. расколоучители пользовались необыкновенным уважением и личным влиянием во всем раскольничьем мире, без различия толков и согласий.

Раскольническая община, столь богатая и столь влиятельная, не могла не обратить на себя внимание правительства. Еще в 1702 г. при проезде Петра и через Олонецкую губ. ему доложили, что на Выге скрываются раскольники-пустынники. Но он взглянул на дело с практической стороны. В 1703 г. им послан был указ, предоставлявший им свободу богослужения по старопечатным книгам, но с тем, чтобы они приписались ко вновь устроенным повенецким горным заводам и там отправляли работы. Выговцы подчинились и вообще первые среди раскольников прониклись мыслью о необходимости уступок властям и "политичного" отношения к ним. Располагая значительными средствами, они имели прочные связи не только в местном чиновничестве, но и в высших сферах Петербурга, и даже ко двору присылали подарки, главным образом живых и битых оленей. Не раз постигали их беды, но всегда они выпутывались более или менее счастливо. В 1722 г. послан был к ним для беседования из св. Синода иеромонах Неофит, и тогда-то на предложенные им вопросы появились знаменитые в истории раскола "Поморские ответы" — главный труд В. расколоучителей. По разным доносам, исходившим от бывших членов В. общежития, к ним неоднократно наряжались разные комиссии, сенатские и синодские. Особенно памятна была для них следственная комиссия 1739 года, снаряженная по доносу некоего Круглого. Комиссии, между прочим, поручено было расследовать, точно ли выговцы не молятся за царскую фамилию. Выговцы уступили и, по решению своих учителей, внесли царский дом в свои молитвы. Но многие беспоповцы тогда отделились от выговцев, назвав их самарянами (от начальника комиссии Самарина, вследствие розыска которого была сделана уступка); несколько десятков упорствовавших даже предали себя сожжению. В царствование Екатерины II и Александра и выговцы особым преследованиям не подвергались. Но после мер, принятых к ослаблению раскола во второй четверти текущего столетия и в особенности после 1855 года, и сила, и значение, и богатство В. общежительства обратились в предание далекой старины. Еще в 1835 году выговцы имели в своем распоряжении, близ селения Чаженского, Каргопольского уезда, 13078 десятин, на своей мукомольной мельнице вымолачивали до 4000 четвертей, за продажу меднолитных крестов выручали до 5000 р., а весь доход общежительства простирался до 200000 руб. При таких средствах раскольники могли содержать в своем общежительстве до 1027 душ муж. пола и 1829 душ женского в 1833 г., и до 800 душ обоего пола в 1853 г. С 1855 г., в силу высочайшего повеления 1850 г. об уничтожении сборных раскольничьих пунктов, проживавшие в Данилове и Лексе приписные раскольники и раскольницы возвращены на места их приписки по ревизии; в оба селения переведено значительное число православных переселенцев из Псковской губ.; выговские монастыри обращены в селения государственных крестьян; часовни и моленные (свыше пятидесяти) уничтожены, превращены в православные церкви или закрыты. Благосостояние края сильно упало. Прежние богатые и оживленные селения превратились в ничтожные и запустелые деревни. Данилов не представляет и следа прежнего оживления. Деревня Шелтопорог, напр., имеет теперь 10 дворов, тогда как в первой половине XVIII в. шелтопорожский скит имел 57 дворов, 62 избы, 75 амбаров, 57 сараев, 45 хлевов, 22 риги, часовню и колокольню. Историю В. пустыни написал Иван Филиппов (1661-1744), один из преемников Андрея Денисова в звании киновиарха; сочинение это издано, с соблюдением правописания подлинника, Д. Е. Кожанчиковым, под заглавием: "История Выговской старообрядческой пустыни" (СПб., 1862). Ср. Е. Барсов, "Описание рукописей и книг, хранящихся в выголексинской библиотеке" (СПб., 1784); его же "Уложение братьев Денисовых", в "Памятной книжке Олонецкой губ. на 1868 и 1869 гг. Остальная литература приведена в ст. Я. Абрамова "Выговские пионеры" ("Отечественные Записки", 1884 г., №№ 3 и 4).