Эренбург Илья Григорьевич.

Эренбург Илья Григорьевич.

Эренбург Илья Григорьевич (1891 - 1967)
Русский писатель, публицист, общественный деятель.

Афоризмы, цитаты -

Эренбург Илья Григорьевич. Биография
• Варвары, помышляющие сейчас о войне, готовы умертвить будущее человечества, потому что это не их будущее.

• Музыка, не упоминая ни о чем, может сказать все.

• Настоящие писатели всегда стремились выразить не себя, а через себя мысли и чувства современников.

• Когда очевидцы молчат, рождаются легенды.

• Можно научить начинающего автора преодолеть литературную неграмотность, безвкусицу, научить его читать, но научить его стать новым Горьким, Блоком, Маяковским невозможно.

• Даже большой мастер не может обучить другого мастера: различные ключи подходят к различным замкам.

• Очень трудно в вечер жизни припомнить, понять ее утро - меняется освещение, меняется и восприятие того, что видишь.

• __________

• "Тринадцать трубок", 1923

Люди очень наивные и очень самоуверенные полагают, что человек является господином вещи, что он может купить ее, подарить, продать или выбросить. Это суждение, разумеется, давно опровергнуто ворохами фактов. Человек всецело подчинен различным вещам, начиная от своей рубашки, той самой, что ближе к телу, и кончая золотом Калифорнии или нефтью Ирака. История различных войн - это томление вещей, выбирающих себе резиденцию, придворных и слуг. То, что возле Салоник в 1916 году умерли многие индийцы, относится главным образом к свойствам характера лотарингской руды. Хроника уголовных преступлений отнюдь не приключения каких-либо особых людей, а просто биография беспокойных вещей, предпочтительно женского обихода. Этому господству вещей равно подчинены люди великие и малые. Шинель, сшитая по особому заказу покойного Акакия Акакиевича, жила жизнью не менее патетической и бурной, нежели тога Цезаря.
• Виссарион Александрович Доминантов, крупный сановник и гордость российской дипломатии [...] Трубку он решил приобрести после недавнего визита к первому советнику великобританского посольства сэру Гарольду Джемперу. Виссариону Александровичу казалось, что в тесном кругу друзей и приближенных трубка придаст его лицу особую дипломатичность; кроме того, в одном образе - "с трубкой в зубах" - было нечто английское, а Виссарион Александрович почитал все, шедшее с дальнего острова, от политики натравливания континентальных держав одной на другую до горького мармелада из апельсиновых корок. [...] К трубке Виссарион Александрович привык не сразу. Между ней и папиросами, специально изготавливаемыми фабрикой Бостанжогло из легчайших сортов дюбека, лежали вершины искуса, отделявшие жизнь дипломата от жизни простого смертного. Трубка часто гасла, горчила во рту и требовала тщательного ухода. Как все, принадлежавшее дипломату, как цвет лица его любовницы - колоратурного сопрано Кулишовой, как хвост его рысака Джемса, как маленькая пуговка его ночной пижамы, - трубка не могла просто существовать: она должна была представлять благоустройство и мощь Российской империи.

• Напрасно думают, что обкурить трубку так же легко, как обжить новый дом. Последнее доступно всем, за исключением разве ревматиков. Трубку же обкурить могут лишь немногие. Никакие печатные трактаты, никакие мудрые наставления табачного торговца не заменят отсутствующих способностей. Когда младенец в люльке играет с побрякушкой - его участь предрешена. Если он беспричинно кричит и смеется, бьет в ладоши, ловит муху, вываливается из колыбели - словом, если он представляет из себя клубок человеческих страстей, лучше всего его заранее оградить от соблазна стать курильщиком трубки и поднести ему по окончании колледжа дамский портсигар с крохотными надушенными сигаретами. Берущий в зубы трубку должен обладать редчайшими добродетелями: бесстрастием полководца, молчаливостью дипломата и невозмутимостью шулера.

• Только в одном месте нашей чересчур стремительной планеты можно увидеть хорошо обкуренные трубки; это, разумеется, остров, именуемый Великобританией, отделенный от прочих земель водой и мудростью, остров, на котором в непогрешимом уединении пребывают миллионы бриттов, подобных каждый такому же острову, с должным количеством пароходных рейсов.

• Лорд Грайтон был первым курильщиком Англии вследствие исключительной равномерности своего дыхания. Никогда за все пятьдесят два года своей благородной жизни он не испытывал ни гнева, ни восторга, которые могли бы печально отразиться на его горячо любимых трубках. Дыхание людей, подверженных страстям, неровно и подобно порывам ветра. Лорд Эдуард Грайтон размеренно вдыхал дым. Другие, куря, увлекались беседой о дерби, хорошенькой мисс, прошедшей мимо, и трубка гасла; или, наоборот, раздосадованные неудачей английской политики в Индии, болтливостью жены, произнесшей после обеда десять совершенно излишних слов, пресностью пикулевого соуса, вдували в трубку неистовый ураган своих крепких легких, и трубка, не обкуриваясь, сгорала. Но лорд Эдуард Грайтон, умел ограждать себя от всяких простонародных чувств. Когда его младшего брата Бернарда, капитана королевской армии, где-то в полях Пикардии разорвал германский снаряд, лорд Эдуард Грайтон не выпустил из зубов трубки, хотя он больше всех живых существ любил брата Бернарда. Спокойно он прочитывал телеграммы, подносимые лакеем на тяжелых подносах, о смерти, свадьбах, рождениях родных и друзей, донесения управляющих о процветании и запустении своих поместий, газеты, эти многостраничные фолианты, что ни день сообщавшие о кознях ирландцев, египтян, индусов, русских, немцев, даже бушменов, жаждущих гибели прекрасного острова. Проходили буквы, слова, мысли, события, умирали тетки, рождались кузены, текли гинеи, развивались колонии, гибли империи, а трубка, святая кадильница, все так же плавно источала сладкий медовый дым господу всех спокойных джентльменов, господу старой Англии.

• "Чтоб истинно звучала лира...", 1911

• Чтоб истинно звучала лира,

• Ты должен молчаливым быть,

• Навеки отойти от мира,

• Его покинуть и забыть.

• И Марс, и Эрос, и Венера,

• Поверь, они не стоят все

• Стиха ослепшего Гомера

• В его незыблемой красе.

• Ты не проси меча у Музы,

• Не уводи ее во храм

• И помни: всяческие узы

• Противны истинным певцам.

• "Возврат", 1911

• Будут времена, когда, мертвы и слепы,

• Люди позабудут солнце и леса

• И до небосвода вырастут их склепы,

• Едким дымом покрывая небеса.

• Будут времена: не ведая желаний

• И включивши страсть в обычные дела,

• Люди станут прятать в траурные ткани

• Руки и лицо, как некогда тела.

• Но тогда, я знаю, совершится чудо,

• Люди обессилят в душных городах.

• Овладеет ими новая причуда -

• Жить, как прадеды, в болотах и в лесах.

• Увлекут их травы, листья и деревья,

• Нивы, пастбища, покрытые травой.

• Побредут они на древние кочевья,

• Стариков и женщин увлекут с собой.

• Перейдя границы города - заставы,

• Издали завидев первые поля,

• Люди будут с криком припадать на травы,

• Плакать в исступленье и кричать: "Земля!"

• [...]

• Далеко, почти сливаясь с небосводом

• На поля бросая мутно-желтый свет,

• Будет еле виден по тяжелым сводам

• Города истлевший и сухой скелет.

• "Когда встают туманы злые...", 1912

• Когда встают туманы злые

• И ветер гасит мой камин,

• В бреду мне чудится, Россия,

• Безлюдие твоих равнин.

• В моей мансарде полутемной,

• Под шум парижской мостовой,

• Ты кажешься мне столь огромной,

• Столь беспримерно неживой,

• Таишь такое безразличье,

• Такое нехотенье жить,

• Что я страшусь твое величье

• Своею жалобой смутить.

• "В Брюгге ", 1913

• В сердце места нет ни злу, ни укоризне,

• И легко былые годы вспоминать,

• Если к горечи, к тревоге, даже к жизни

• Начинаешь понемногу привыкать.

• "Я не трубач - труба. Дуй, Время!..", 1921

• Я не трубач - труба. Дуй, Время!

• Дано им верить, мне звенеть.

• Услышат все, но кто оценит,

• Что плакать может даже медь?

• "Бой быков", 1838

• Зевак восторженные крики

• Встречали грузного быка.

• В его глазах, больших и диких,

• Была глубокая тоска.

• Дрожали дротики обиды.

• Он долго поджидал врага,

• Бежал на яркие хламиды

• И в пустоту вонзал рога.

• Не понимал - кто окровавил

• Пустынь горячие пески,

• Не знал игры высоких правил

• И для чего растут быки.

• Но ни налево, ни направо, -

• Его дорога коротка.

• Зеваки повторяли "браво"

• И ждали нового быка.

• Я не забуду поступь бычью,

• Бег напрямик томит меня,

• Свирепость, солнце и величье

• Сухого, каменного дня.

• "Говорит Москва", 1938

• Сердец кипенье: город взрезан, взорван, вскопан,

• А судьбы сыплются меж пальцев, как песок.

• И, слыша этот шум, покорно ночь Европы

• Из рук роняет шерсти золотой моток.

• "Ленинград", 1945

• Есть в Ленинграде, кроме неба и Невы,

• Простора площадей, разросшейся листвы,

• И кроме статуй, и мостов, и снов державы,

• И кроме незакрывшейся, как рана, славы,

• Которая проходит ночью по проспектам,

• Почти незримая, из серебра и пепла, -

• Есть в Ленинграде жесткие глаза и та,

• Для прошлого загадочная, немота,

• Тот горько сжатый рот, те обручи на сердце,

• Что, может быть, одни спасли его от смерти.

• И если ты - гранит, учись у глаз горячих:

• Они сухи, сухи, когда и камни плачут.

(Источник: «Афоризмы со всего мира. Энциклопедия мудрости.» www.foxdesign.ru)