Бестужевы-Рюмины (П.М., М.П., А.П.)

Бестужев-Рюмин: 1) Петр Михайлович, граф, - государственный деятель (1664 - 1743), в 1700 г. упоминается стольником, а в 1701 г. был воеводой в Симбирске. Петр Великий оценил его природные дипломатические способности и поручил ему вести переговоры в Вене и Берлине (1705). Во время Прутского похода Б.-Рюмин сопровождал государя в качестве генерал-кригс-цальмейстера и совместно с сыном Михаилом принимал участие в заключении перемирия с турками. В 1712 г. был назначен обер-гофмейстером при герцогине Курляндской Анне Иоанновне . Ему пришлось устраивать запутанные дела, касавшиеся содержания герцогини, а также вмешиваться в переговоры о ходе дел на севере и о престолонаследии в Курляндии, в связи с проектами нового брака для Анны Иоанновны. Несмотря на противодействие замыслам России соседних держав и части курляндского дворянства, Б.-Рюмин действовал очень энергично. Опираясь на сочувствие и поддержку Петра Великого, обещавшего своему представителю, в случае нужды, даже военную помощь, он сделался самым влиятельным человеком при дворе в Митаве, очень удачно отстаивал "самостоятельность" Курляндии, которая сводилась к подчинению России, а для поддержки герцогини на русские деньги выкупил коронные курляндские земли. В 1720 г. ему было предписано ограничиться ведением личных дел герцогини, докладывая о внутренних и внешних делах Курляндии князю Репнину ; вообще в то время положение его пошатнулось. Враги его в Курляндии и в России старались лишить его влиятельного положения в Митаве, но его спасало благоволение герцогини Анны Иоанновны, лично к нему расположенной, и императрицы Екатерины . Обе были ему многим обязаны и знали его деловую способность. Вступив на престол, Екатерина I наградила его чином тайного советника, которого он давно просил у Петра Великого, и не только оставила при исполнении прежних обязанностей, но вновь разрешила вступать во внутренние и политические дела Курляндии. В 1726 г. он поддерживал кандидатуру Морица Саксонского, которого желало курляндское дворянство, и который должен был жениться на герцогине Анне Иоанновне. В Петербурге были свои кандидаты, в том числе князь Меншиков . Узнав об избрании сеймом Морица Саксонского, Меншиков объяснил свою неудачу интригами Б.-Рюмина, и его привлекли к ответу пред Верховным Тайным Советом. Следствие и суд доказали, что Б.-Рюмин во всем следовал петербургским инструкциям, и, по желанию императрицы, дело было прекращено. В 1727 г. Б.-Рюмина снова вызвали в столицу, вследствие доноса на его хищения, самоуправство и распутный образ жизни. От него потребовали отчета; и только новое заступничество герцогини спасло его от суда. Его долговременными отлучками из Митавы воспользовался возвышенный самим же Б.-Рюминым камер-юнкер Бирон и вытеснил его из милостей герцогини. На коронацию императора Петра II в Москву Анна Иоанновна прибыла уже в сопровождении Бирона, а не Б.-Рюмина. Интрига, затеянная "бестужевским" кружком для возвращения Б.-Рюмину его места при дворе, была раскрыта, и члены кружка понесли строгую кару. Герцогиня жаловалась императору, что Б.-Рюмин ее разорил и ввел в неоплатные долги. От него вновь потребовали отчета и затянули дело до 1730 г. Верховники, прекратив дело, назначили Б.-Рюмина губернатором в Нижний Новгород, но императрица Анна в 1731 г. сослала его в дальние деревни. Только в 1737 г. "за верную службу сыновей" она разрешила ему жить свободно в Москве или деревнях. Императрица Елизавета даровала Б.-Рюмину в 1742 г. титул графа. - 2) Сын его, граф Михаил Петрович (1688 - 1760), в 1708 г. был послан за границу, учился в Копенгагене и Берлине, путешествовал по Европе и был прикомандирован к нашему послу в Дании до 1711 г. Вернувшись в Россию, он принял участие в Прутском походе Петра Великого и по окончании его отправлен при посольстве Шафирова в Константинополь. С 1712 г. был камер-юнкером двора принцессы Софии-Шарлотты, а по смерти ее в 1715 г., после краткого пребывания в Вене, назначен ко двору Екатерины Иоанновны. Но придворная служба была ему не по душе, и в 1720 г. он опять вступил на дипломатическое поприще, в качестве нашего резидента в Лондоне. Англия в то время была связана с нами договором, который она стремилась расторгнуть. Б.-Рюмин, еще малоопытный дипломат, подал мемориал, напоминавший о прежних обязательствах Англии и отстаивавший интересы русской торговли. Этот мемориал был подан Б.-Рюминым в отсутствие короля совету; такой образ действий английские министры признали за политическую бестактность и потребовали отъезда Б.-Рюмина по истечении восьми дней со дня их решения. Б.-Рюмин выехал в Гаагу, а оттуда, по заключении Ништадского мира - министром в Стокгольм, где пробыл до 1726 г. В это время он успел проникнуть в сущность Севера и наметить "систему", которою руководствовался в своей дальнейшей деятельности. Стараниями его Швеция признала за русскими государями императорский титул и вступила в 1724 г. с Россией в оборонительный союз до 1736 г. В 1726 г. Б.-Рюмин был назначен чрезвычайным посланником в Польшу, в 1730 г. - в Берлин, а в 1731 г. - снова в Швецию. Ко времени воцарения Анны Иоанновны наша партия в Стокгольме ослабела. Прибытие Б.-Рюмина усилило ее, и при содействии английской партии ему удалось продлить договор 1724 г. до 1748 г. После этого успеха Б.-Рюмин, доверившись французскому послу, стал смотреть на положение шведско-русских отношений слишком оптимистично; но, узнав о воинственных замыслах шведов, выяснил их нашему правительству, сообщил о посылке в Турцию шведского агента Синклера, прислал его портрет и присоветовал "анлевировать" его в пути, что и было исполнено подосланными убийцами (1739). Известие об этом происшествии вызвало в Швеции бурное негодование. Б.-Рюмину грозили участью Синклера; его дом пришлось охранять войсками от ярости толпы, но он не унывал и продолжал подкупать сторонников России. Его происки и сношения были открыты шведским правительством, к дому его приставили караул, а в июне 1741 г. он узнал об объявлении войны России и о том, что до прибытия шведского посланника из Петербурга он должен оставаться под стражей. В августе 1741 г., уничтожив свои бумаги, Б.-Рюмин выехал из Швеции. Во время своего пребывания в Стокгольме он успел подготовить сближение России с Англией. Как и брат его Алексей, он был убежденным сторонником союза России с морскими державами, находя, что наши истинные интересы требуют ограничения политического могущества Франции как в Европе, так и в Азии, и противодействия росту и усилению Пруссии. Оба Б.-Рюмины заявляли себя сторонниками и продолжателями дела Петра, защитниками национального направления русской политики. Близость Алексея Б.-Рюмина к кругу вельмож, способствовавших вступлению на престол Елизаветы Петровны, характер "системы", которую оба Б.-Рюмины намеревались проводить в своей деятельности, большая опытность в делах - все это дало им возможность занять при дворе видное положение. Вызванный в 1742 г. в Петербург, Михаил Б.-Рюмин был назначен обер-гофмаршалом императрицы. Вскоре при дворе заметили, что Б.-Рюмины ведут дела исключительно в интересах государства, вовсе не считаясь с выгодами отдельных лиц и партий, из которых некоторые тайно руководились и субсидировались иностранными дворами. Попытки втянуть Б.-Рюминых в эти партии или подкупить их не удавались, и против них начались интриги. Плодом такой интриги явилось в 1743 г. дело Ботты, в которое удалось замешать жену Михаила Б.-Рюмина, и хотя суд обнаружил его непричастность, однако он предпочел уехать из России и принял назначение сначала в Берлин (1743), затем (1744) - в Польшу. Оставаясь по-прежнему противником Пруссии, Михаил Б.-Рюмин сходился в этом с своим братом, вице-канцлером. Но их личные отношения расстроились из-за брака Михаила Петровича (при жизни его жены, сосланной в Сибирь) на г-же фон Гаугвиц. В 1748 г. он отправился чрезвычайным посланником в Вену, где ему пришлось домогаться поддержки в шведских делах и улаживать недоразумения из-за тяжкого положения австрийских сербов, выселявшихся в Россию. Такая деятельность нашего посланника вела к охлаждению между Австрией и Россией, поэтому он был отозван и с 1752 г. до 1755 г. проживал в Дрездене. В конце 1755 г. благодаря близости к М.И. Воронцову он вновь призывается к деятельности. В 1756 г. он был в Петербурге членом конференции и принимал участие в составлении программы действий пред семилетней войной, а в конце 1756 г. был уже в самом центре осложнений, сначала в Польше, а затем в Париже. Ему удалось доказать французскому министерству маловажность польского вопроса сравнительно с прусским и присоединить Россию к версальскому трактату. Падение и ссылка Алексея Петровича Б.-Рюмина не отразились на положении Михаила Петровича. Он умер на своем посту в Париже. - 3) Граф Алексей Петрович, младший сын Петра Михайловича, родился 22 мая 1693 г., учился в Копенгагене и Берлине. С 15 лет начал служить по дипломатической части при князе Б.И. Куракине . С 1713 по 1717 г., с разрешения Петра Великого, был на службе у курфюрста Ганноверского (с 1714 г. короля английского). В 1717 г. он написал царевичу Алексею письмо с выражением преданности и осуждением хода дел в России; но это обстоятельство ускользнуло от внимания следователей. В том же году он определился камер-юнкером ко двору герцогини Анны Иоанновны, а в начале 1721 г. был назначен резидентом в Данию. Ему было поручено добиться признания императорского титула за русским царствующим домом и титула королевского высочества - за герцогом Голштинским. Он должен был также настоять на беспошлинном проходе русских судов через Зунд. Найдя возможность вести переговоры непосредственно с королем, минуя министров, и запугивая датчан перспективой союза России с Швецией, он в 1724 г. добился успеха. Действовал он очень самостоятельно, даже возражая Петру Великому на его инструкции и давая ему советы. Государь написал ему собственноручное милостивое письмо, а в 1723 г., вызвав на время в Ревель, повесил ему на грудь свой портрет, украшенный бриллиантами. Жаловала Б.-Рюмина и Екатерина I; но в 1727 г. Б.-Рюмин вмешался в интриги так называемого "бестужевского" кружка, в котором носил имя "козел" и помогал сообщникам, влияя на венский двор. Хотя раскрытие кружка и не отразилось непосредственно на участи Б.-Рюмина, однако надолго лишило его возможности вернуться в Россию. В 1731 г., после воцарения Анны Иоанновны, Б.-Рюмина перевели, все еще резидентом, в Гамбург и лишь в 1732 г., после многократных жалоб и просьб с его стороны, назначили чрезвычайным посланником при Нижнесаксонском округе. Он всеми силами старался угодить новому правительству и добился этого. Он извлек из архива в Киле документы о правах герцогов Голштинских на русский престол, раскрыл заговор (мнимый) князя Черкасского и по этому случаю счел необходимым лично прибыть в Петербург (1733), где попал в любимцы к Бирону. В 1740 г. Б.-Рюмин был вызван в Петербург и введен Бироном, на место Волынского , министром в кабинет. Возвысившись милостью временщика, Б.-Рюмин поддерживал партию Бирона и способствовал ему в получении регентства. Когда Бирон пал, Б.-Рюмин подвергся аресту и суду, даже был приговорен к смертной казни четвертованием (14 января 1741 г.), но благодаря падению Миниха и влиянию русских вельмож казнь была заменена, в апреле 1741 г., ссылкой в единственное неконфискованное у него имение в Белозерском уезде (в 312 душ). В октябре того же 1741 г. Б.-Рюмин вновь появляется в Петербурге и упоминается в связи с лицами, способствовавшими возведению на престол Елизаветы Петровны. Он принял участие в составлении манифеста, обнародованного после низвержения Брауншвейгской династии, и 30 ноября 1741 г. был восстановлен в прежних чинах. Назначенный вице-канцлером, он пользовался сначала поддержкой франко-прусской партии, думавшей найти в нем орудие для своих целей; но он сразу взял то направление, которое считал благом для государства, заботясь единственно о том, чтобы освободить Россию от влияния иностранных и придворных интриганов. Ему удалось (в июне 1744 г.) добиться высылки французского посланника Шетарди, удаления из России агентов прусского короля - принцессы Цербстской и Брюммера - и запрещения Лестоку вмешиваться в иностранные дела. В том же 1744 г. он был назначен канцлером. В 1748 г. он нанес еще более тяжелый удар врагам, доказав подкупленность Воронцова и Лестока. Первый потерял свое прежнее влияние, а Лесток, после суда и пытки, был сослан в Углич. Такими мерами Б.-Рюмину удалось отчасти устранить влияние Франции и Пруссии и сблизить Россию сначала с Англией, а потом и с Австрией, с которыми были заключены субсидные и союзные соглашения. Одновременно с усилением влияния Б.-Рюмина росла враждебность России по отношению к Пруссии Фридриха Великого. Однако в 1756 г. выяснилось, что Б.-Рюмин неправильно понимал соотношение интересов и сил главных европейских государств. Конвенция с Англией оказалась крупной дипломатической ошибкой. Помимо него начались переговоры между императрицей, французским королем и Австрией относительно присоединения России к версальскому трактату. - Видя Россию накануне тяжелой войны, Б.-Рюмин посоветовал императрице учредить при дворе постоянный совет из важнейших сановников государства для обсуждения дел иностранных и военных. Этот совет носил имя "конференции". В это же время Б.-Рюмин сблизился с великой княгиней Екатериной Алексеевной (будущей императрицей) и составил с нею план возведения ее на престол, минуя наследного великого князя Петра . Неудача Апраксина в Семилетней войне, в связи со сношениями его с Б.-Рюминым и молодым двором, дала возможность обвинить канцлера в придворной интриге, в возбуждении вражды между молодым двором и императрицей, в неисполнении Высочайших повелений, во вмешательстве в командование армией и в тайной переписке с великой княгиней Екатериной. Б.-Рюмина снова приговорили к смертной казни, но и на этот раз ее заменили ссылкой в деревню Горетово, Можайского уезда. По вступлении на престол Екатерины II, Б.-Рюмин был возвращен из ссылки, дело его пересмотрено, и 31 августа 1762 г. торжественно обнародованным указом он был оправдан в взведенных на него обвинениях. Прежнее влияние, однако, он утратил. Императрица обращалась к нему иногда за советами по иностранным делам; он сохранил внешнее первенство среди вельмож, даже получил чин генерал-фельдмаршала, но все его попытки властно вмешиваться в дела встречали решительный отпор. Б.-Рюмин известен еще как изобретатель капель, которые он открыл во время занятий химией в Дании (1725). Секрет их приготовления он сообщил академику Моделю, который передал его аптекарю Дуропу. Екатерина приобрела рецепт их изготовления у вдовы последнего за 3000 руб. и обнародовала его в "С.-Петербургских Ведомостях". Б.-Рюмин был большой любитель медальерного дела. Он отчеканил медали в память Ништадского мира (в 1721 и в 1763 годах), в память своей ссылки (1757 - 1762), в честь вступления на престол Екатерины II (1763) и для ознаменования своей смерти (1766). Во время ссылки в Горетове он составил книгу: "Избранные из Священного Писания изречения во утешение всякого невинно претерпевающего христианина". Она была издана в 1763 г. по-русски, по-немецки и по-французски, а в 1764 г. - по-шведски. Преосвященный Гавриил перевел ее на латинский язык. Старший сын Б.-Рюмина, Петр, умер молодым, не вступив в брак; второй, Андрей, за беспутное поведение, по просьбе отца, был заточен в монастырь. Он умер, не оставив потомства. - См. Терещенко , "Опыт обозрения жизни сановников"; Соловьев , "История России"; "Русский биографический словарь", т. II. В. Фурсенко.