Хворостинин Иван Андреевич

называемый также по прозвищу отца Х.-Старковкий — князь, "летописец". В 1506 г. был окольничим и затем кравчим при дворе Лжедимитрия I; при Василии Ивановиче Шуйском был послан на покаяние в Иосифов Волоколамский монастырь за свою близость к самозванцу и за "еретичество". Возвращенный в Москву около 1611 г., X. присутствовал при столкновении Гермогена с боярским правительством, стоя на стороне первого; в 1613 г. был послан воеводою в Мценск, а в следующем году находился уже в числе "больших воевод Украинского разряда" и стоял со сторожевыми полками в Новосили. В 1618 г. был послан воеводою в Переяславль-Рязанский, где удачно "отсиделся от черкас", и за это, по возвращении в Москву, был пожалован "у стола" серебряным кубком и шубой в 160 руб. Этим и оканчиваются его военные подвиги. Вследствие накоплявшегося все более и более недовольства современным строем московской жизни и, особенно, одним внешним и грубым проявлением религиозности и правоверия "глупых" москвичей, X. стал открыто выражать свое "еретичество", "приставать к польским и литовским попам и полякам" и заводить у себя латинские книги и образа, почитая их "наравне с образами греческого письма". По приказанию царя и патриарха был произведен в его доме обыск, образа и книги были отобраны, но сам он был пощажен, причем ему сделали "заказ" с "еретиками не знаться и ереси не перенимать". Несмотря на это, X. продолжал "увлекаться ересью", своим крестьянам запрещал ходить в церковь, якобы "глумился" над религией, более прежнего бранил своих современников, про которых писал в одном из своих "писем", что в Москве "все люд глупый, жити... не с кем..." и даже хотел продать свои вотчины и уехать в Литву. Все это вместе послужило поводом ко вторичной ссылке Хворостинина в Кириллов-Белозерский монастырь (1623), где он должен был жить под надзором "доброго" и "житьем крепкого старца", не выходить из монастыря, ни с кем не видеться... Такое тяжкое положение вскоре побудило его "раскаяться", и он уже в 1624 г. был освобожден и восстановлен "во дворянах по-прежнему", но пользовался свободой недолго; 28 февраля 1625 г. скончался, приняв пред смертью монашество, с именем Иосифа. Современники почти единогласно называют его самоуверенным, надменным и дерзким. "Летописный" труд X. носит название: "Словеса дней и царей и святителей московских, еже есть в России". Он сохранился в единственном списке, с несколькими пропусками и без конца, находящемся ныне в Имп. Публичн. Библиотеке. И по своему содержанию, и по личности автора "Словеса" представляют значительный интерес. В них в витиеватой форме изложены события и даны характеристики от Бориса Годунова до взятия Москвы кн. Пожарским. Наряду с похвалами автор обвиняет Бориса Годунова в "высокоумии", считая последнее причиной его падения, сильно корит Лжедимитрия и Шуйского и расточает самые лестные похвалы патриарху Гермогену. При этом, как утверждает проф. С. Ф. Платонов, довольно резко проявляются личные взгляды автора и его личные цели: "Он более всего старался оправдать свое поведение в смуту, избавиться от обвинения в еретичестве и заявить о своем патриотизме и правоверии". Писаны "Словеса" около 1619—24 гг.

См. П. Н. Петров, "История родов русского дворянства" (ч. I); митр. Макарий, "История русской церкви", (т. XI). С. Ф. Платонов, "Древние русские сказания и повести о смутном времени XVII в., как исторический источник" (СПб., 1888) и заметку в "Русском Архиве", 1880 г., т. III, стр. 482.

В. Р — в.