Тирания в Италии

образовалась при одинаковых условиях с древнегреческой. Уже в XIII веке вольные города Северн. Италии приходят к упадку. Крушение империи, отсутствие папы (в авиньонский период), взаимное соперничество городов, борьба политических партий, прикрывавшихся именами гвельфов и гибеллинов, появление наемных шаек (кондотьеры), борьба буржуазии с аристократией и, наконец, поступательное движение демократических элементов привели к тому, что в течение XIV в. коммуны Ломбардии, Марок, Тосканы и Романьи, за немногими исключениями, превратились в монархии. Промышленный люд итальянских коммун, тяготясь игом крупной буржуазии и вечными смутами, обыкновенно шел навстречу монархии, которая давала внутреннее спокойствие. Ловкие и честолюбивые "народные начальники", или "подесты", а также вожди наемных дружин (кондотьеры), пользуясь обстоятельствами, присваивали себе неограниченную власть в городах, с титулом "синьора" или "принчипе", и становились родоначальниками более или менее долговечных династий. Номинальная зависимость от императора или папы, с саном викария империи или св. престола, была выгодна тиранам, придавая как бы некоторую законность их узурпации. В качестве военных деспотов тираны опирались на наемные дружины. Они сохраняли устарелые республиканские учреждения и de jure правили от имени "верховного народа", который в действительности обращали в бесправную массу. Тираны безразлично одевали гвельфскую или гибеллинскую личину, смотря по тому, от кого было выгоднее купить привилегию — от германского короля или от папы. Итальянская Т. впервые выработала программу абсолютной монархии и рационалистической политики. С появлением тиранов не только меняется политическая судьба полуострова, но вносится своеобразный элемент в местную культуру. Дворы более крупных князей стали средоточиями весьма оживленной жизни, не только светской, но и литературной, научной и артистической. Мелкие князья старались не отставать от богатых соседей и содержали небольшой двор с придворными кавалерами, телохранителями, офицерами наемных банд, чиновниками, шутами и забавниками. По большей части тираны были люди даровитые и способные к управлению. В своих действиях они не стеснялись ни моралью, ни традициями, ни авторитетами. Как чистые рационалисты, они издевались над рыцарскими подвигами, казавшимися им чудовищной нелепостью со стороны государя. Вместо ленной системы с ее искусственно выводимым правом они водворили в своих землях полный абсолютизм. Поставив себе целью утверждение своей власти и создание бесконтрольной, захватывающей все отрасли народной жизни администрации, тираны не разбирали средств, эксплуатируя общественное мнение и делая даже религиозные порывы своих подданных доходной статьей. Свободные от кастовых и национальных предрассудков, они руководились в вопросах войны и мира соображениями личной выгоды и перевеса экономических или нравственных сил той или другой стороны. Преступления тиранов Италии рисуются на страницах местных хроник в самых мрачных красках. Значительную часть этих рассказов можно отнести к области тенденциозного вымысла, особенно обильного в такое бурное время. При всей несимпатичности своего нравственного обличья тиран мог рассчитывать на сочувствие значительной части населения. Бывали примеры, когда не только пролетариат, но и высшие классы склонялись на сторону Т., если гражданская смута грозила перейти в полную анархию (напр., в Генуе и во Флоренции). Как добрый хозяин, тиран не стыдился отдавать свои капиталы на торгово-промышленные предприятия. Область его покрывалась сетью удобных путей сообщения, фабриками и заводами; строились пристани и гавани; города украшались роскошными зданиями, статуями и картинами. Блестящий даже в своих пороках, тиран мог рассчитывать на успех в такое время, когда все грандиозное, из ряда вон выходящее в хорошем и дурном смысле вызывало восхищение. В Милане водворились Висконти, хищническая политика которых доставила им господство над Павией, Пиаченцой, Пармой, Кремоной, Реджио, Брешией и многими другими, городами, одно время даже над Генуей. Династия эта господствовала в течение полутораста лет; за ней в середине XV в. (1450) последовали Сфорца. В 1395 г. Джан Галеаццо Висконти приобрел от германского короля Венцеслава герцогский сан. В Вероне правили Скалигеры, в Падуе — Каррарары, в Мантуе — сначала Бонакосса (с 1275 г.), затем Гонзаги (с 1328 г.); в Ферраре — д'Эсте (уже с половины XIII в.), в Римини — Малатесты, в Урбино — Монтефельтре; масса мелких династий утвердилась в других городах Северной и Средней Италии. Даже во Флоренции упорная борьба пролетариата (popolo minuto) с богатой буржуазией (popolo grasso) привела к Т. Медичи (с 1416 г.). Однако к XV в. число Т. сильно сократилось. Это объясняется прежде всего тем, что мелкие тираны погибали в борьбе с крупными и с городскими республиками, видевшими в деспотах своих смертельных врагов. Так, Скалигеры, достигшие в первой половине XIV в. некоторого значения, погибают в борьбе с коалицией Венеции, Милана, Флоренции, Феррары и Мантуи; в 1387 г. Верона была захвачена Висконти. Несколько позже (в 1406 г.) Франческо II Kappapa погиб в борьбе с Венецианской республикой, и Падуя была присоединена к Венеции. Незаконная монархия, не имевшая правильного престолонаследия, и без внешних причин могла исчезнуть путем взаимного истребления ее членов. Многие итальянцы не могли свыкнуться с новым положением вещей. Часто встречались политические мечтатели, которые думали одним ударом кинжала избавить родной город от язвы; многие тираны погибали от руки "новых Брутов" во время церковной службы или процессии. Самыми опасными врагами итальянских тиранов были кондотьеры — чаще всего люди без роду и племени, продававшие шпагу первому встречному. Тирану нередко приходилось прибегать к яду или кинжалу, чтобы избавиться от столь опасных слуг. Любопытную черту итальянской Т. составляет ее отношение к гуманизму. Часто совершенно равнодушные к науке и литературе, тираны высоко ценили их нравственную силу и вступили в тесный союз с просветительным движением эпохи Возрождения. Гуманисты, располагавшие славой и руководившие общественным мнением, сделались виднейшими членами княжеских дворов. Меценатство тиранов стало политической системой, целью которой было доставление блеска двору и защита монархического принципа устами литераторов и ученых. И действительно, еще задолго до знаменитого трактата Макиавелли "О Государе" в гуманистической литературе встречаются сочинения, написанные в защиту Т. такими лицами, как Антонио Лоски, Гварино да Верона, Джованни да Равенна, П. Верджерио и др. Еще до них служил Т. Петрарка, мечтавший об объединении итальянских сил под властью Висконти. Доказывая превосходство монархии перед республикой, гуманисты излагали вместе с тем программу монархической политики, завершение которой мы видим в трактате Макиавелли. Т. имела среди гуманистов и ожесточенных врагов, публицистическая деятельность которых была направлена к опорочению монархического принципа и в особенности узурпации. Могущественный Джан-Галеаццо Висконти откровенно признавался, что письма флорентийского канцлера и гуманиста Салутати ему повредили больше, чем могли бы повредить 1000 флорентийских всадников.

А. Готлиб.