Фемистокл

(Θημιστοκλής) — знаменитый афинский военачальник и политический деятель эпохи греко-персидских войн. Ф. род., вероятно, около 525 г. до Р. Хр. и был сыном Неокла и какой-то чужеземки, настоящее имя которой с точностью неизвестно; родиной ее называли то Фракию, то Карию, то Акарнанию. Хотя по отцу Ф. принадлежал к старинному эвпатридскому роду Ликомидов, но семья Ф. не принадлежала к очень богатым и влиятельным, и своим возвышением Ф. был обязан не происхождению и родственным связям, а своим выдающимся способностям. Уже в детстве Ф. отличался серьезностью и интересом к тому, что имеет практическое значение. Еще молодым Ф. стал заниматься государственными делами и стремился занять руководящую роль в Афинах. После Марафонской битвы он, как говорили, не спал по ночам и на вопрос друзей сказал, что "слава Мильтиада не дает ему спать". Ф. вскоре столкнулся с Аристидом, пользовавшимся тогда большим влиянием в Афинах. Последующая совместная деятельность их заставляет думать, что их разделяло не различие в политических программах, а личное соперничество, различие характеров и способов действия. Свидетельство Плутарха, что Аристид держался аристократической, а Ф. — демократической партии, не выдерживает критики, ввиду того, что мы знаем о деятельности Аристида из Аристотелевой "Афинской политии": они оба были убежденными демократами. Характеры их, действительно, были несходны. Ф., поставив себе известную цель, не задумывался над средствами к ее достижению, хотя бы они были несовместимы с требованиями морали; он был сухим и трезвым человеком бисмарковского закала, чуждым тому, что Наполеон называл "идеологией". Эти черты его характера, наряду с гордостью и отсутствием скромности в оценке своих действительно крупных заслуг перед родиной, могли создавать ему противников даже среди людей одинакового с ним политического направления. Сопоставление с Аристидом особенно подчеркивало эти черты нравственной личности Ф. Фемистокл правильно оценил значение Марафонской победы и видел в ней не конец войны с персами, как думали многие в Греции, а лишь начало. Он считал нужным подготовить Афины к грядущей борьбе, для чего, по его мнению, прежде всего был необходим сильный флот. Поэтому Ф. внес предложение, чтобы доход от лаврийских серебряных рудников не делился между гражданами, а был употребляем на создание военного флота. По Аристотелю ("Афинская полития", гл. XXII), Ф. посоветовал народу раздать сто талантов, получавшихся с рудников, ста богатейшим гражданам, которые и должны были построить по одной триере, так что получался новый флот в сто триер (482 г. до Р. Хр.). Количество кораблей было затем еще значительно увеличено и к началу войны достигало уже 180. Заслуга Фемистокла заключалась в том, что он правильно оценил значение моря для Афин и содействовал уже давно совершавшемуся обращению их в торговое и морское государство, чем обуславливалось и дальнейшее развитие демократии в Афинах. Плутарх говорит, что Ф. воспользовался враждой афинян к Эгине, чтобы добиться постройки флота, так как новой опасности со стороны персов многие не верили. В это время Аристид был изгнан остракизмом, что знаменовало полное торжество Ф. Во время нашествия Ксеркса Ф. получил должность главного стратега, уполномоченного афинянами для ведения войны, и был послан сначала с войском в Фессалию, затем с флотом к Артемизию, где он принял участие в битве около этого мыса. Лишь решительная победа греков на море, говорил Ф., может решить судьбу войны в их пользу, так как персидское сухопутное войско не будет в состоянии держаться в Греции, если не будет иметь опоры во флоте. В этом смысле, по преданию, он дал истолкование оракулу, по которому спасти афинян могли деревянные стены. Плутарх приписывает Ф. инициативу постановления, по которому при приближении врагов были возвращены все изгнанные из Афин, в том числе и Аристид. Перед Саламинской битвой Ф. решительно выступил против плана спартанского военачальника Эврибиада, который настаивал на необходимости отплыть к перешейку, где собиралось сухопутное спартанское войско, и защищать лишь Пелопоннес. Когда в пылу спора Эврибиад хотел, будто бы, даже ударить Ф., последний сказал: "Бей, но выслушай". Персидский флот стал против соединенного греческого флота, занявшего узкий пролив между берегом Аттики и островом Саламином. Ф. понял все выгоды, какие представляли грекам условия местности, и, боясь, чтобы персы не уклонились от боя у Саламина, прибегнул к хитрости. Притворившись другом персов, он послал тайно к Ксерксу вестника, который уведомил царя о будто бы состоявшемся решении греков бежать ночью от Саламина и советовал царю поскорее отрезать грекам путь к отступлению. Тогда Ксеркс велел своему флоту тотчас окружить греков. Свою хитрость Ф. открыл лишь Аристиду. После битвы Ф. советовал грекам плыть в погоню за остатками персидского флота и разрушить сообщение оставшейся в Греции персидской армии с Азией. Это предложение не было принято; против него был и Аристид, который заявил, что не только не надо разрушать построенного персами моста, но если это было бы возможно, он готов был бы построить другой мост, чтобы облегчить Ксерксу удаление из Греции. Тогда Ф. через пленного евнуха сообщил царю о якобы состоявшемся решении греков плыть к Геллеспонту и воспрепятствовать возвращению царя в Азию — и напугал царя опасностью быть отрезанным; Ксеркс поспешил уйти из Грещи. Если даже рассказ о вторичном посольстве Ф. к Ксерксу и верен (что очень сомнительно), то не это вынудило последнего уйти из Греции. После битвы Ф. объезжал с флотом острова, ранее подчинившиеся персам, и принуждал их к уплате значительных сумм в союзную кассу. Заслуги Ф. в Саламинской битве были признаны всей Грецией; даже спартанцы оказали ему большие почести, когда он прибыл в Спарту. Овации встретили его и на Олимпийских играх. Несмотря на это, Ф. вскоре потерял командование афинскими военными силами, и на его место стали Аристид и Ксантипп. Может быть, этот факт объясняется тем, что Ф. разошелся с большинством сограждан во взглядах на дальнейший план действий: одни считали необходимым плыть весной с флотом к берегам Малой Азии и поднять там восстание греков; другие настаивали на необходимости сосредоточить все внимание на уничтожении армии Мардония, присутствие которой являлось угрозой Аттике. Вскоре Ф. вновь стал во главе Афин в качестве руководителя их политики и главного исполнителя важнейшего в то время для афинян дела — укрепления города и постройки гавани в Пирее. Ф. уже в то время понял противоположность интересов Афин и Спарты и считал необходимым подготовить Афины к возможному и даже неизбежному в будущем столкновению. Что Ф. вместе с Аристидом являлся в ближайшие после Саламина годы руководителем Афин — это засвидетельствовано "Афинской политией" Аристотеля. Военными операциями Ф. непосредственно уже не руководил в это время: он был поставлен во главе работ по восстановлению и укреплению Афин, причем было предположено значительно расширить город и окружить его новыми крепкими стенами. Когда выяснилось противодействие укреплению Афин со стороны спартанцев, утверждавших, что не следует укреплять городов севернее перешейка, чтобы они не могли стать опорными пунктами для персов, Ф. вместе с Аристидом и Габронихом был послан в Спарту. По свидетельству Феопомпа, Ф, подкупил эфоров, другие же писатели приписывают Ф. и в данном случае хитрость: он затягивал переговоры, пока в Афинах стены не были с возможной быстротой возведены настолько, что уже могли служить защитой. Отправленных спартанцами по его совету в Афины послов, которые должны были удостовериться, что афиняне будто бы и не строят стен, он посоветовал афинянам задержать в виде заложников, на случай если спартанцы задержат его и его товарищей. Затем Ф. в сотрудничества с Аристидом обстроил и также сильно укрепил Пирей, заметив его преимущества перед старой гаванью, Фалером. Мы не имеем сведений о Ф. за время между построением стен Пирея и изгнанием Ф. посредством остракизма в 470 г. (этот год является наиболее вероятной датой изгнания Ф.). Не засвидетельствованы прямо и мотивы его изгнания. Против Ф. в это время стоял Кимон. Ф. и Кимон расходились, по-видимому, всего более во внешней политике: Кимон стоял за союз со Спартой и за продолжение борьбы с Персией, Ф. же был противником Спарты и, вероятно (как полагает Эд. Мейер в "Истории древности"), был против продолжения борьбы с Персией, находя ее ненужной для Афин. Большинство стало на сторону Кимона, и Ф. был изгнан. По Аристотелевой "Афинской политии", Ф. находился еще в Афинах во время Эфиальтовой реформы ареопага (следовательно ок. 462 г.) и даже принимал ближайшее и деятельное участие в ней, желая подорвать значение ареопага, так как последний собирался судить его по обвинению в приверженности к персам. Это известие является совершенно недостоверным. В ученой литературе, впрочем, были голоса, принявшие это показание за факт и пытавшиеся, сообразно с ним, пересмотреть хронологию данной эпохи. Изгнанный Ф. удалился в Аргос, главный в то время центр антиспартанской политики; что, вероятно, и побудило Ф. направиться туда. Измена Павзания дала противникам Ф. новое оружие. Павзаний, думая в пострадавшем от сограждан Ф. найти ценного по его уму, политической опытности и сильному характеру соучастника, открыл ему свой план, показав ему и письмо персидского царя. Хотя Ф. отверг предложение Павзания, но все-таки, когда по смерти Павзания были найдены документы, доказывавшие существование сношений Ф. с Павзанием, это обстоятельство навлекло на Ф. настолько сильные подозрения, что рассеять их для него оказалось невозможным, тем более, что у Ф. было много врагов среди приверженцев Кимона, которые и обвиняли его усиленно, пользуясь его отсутствием. Вскоре после гибели Павзания против Ф. было возбуждено формальное обвинение в измене алкмеонидом Леоботом (следовательно, человеком из партии Кимона, так как алкмеониды были в родстве с Кимоном и в то время поддерживали его). Спартанцы, видевшие в Ф. своего злейшего врага, поддерживали обвинение. Ф. заочно был признан виновным в измене (в 468 или 467 г.); были посланы люди, которым было приказано арестовать Ф. и привезти в Афины. Узнав об этом, Ф. перебрался в Корциру, затем в Эпир и наконец прибыл в Азию, во время осады афинянами Наксоса. Друзья переслали ему в Азию значительную часть его денег, остальное же его имущество было конфисковано. Оно составляло от 80 до ста талантов, тогда как до начала политической карьеры Ф. его личные средства достигали будто бы лишь трех талантов. Это приводилось в доказательство отсутствия честности у Ф., чем он так сильно отличался от Аристида. Ф. уехал к персидскому царю Артаксерксу, который благосклонно принял знаменитого грека и дал ему несколько городов. В качестве персидского вассала, Ф. прожил несколько лет и умер в Магнезии. О смерти Ф. Плутарх рассказывает, что когда греки помогали восставшим против персов египтянам, и греческий флот действовал под начальством Кимона около берегов Малой Азии, царь потребовал от Ф., чтобы он вступил в борьбу с греками и исполнил данные им обещания. Тогда Ф. покончил жизнь самоубийством (отравился), шестидесяти пяти лет от роду. У Ф. было много детей, но они ничем не были замечательны. Главнейшие источники: Геродот (кн. VII и VIII), Фукидид, "Жизнеописания" Плутарха и Корнелия Непота. См. A. Bauer, "Themistocles" (Мерзебург, 1881); его же, "Plutarchs Themistocles für quellenkrit. Uebungen kommentirt" (Лпц., 1884); Nordin, "Studien zu der Themistoclesfrage" (Упсала, 1893); Savelli, "Themistocle dal primo processo alla sua morte" (Флоренция, 1893).

Д. К.