Боголеповы (Н.П. и М.П.)

Боголепов: 1) Николай Павлович, - юрист и государственный деятель (1847 - 1901). Окончил курс на юридическом факультете Московского университета, где состоял затем профессором по кафедре римского права. Перед введением устава 1884 г. Боголепов был избран ректором университета и занимал эту должность до 1887; в 1891 г. был вновь назначен на нее министерством; в 1895 г. получил пост попечителя московского учебного округа, а в 1898 г. - министра народного просвещения. Главные его труды: "Значение общенародного римского права (jus gentium) в классической римской юриспруденции", (М., 1876), "Формальные ограничения свободы завещаний в римской классической юриспруденции" (М., 1881), "Учебник истории римского права" (М., 1895) и несколько рецензий, напечатанных в "Критическом обозрении" и "Юридическом Вестнике". В этих трудах Боголепов проводит иеринговскую мысль об образовании и развитии права из жизненных потребностей и интересов и старается показать, каким образом с ростом этих потребностей и интересов развивается и римское право. "Стремясь представить римское право в связи с условиями римской жизни, я не пренебрегал случаем, - говорит Боголепов в своем "Учебнике", - поддержать в ученике постоянно сознание, что право есть одно из проявлений нравственной жизни народа, результат борьбы различных его классов за установление более справедливого порядка". Сложность исторических процессов, связь социального строя с политическими и противоположность классовых интересов не подчеркиваются, однако, в достаточной мере в трудах Боголепова; из чтения их выносится скорее впечатление не о борьбе сил, а о деятельности правообразующей власти, по собственному усмотрению удовлетворявшей народные потребности путем законодательства или управления и тем устранявшей борьбу классов. Вера в силу власти - одна из характерных черт правовоззрения Боголепова. Другая черта - морализирующая тенденция, стремящаяся свести сложные условия деятельности людей прежде всего к свойствам нравственного характера, и отсюда подчеркивание необходимости нравственного воспитания личности. Наконец, Боголепову свойственен крайний педантизм в преподавании. В основу преподавания права он клал изучение римских источников, без которого не признавал возможности создать образованного юриста. "Если в университете студент только успевает набить свою голову массой фактов и теорий, но не научается обращаться с первоисточниками наших познаний, то лучше было бы ему совсем не ходить в университет, потому что он ни на шаг не подвинулся в своем умственном развитии, а между тем истратил свое время и приобрел претензию на высшее общественное или служебное положение, не имея способности держаться на его высоте" (из предисловия к "Учебнику"). Социально-политические воззрения Боголепова обнаружились лишь во время его государственной деятельности на посту министра народного просвещения; до тех пор на первый план выступала его нравственная личность, проникнутая сознанием долга и неуклонностью в проведении его педагогических взглядов. По вступлении на пост министра в тревожное время университетской жизни, ход которой постоянно нарушался студенческими беспорядками, Боголепов задумал излечить ее целой системой утопических, недальновидных мер, свидетельствовавших об узости его политического мировоззрения. Из университетов он хотел сделать почти закрытые учебные заведения, стоящие под неусыпным контролем власти, а на строптивых студентов воздействовал мерами морально-полицейского характера. Отсюда, во-первых, установление комплекта студентов и так называемое "прикрепление студентов" к округам, где они получили среднее образование - мера, и до сих пор отчасти уцелевшая в нашей жизни; во-вторых, создание при университетах общежитий, на которые при Боголепове были истрачены казной огромные деньги; в-третьих, усиление инспекции во всех высших учебных заведениях помощниками инспектора, из лиц с высшим образованием, с тем, чтобы они несли не только полицейские, но и нравственно-воспитательные обязанности. В преподавании во главу угла были поставлены практические занятия, для усвоения "первоисточников знания"; для отвлечения же студентов от вредных мыслей в свободное от "практических занятий" время признано полезным устройство литературно-научных кружков, под ответственностью профессоров, и студенческих хоров и оркестров, на которые, как и на практические занятия, также охотно отпускались казенные деньги. Наконец, в виде высшей исправительной меры против бунтующих студентов принята была давно указывавшаяся реакционными кругами, но всегда отвергавшаяся, между прочим, и военным ведомством, отдача студентов в солдаты, утвержденная правилами 1899 г. и примененная в первый раз во время студенческих беспорядков 1900 г. (183 студента были сданы в солдаты). 14 февраля 1901 г. уволенным за участие в студенческих волнениях студентом Московского и Юрьевского университетов, П.В. Карповичем, на приеме в здании министерства, Боголепов был ранен в шею выстрелом из револьвера и 2 марта скончался. Со смертью Боголепова быстро были ликвидированы все его мероприятия, за исключением прикрепления студентов к округам, удержавшегося, в видах сохранения комплекта студентов, за переполнением высших учебных заведений. В области средней школы Боголепову не удалось осуществить ни одной серьезной меры. Осенью 1899 г. была собрана особая комиссия, которая предположила, сохранив основы существующей системы, устранить из нее лишь старый формализм, пренебрежение к индивидуальным особенностям учащихся и рознь между семей и школой. Бюджет министерства народного просвещения не возрос, и мер к распространению низшего образования принято не было. К темным сторонам деятельности Боголепова относится увольнение из университетов, за вредное направление, некоторых профессоров и преподавателей московского и СПб. университетов, а также закрытие московского юридического общества, членом которого состоял сам Боголепов. Оценку научных трудов Боголепова см. в "Биографическом Словаре" С.А. Венгерова . - 2) Младший брат предыдущего, Михаил Павлович (1854 - 1912), педагог, окончил историко-филологический факультет Московского университета, был директором лодзинской гимназии, печатал статьи в "Русских Ведомостях" и "Русской Мысли", сотрудничал в 82-томном словаре Брокгауза-Ефрона.