Укрепление прав

есть установление внешним образом факта существования какого-нибудь права. Известность и определенность всякого правоотношения — существенно важное условие правильного гражданского оборота. Отсюда необходимость всем понятных и доступных знаков возникновения или существования права. Через У., т. е. удостоверение существования права несомненным внешним образом, правоотношение выходит из тесного круга заинтересованных в нем и вызвавших его к жизни лиц и становится достоянием всех тех, кто должен с ним считаться при осуществлении своих интересов. С У. связано и признание права со стороны общественной власти, которая может обещать свое содействие в охранении права лишь при условиях несомненного его существования и непротиворечия тому, что, с точки зрения законодателя, может и должно быть охраняемо. У. прав составляет насущную потребность даже слабо развитого юридического быта; техника его совершенствуется по мере развития и усложнения гражданского оборота. Знаки У. права иногда бывают искусственные, условно означающие факт существования права, в период младенческого развития народа даже символические. Только на известной стадии культуры письменное закрепление вытесняет все остальные знаки и способы, выработанные предшествующими эпохами. Установление знака (corroboratio) возможно или в момент приобретения права, или несколько позднее, когда оно уже существует. По справедливому замечанию Мейера ("Русское гражд. право", стр. 214), нет такого способа У., который не был бы сопряжен с большей или меньшей тратой труда, времени и даже денег [С У. прав соединено обыкновенное в современных правовых системах взимание пошлин и сборов в пользу государства, отчасти в виде возмещения затрат государства в плату за соучастие органов общественной власти, отчасти в виде государственного дохода. Финансовой стороны У. прав, как несущественной, дальнейшее изложение не касается.]), вследствие чего У. каждого правоотношения, какого бы рода оно ни было, несовместимо с быстротой возникновения и прекращения правоотношений каждого народа, достигшего известной степени юридического развития. При колоссальном разнообразии правоотношений, при огромном числе лиц, принимающих участие в гражданском обороте, легкость, быстрота и простота возникновения и изменения правоотношений составляет первое и главное требование. Жизнь сама указывает и вырабатывает те типы правоотношений, У. которых безусловно требуется законодателем. Серьезность интересов, соединенных с установлением таких прав, заставляет приносить в жертву легкость и быстроту в их изменениях. У. остальных прав предоставляется на усмотрение ближайше заинтересованных лиц. Круг прав, У. которых обязательно, расширяется и суживается в различных законодательствах, но обязательное У. лишь части правоотношений есть всеобщий принцип современного права. На образование этого круга прав, помимо интересов общественной власти и третьих лиц, немалое влияние имели некоторые исторические основания и традиции старого, отжившего уже строя общества и государства. Главная сфера, в которой применяется У. — это приобретение имущественных прав. Старинные римские формы перехода имущественных прав (mancipatio и in jure cessio) дают яркие примеры первоначальных символических способов У. В средние века, под влиянием феодального строя, образовался неведомый римскому праву дуализм в способах У. прав, в зависимости от того, движимое или недвижимое имущество составляет предмет права. Соединение обладания недвижимым имуществом с известными публичными правами и обязанностями положило резкую грань между правом собственности на движимые и недвижимые имущества. Этими причинами чисто публично-правового характера объяснятся тот особый способ перехода права собственности на недвижимые имущества, который образовался в Германии и некоторых северных провинциях Франции — способ, заключающий в себе зародыши современного У. прав и имеющий сходные черты с русским законодательством по этому предмету. Здесь выступает впервые элемент письменности, как способа У. права. Обряд перехода права собственности на недвижимость слагался в древнегерманском праве из двух актов, происходивших перед свидетелями: 1) объявления о переходе права собственности к другому лицу в силу какого-либо юридического отношения (sala) и 2) самого переноса права собственности на нового владельца (investitura, gewere). Древнейшая форма заключалась в устном объявлении свидетелям на самом передаваемом участке о переходе права собственности и в ряде символических действий для удостоверения власти нового владельца над землей и ухода из данного участка прежнего собственника (effestucatio). С течением времени эти два акта отделяются друг от друга: является символическая передача собственности (в виде глыбы земли, ветки и т. д.), причем особенное значение как знак овладения получает трехсуточное спокойное ненарушенное нахождение нового собственника на передаваемой земле (triduana sessio); оно называется vestitura, reale Investitur, Realisation. Что касается до sala, то она постепенно превращается в публичное объявление о совершающемся переходе права собственности, с занесением такового объявления в особые книги (gerichtliche Auflassung). По мнению многих исследователей, церкви принадлежит инициатива занесения своих приобретений на бумагу и составления из таких записей особых книг (напр., в 1222 г. уже существовала Liber fundationis claustri Sanctae Mariae Virginis in Heiurichow). Запись в книги (libri resignationum) происходила перед разными органами общественной власти: ленное имущество, с согласия верховного владельца, передавалось в ленном суде, городское — перед городским советом, и т. д. Сначала запись играет второстепенную роль и лишь впоследствии приобретает первенствующее значение: публичное объявление передачи перед соответствующим судом становится признаком совершившегося перехода прав. Окончательной стадией развития этих зачатков современного У. прав на недвижимость является система ипотечных записей, принятая ныне во всех государствах и доведенная в некоторых из них до высокой степени совершенства (см.). С падением феодального строя система У. прав на недвижимость не разделила его участи: почти изгладилась разница между движимостями и недвижимостями, но интересы поземельного кредита, захватывающего широкие круги лиц, послужили новым основанием публичности перехода прав собственности на землю, вследствие чего права на недвижимость безусловно и всюду подлежат укреплению. Главным способом У. прав в современных системах является соучастие нотариуса. Некоторые сделки совершаются обязательно нотариальным порядком; совершение всех остальных этим способом предоставляется на усмотрение сторон. Так, напр., франц. Code civil берет за критерий сумму денежного интереса: раз объектом сделки является сумма свыше 150 фр., необходимо У. ее нотариальным порядком. У нас в России от той отдаленной эпохи, когда У. прав выражалось символическими обрядами или торжественными словами, не осталось и следа в исторических памятниках (Неволин, "История гражд. законов", III, 45). Уже в старейших дошедших до нас формах У. прав применена письменность, так что можно говорить об актах У. Последние носили название крепостей, кабалы, памятей, записей. Самое название крепости этимологически доказывает, что целью подобных актов является сделать достоверным, крепким возникающее право. Первое сведение о таких актах относится еще к 911 г. Духовенство у нас, как и на Западе, является проводником письменного закрепления возникающих прав. Мало-помалу устанавливается обычай — позже ставший законом — укреплять письменными грамотами приобретение и отчуждение важнейших прав, а именно, прав собственности на земли и холопов. Круг таких сделок, где требовалось У., постепенно расширялся. Псковская судная грамота требует хранения списка акта в Троицком соборе. Со времени Судебников обязательно внесение разного рода крепостей в книги дьяков различных приказов (холопьего, вотчинного, земского), завещаний — в книги епархиальных архиереев. С полов. XVI в. появляется особый класс подъячих на Ивановской площади в Москве, занимающихся специально писанием крепостей всякого рода. Уложение 1649 г. различает акты писанные на дому и подъячими, устанавливает правила для написания последних и определяет, какие именно сделки должны совершаться тем или другим из выше указанных двух способов. Отсюда ясно, что переход права собственности на недвижимость, соединенный с объявлением суду и записью в книги — не специфически немецкая форма, как полагают некоторые германисты, а общенациональное явление при известной стадии культуры. Это доказывается и новейшими работами Ранды, Иеречека и др., открывших в Богемии и Моравии существование еще в XIII в. особых "земских досок" для записи перехода прав собственности на недвижимое имущество. Петром Великим крепостной порядок (см.) был объявлен обязательным для всех сделок; порядки явочный и домашний были оставлены лишь как исключение. Такое положение законодателя шло в разрез с действительными интересами гражданского оборота, почему уже ко времени Екатерины II все три порядка получили почти одинаковое значение. Петром введена была в У. актов централизация; оно было возложено на юстиц-коллегию. В царствование Екатерины II опять наступает децентрализация: У. актов предоставлено учрежденным по губерниям в 1775 г. палатам гражданского суда. Последнее крупное событие в история У. прав в России — это издание 14 апреля 1866 г. положения о нотариальной части. Всякого рода права на недвижимые имущества подлежат непременному У. нотариальным или крепостным порядком: категорическое о том требование заключается в ст. 66 пол. о нот. части и в многочисленных ст. Χ т. Ι ч.: 987 (дарственная запись), 1000 (выдел), 1006 (рядные записи), 1337 (раздельная запись), 1420 (продажа), 1508 (данные на недв.), 1643 (залог), 1703 (аренда). С 1866 г. нотариусы стали у нас главным органом У. прав, но наряду с ними функционируют и другие органы, упоминаемые законом. Ст. 81. пол. о нот. ч. дает перечисление публично достоверных актов, участие в У. которых составляет обязанность не нотариусов, а иных органов общественной власти. Сюда относятся, между прочим, акты состояний, укрепляемые посредством метрических записей духовными властями и в некоторых случаях полицией (по закону 19 апр. 1874 г.). Акты, за границей совершаемые, подлежат У. при участии консулов (ст. 914, 1078 Χ т. I ч. ст. 2 прим. 1, ст. 107 уст. консульского т. XI, ч. 2 изд. 1893 г.). Право на недвижимые имущества ссыльнопоселенцев переходит посредством домашнего акта, совершенного перед двумя свидетелями и явленного в волостном правлении или полицейском управлении (ст. 424 т. XIV ч. Св. Зак., Уст. о ссыльных). Устав торговый знает У. договора купли-продажи особою маклерскою запискою (268 — 271 ст. Уст. судопр. торг. XI т. Св. Зак. ч. II изд. 1893 г.). Прим. к 1 ст. и 2 ст. и прим. к ней пол. о нот. части содержат в себе перечисление органов власти, исполняющих обязанности нотариусов, за их отсутствием. По отношению к движимостям взгляд нашего законодателя вполне аналогичен французскому принципу: en fait de meubles possession vaut titre. Движимые имущества могут быть приобретаемы без всяких письменных актов, по одним словесным договорам и соглашениям (ст. 711 Χ т. I ч.). Из этого правила есть исключения: по 119 ст. Уст. торг. (изд. 1893 г.) хозяин корабля должен иметь на него особый акт — корабельную крепость, являемую для соответствующей надписи к нотариусу, маклеру или консулу при переходе права собственности на судно (ст. 166 того же уст.). При переходе права собственности на недвижимость или ограничении его соблюдается сложная процедура, с участием младшего и старшего нотариуса (ст. 157 — 192 пол. о нот. части, составляющие главу "об утверждении актов о недвижимых имуществах"). Существующая у нас система перехода прав на недвижимости не соответствует потребностям настоящего времени; нотариальное положение — только временный компромисс между старым, отжившим крепостным порядком и новыми условиями правовой жизни, промежуточная стадия на пути к ипотечной системе. Оно "образовалось из остатков старого порядка, причем моменты старого оказались вовсе несогласованными с новым, а моменты нового порядка — крайне невыработанными" (Дювернуа, "Пособие", 115). Таково мнение о нот. порядке и К. П. Победоносцева (кн. I, 289 — 291). Особенно запутанным вопросом является значение для У. прав ввода во владение (см. соотв. статью). Кассационный сенат приписывает вводу во владение лишь значение оглашения факта перехода права собственности (реш. об. собр. касс. департ. 1892 г. № 13 и 1896 г. № 18), чем заканчивается У. недвижимого имения, а самое право собственности возникает и во всей силе существует и без ввода во владение уже в силу законного переукрепления его (реш. гр. касс. дпт. 1893 г. № 107). См. Победоносцев, "Курс" (т. I, изд. 1896 г. № 278 — 280); Анненков, "Система русского гражд. права" (изд. 1895 г., т. II, стр. 263 — 271). Еще в 1869 г. был изготовлен проект устава о новом порядке У. прав на недвиж. имущ. В 1881 г. последовало Высоч. утверждение рассмотренных в госуд. совете главных оснований нового порядка У. прав, причем постановлено отменить в будущем 1) ввод во владение и 2) постановления, определяющие обязанности и круг действий старших нотариусов, и предположено устроить особые учреждения, заведующие крепостными книгами (см. Уложение Гражданское.). В настоящее время система ипотечных книг существует у нас лишь в Прибалтийских губерниях. Некоторые особенности в совершении актов У. на недвижимые имения, заложенные в кредитных учреждениях, см. в 713 ст. Χ т. 1 ч. и указанных ею статьях устава кредитного (т. ΧΙ ч. II Св. Зак.).

В. Р — б-г.