Биармия

(Биармландия; Beormas — на англосаксонском наречии) — скандинавское название страны, ни пределы которой, ни население, ни культура, ни даже самое название до сих пор не имеет в исторической науке более или менее положительных определений. Такая неопределенность в знаниях о Б. зависит, с одной стороны, от сказочного характера саг, главного источника сведений о Б., и с другой — от полного молчания о ней наших летописцев. Поэтому уже в прошлом столетии ученые исследователи по вопросу об этой стране стали обращаться за данными к археологии в надежде, что подземная Пермь может воскресить древнюю Б. Но и саги, и археологические данные при всей своей неполноте и относительной достоверности дают нам сведения далеко не одинаковые, вследствие чего и ученые исследователи, изучающие эту страну, очень рано разделились на два различных лагеря: первая группа ученых (из которых назовем здесь Штраленберга, Ломоносова, Чулкова, Рычкова, Расмуссена, Сенковского, П. Савельева, Гаркави, П. Полевого) в своих суждениях о Б. основывается прежде всего на сагах, по которым "князья Пермские или биармийцев царствуют еще до Р. Х., другие современны Одину". Норманны ищут в Б. богатств. Конунги норвежские и датские женятся на пермских царевнах, и из-за отказа руки их происходят битвы и единоборства. Главный храм биармийцев, построенный в честь божества Юмалы, своими несметными богатствами постоянно привлекал корыстолюбивых скандинавов, которые не раз пытались ограбить его. Даже наружность храма была обложена золотом и алмазами, а украшений внутри его, состоящих тоже из золота и драгоценных камней, нельзя было увезти и на четырех кораблях. Все это предания, говорит Савельев, но из них очевидно то, что Б. была страною весьма богатою и торговою. В исходе IX века поэтические сказания о Биармии облекаются в более положительную форму. От этого времени остался записанный Альфредом Великим рассказ его сподвижника — мореплавателя Отера, который побывал на берегах Белого моря и в устье С. Двины и засвидетельствовал, что на Двине находятся жилища биармийцев (Beormas, по правописанию Альфреда), что их земли хорошо обработаны и что они и финны говорят одним и тем же языком. Со времени Отера до начала XIII ст. сношения скандинавов с Б. не прекращались, и сказания о норвежских путешественниках за этот период заключают уже положительные свидетельства о богатствах Б. и о довольно оживленной торговле с ней скандинавов. Последнее путешествие норвежцев к берегам Сев. Двины относится к 1222 году. После же того года все известия о Б. прекращаются.

О значении Б. как будто говорит и то, что известность ее достигла даже впоследствии до Константинополя. Византийский историк Халкокондил упоминает о пермяках (Permii) как о весьма древнем народе. И, наконец, позднейшие археологические раскопки, обнаружившие много восточных, болгарских и куфических монет, а также и византийских и несколько золотых и серебряных предметов, преимущественно блюд, работы восточной и византийской, послужили несомненным доказательством для названных ученых существования в Б. самобытной финской культуры, стоявшей на довольно высокой степени, обширной торговле с далеким югом и Востоком и скопления в руках биармийцев значительных богатств. Что касается границ Б., внешнего распределения и самого названия, то перечисленные все держатся того мнения, что Б. есть Пермь и что "Пермь" есть не что иное как испорченное скандинавское имя "Биармия", русская переделка скандинавского названия. Для уяснения смысла его Савельев, Шегрен и Савваитов прибегали к производству его от финско-зырянского корня и переводят словом "украйна", задняя крайняя страна (финск. — Peramaa — задняя сторона, пермяцкое — Perjema, равнозначащее с зырянским Syria — украйна). Другие складывали слово "Биармия" из би (огонь), ур (белка), му (земля) — земля огненной, т. е. красноватой, белки, или из би-ар (год), му (земля) — земля годового огня, или, наконец, из би — юг эр (луч) и му — земля огненных лучей. Такие искусственные объяснения, конечно, не могут уяснить все еще темного смысла слова "Биармия". Б.-Пермь занимала восточные части нынешних губерний Архангельской и Новгородской и сев. части Вятской и Пермской.

Другая группа ученых с Шлецером и В. Н. Берхом во главе полагает, что Биармия и Пермь две различные, хотя и соседние, страны и отрицает существование у биармийцев высокой самобытной культуры и значительно уменьшает размеры их торговых оборотов. Биармия, по их мнению, побережье Белого моря и бывшее Заволочье, простиралось от р. Онеги до Печоры и далее Уральского хребта, а Пермь лежит южнее, в области нынешнего зырянско-пермяцкого населения, другими словами, занимает вост. часть Вологодской губ., сев.-зап. — Пермской и сев.-вост. — Вятской. Культура биармийцев, утверждают они, ничуть не выше культуры народов, занимающихся звериною ловлей, и торговля их велась исключительно пушными зверями с скандинавами и болгарами, привозившими в обмен золото и серебро, несправедливо называемое представителями противоположного воззрения на Б. "закамским". В своих суждениях последняя группа ученых основывается, главным образом, на отсутствии упоминаний о славе и могуществе Биармии в наших летописях. Новгородские колонизаторы, как известно, проникли сюда еще в XI в., и, конечно, говорят они, от них сохранились бы рассказы о богатстве и культуре Б. и были бы записаны летописцами. А между тем по нашим летописям Заволочье и Пермь Великая обладали лишь пушными богатствами. К скептически относящимся к значению Б. принадлежат Карамзин, Соловьев, и в самое последнее время к ним присоединился археолог Иванов. Первый, впрочем, готов допустить, что имя Перми есть одно с именем древней Биармии, которую составляли губернии Архангельская, Вологодская, Вятская и Пермская. Среди этих противоречивых мнений о Б. едва ли не самым точным и основательным следует признать то, которое высказал недавно проф. Замысловский, а именно, что "народ Пермь имел очень древнюю культуру, промышлял горным делом и вел торговлю с болгарами, скандинавами (которые называли Пермскую землю Биармиею) и, вероятно, славянами. Биармия простиралась от берегов Сев. Двины на восток, может быть, до самого Уральского хребта, и в состав ее входила нынешняя Пермская губерния" ("Объяснения" по учеб. истор. атласу, изд. 1887 г.). В дополнение к этому мнению следует привести не менее основательное заключение профессора Кондакова о торговле Биармии-Перми, к которому он пришел после тщательного рассмотрения археологических находок нын. Пермского края. Он говорит, что "с конца классической эпохи, в течение Средних веков, существовали деятельные торговые сношения Пермского края с Востоком и Западом, причем главным путем служили Кама и Волга, и затем от устий этой последней реки — с одной стороны Каспийское море, для сношений с Персией, а с другой стороны — Черное море, для сношения с Византией". ("Русские древности в памятниках искусства", вып. 3-й, 1890 г.). См. А. Дмитриев, "Пермская старина" (вып. 1 и, 1889), и книгу Д. Смышляева "Источники и пособия для изучения Пермского края" (Пермь, 1876).

В. Р.