- Василий Васильевич Розанов
- Василий Васильевич Розанов
(1856—1919 гг.) философ, писатель, публицист Сущность молитвы заключается в признании глубокого своего бессилия, глубокой ограниченности. Молитва — где «я не могу»; где «я могу» — нет молитвы. Общество, окружающие убавляют душу, а не прибавляют. «Прибавляет» только теснейшая и редкая симпатия, «душа в душу» и «один ум». Таковых находишь одну-две за всю жизнь. В них душа расцветает. И ищи ее. А толпы бегай или осторожно обходи ее. Жалость — в маленьком. Вот почему я люблю маленькое. Писательство есть Рок. Писательство есть fatum. Писательство есть несчастие. Мож<ет> быть я расхожусь не с человеком, а только с литературой? Разойтись с человеком страшно. С литературой — ничего особенного. Социализм пройдет как дисгармония. Всякая дисгармония пройдет. А социализм — буря, дождь, ветер… Как я отношусь к молодому поколению? Никак. Не думаю. Думаю только изредка. Но всегда мне его жаль. Сироты. Любовь есть боль. Кто не болит (о другом), тот и не любит (другого). Как увядающие цветы люди. Осень — и ничего нет. Как страшно это «нет». Как страшна осень. Язычество — утро, христианство — вечер. Каждой единичной вещи и целого мира. Неужели не настанет утра, неужели это последний вечер? Русская жизнь и грязна, и слаба, но как-то мила. Вот последнее и боишься потерять, а то бы «на смарку все». Боишься потерять нечто единственное и чего не повторится. Повторится и лучшее, а не такое. А хочется «такого»… Все женские учебные заведения готовят в удачном случае монахинь, в неудачном проституток. «Жена» и «мать» в голову не приходят. Может быть народ наш и плох, но он — наш народ, и это решает все. Только горе открывает нам великое и святое. До горя — прекрасное, доброе, даже большое. Но никогда именно великого, именно святого. Мы рождаемся для любви. И насколько мы не исполнили любви, мы томимся на свете. И насколько мы не исполнили любви, мы будем наказаны на том свете. Язычество есть младенчество человечества, а детство в жизни каждого из нас — это есть его естественное язычество. Так что мы все проходим «через древних богов» и знаем их по инстинкту. Кто не знал горя, не знает и религии. Люди, которые никуда не торопятся — это и есть Божьи люди. Люди, которые не задаются никакой целью — тоже Божьи люди. Порок живописен, а добродетель так тускла. Что же все это за ужасы?! Стиль есть душа вещей. Что такое «писатель»? Брошенные дети, забытая жена, и тщеславие, тщеславие… Интересная фигура. Мы гибнем сами, осуждая духовенство. Без духовенства — погиб народ. Духовенство блюдет его душу. Воображать легче, чем работать: вот происхождение социализма (по крайней мере ленивого русского социализма). Вселенная есть шествование. И когда замолкнут шаги — мир кончится. И теперь уже молчание есть вечерняя заря мира. Мир живет великими заворожениями. Мир вообще ворожба. И «круги» истории, и эпициклы планет.(Источник: «Афоризмы. Золотой фонд мудрости.» Еремишин О. - М.: Просвещение; 2006.)
Сводная энциклопедия афоризмов. Академик. 2011.
