Черкасский Владимир Александрович

— князь, известный государственный деятель. Род. в 1824 г. в Чернском уезде Тульской губернии; 16-ти лет поступил на юридический факультет московского университета; ревностно занимался юридическими науками, главным образом, историей русского права. Из профессоров князя Ч. считал себя наиболее обязанным Погодину и Н. Крылову. Уже в студенческие годы сказался в нем интерес к крестьянскому вопросу: в 1844 г. он получил от университета серебряную медаль за сочинение на тему: "Очерк истории сельского сословия в России". Изложив историю политического развития русской волости, князь Ч. указывает на единственный нормальный выход из крепостного состояния — "общинный политический быт волости, основанный на твердой поземельной собственности". По окончании курса Ч. готовил себя к ученой деятельности, собирал материалы для диссертации о "целовальниках", но занятия сельским хозяйством отвлекли его от ученых работ и заставили ближе ознакомиться с положением крестьян. Живя в деревне, Ч. чутко следил за всеми изменениями во взглядах правительства на крестьянский вопрос и старался возбудить местную инициативу, организуя кружки из помещиков для обсуждения этого вопроса. К этому времени относится один из первых составленных Ч. проектов освобождения; в нем Ч. отмечает недостатки указа об обязанных крестьянах и осуждает безземельное освобождение крестьян, допуская его, впрочем, для дворовых и мастеровых. В своих имениях Ч. сделал опыт такого освобождения. Выкупная цена за душу была установлена в 60-100 руб., с рассрочкой на 2-3 года. Ч. впоследствии подвергался нареканиям: говорили, что он, заранее предвидя освобождение, постарался отпустить крестьян без земли; но он фактически не мог отчуждать ни одной десятины из имения, так как оно было заложено. В 1847 г., по почину тульского губернатора Н. Н. Муравьева, образовался кружок тульских помещиков для составления проекта освобождения крестьян в их собственных имениях. Ч. принял деятельнейшее участие в разработке проекта, но все работы и рассуждения в 1848 г. были прекращены и неизвестно, был ли даже представлен проект кружка губернатору. До смерти Николая I прекращается всякое движение в крестьянском вопросе; этот период является эпохой затишья для Ч. В 1850 г. он женился на княжне Васильчиковой и начал жить по зимам в Москве. В эти годы Ч. сближается со славянофилами; славянофильские взгляды, не чуждые Ч. и в студенческие годы, теперь оказывают решительное влияние на склад его мировоззрения. Совершенно чуждый религиозным основам славянофильской теории, Ч. не может быть всецело причислен к славянофилам: он сходился с ними только в практических вопросах. Крестьянский вопрос был постоянным предметом обсуждений (1850-51) в славянофильском кружке, и князь Ч. принимал в них деятельное участие. Во втором, не пропущенном цензурой, томе "Московского Сборника" должна была появиться статья Ч.: "Юрьев день" — переработка его студенческой работы. Особенно вредной была признана именно эта статья, и Ч., подобно другим участникам, подвергся ограничению в правах печатания и полицейскому надзору. Эти ограничения были сняты только в новое царствование. С основанием "Русской Беседы" Ч. принял живое участие в ее редакции. Для первой книжки он дал "Обозрение политических событий в Европе за 1855г."; во второй появились его статьи: "О сочинениях Монталамбера и Токвиля" и "Тройственный союз". В начале 1857 г. Ч. представил правительству свой труд: "О лучших средствах к постепенному исходу из крепостного состояния". По странной случайности, до самого последнего времени Ч. приписывался проект другого лица, выставляющий автора в неблагоприятном освещении. Труд, действительно принадлежащий Ч., напечатан в 1901 г. и представляет замечательный трактат по крестьянскому вопросу. Интересен, между прочим, следующий вывод: "правительство отнюдь не должно увлекаться односторонним воззрением на дело и страшиться отпущения на волю двух или трех миллионов жителей без земли, так как крепостной труд, в свое время достаточный, недостаточен для быстро развивающегося общества, и современный ход русской промышленности, не только фабричной, но и земледельческой, настоятельно начинает требовать образования массы свободного труда, способного по зову нужд частных и общественных свободно передвигаться с места на место, как ясно доказала это и настоящая война". В 1857 г. Ч. уехал за границу; в Риме он сблизился с баронессой Раден (см.) и был представлен великой княгине Елене Павловне, для которой написал две обширные записки "о главных и существеннейших условиях успеха нового положения". Когда в конце 1857 г. крестьянское дело вступило в новый фазис, Ч. поспешил в Россию. С этого времени возникает энергичная и напряженная деятельность Ч. по разрешению крестьянского вопроса, снискавшая ему всеобщую известность. Началась она в тульском губернском комитете. Стоя во главе меньшинства, защищавшего наделение крестьян землей, Ч. вынес упорную борьбу со своими консервативными противниками. Своими резкими и язвительными речами он возбудил против себя ретроградное большинство, поставившее даже вопрос об исключении его из числа тульских дворян. В эту пору в № 9 "Сельского благоустройства" появилась статья Ч.: "Некоторые черты будущего сельского управления", наделавшая много шуму и вызвавшая враждебное отношение к Ч. в либеральной печати: Ч. в будущей сельской общине освобожденных оставлял за дворянином-владельцем право телесного наказания крестьян (до 18 розог). Вообще, нужно иметь в виду, что Ч. во многом оставался верен воззрениям, сложившимся у него на почве административно-помещичьей практики. В своем проекте сельской общины Ч. предоставляет дворянству преимущественное право местного наблюдения за интересами сельского сословия и местного суда над ним, право опеки и надзора. По окончании работы в губернском комитете, Ч. был вместе с Ю. Ф. Самариным приглашен в качестве члена-эксперта в комиссию для составления положений о крестьянах (1858-1861). Здесь, вместе с Самариным и Н. Милютиным, он защищал прогрессивное проведение крестьянской реформы. После объявления воли, Ч. уехал из СПб. и в Веневском уезде занял должность мирового посредника (1861-63). Когда император Александр II поручил Н. Милютину дело внутреннего устройства Польского края после мятежа, Милютин, с Высочайшего разрешения, пригласил к себе в помощники, как частных, неофициальных лиц, Ч. и Самарина. Результатом их совместных трудов было Положение 19 февраля 1864 г., наделявшее землей польских крестьян. По настоянию Милютина, Ч. вступил на службу и был назначен главным директором правительственной комиссии внутренних дел. В этой должности Ч. развернул способности искусного администратора: вместе с Милютиным он проводил новую систему отношений правительства к Польше, состоявшую в освобождении крестьянства из-под власти шляхты и в ослаблении политического значения римско-католического духовенства. С удалением Н. Милютина от дел Ч. не пожелал оставаться в Варшаве и прекратил свою деятельность (1866). Два года спустя он принял звание московского городского головы. Он был одним из главнейших деятелей при составлении и обсуждении Высочайше дарованного в 1870 г. Городового положения. По его инициативе московская дума, по случаю объявления самостоятельности действий России на Черном море (ограниченной Парижским трактатом) и введения всеобщей воинской повинности (1870), подала всеподданнейший адрес, который министр внутренних дел не нашел возможным представить Государю и о котором министр императорского двора отозвался как о составленном "в неуместной и неприличной форме". В этом адресе было следующее обращение: "Никто не стяжал таких прав на благодарность народа, как вы, государь, и никому не платит народ такой горячей привязанностью. От вас принял он дар и в вас же самих продолжает он видеть надежнейшего стража усвоенных им вольностей, ставших для него отныне хлебом насущным. От вас одних ожидает он завершения ваших благих начинаний и первее всего — простора мнению и печатному слову, без которого никнет дух народный и нет места искренности и правде в его отношениях к власти; свободы церковной, без которой недействительна и сама проповедь; наконец, свободы верующей совести — этого драгоценнейшего из сокровищ души человеческой. Государь, дела внешние и внутренние связуются неразрывно. Залог успеха в области внешней лежит в той силе народного самосознания и самоуважения, которую вносит государство во все отправления своей жизни. Только неуклонным служением началу народности укрепляется государственный организм, стягиваются с ним его окраины и создается то единство, которое было неизменным историческим заветом ваших и наших предков и постоянным знаменем Москвы от начала ее существования". Вскоре князь Ч. сложил с себя звание головы и надолго закрыл себе путь к высшим административным должностям. В бездействии провел он несколько лет; путешествовал по Европе, где завязал знакомства с выдающимися государственными людьми. Русско-турецкая война снова призвала его к деятельности. Он взял на себя обязанности уполномоченного при действующей армии от центрального управления общества Красного Креста. Затем на его долю выпало устройство гражданской части в Болгарии. Ч. весьма искусно справился с этой задачей: он дал широкий простор самоуправлению сельскому, городскому и земскому. Особенность введенного им гражданского управления — та, что оно не связано с определенной политической формой быта. Деятельность князя Ч. в Болгарии еще ждет своей оценки. Переутомленный чрезмерной деятельностью, Ч. скончался в день подписания Сан-Стефанского трактата, в годовщину освобождения крестьян — 19 февраля 1878 г.

См. "Князь Ч., его речи, политические статьи, воспоминания о нем" (М., 1879); княгиня О. Трубецкая, "Материалы для биографии князя В. А. Черкасского" (т. I, кн. 1); "Князь Ч. и его участие в разрешении крестьянского вопроса" (М., 1901); "Князь Ч. в Болгарии" в "Русской Старине".