Алкей

Алкей, Alkaios, из Митилены на Лесбосе, VII/VI вв. до н. э., греческий лирический поэт. Современник Сапфо, наиболее выдающийся рядом с ней эолийский поэт (то есть писавший на эолийском диалекте) с острова Лесбос. Происходил из аристократического рода. Жил во времена политической и общественной борьбы, которую аристократия острова вела за сохранение своих наследственных привилегий. А. и два его брата принимали деятельное участие в этой борьбе. Предположительно, А. был еще слишком молод, чтобы участвовать в свержении тирана Меланхра. После его смерти власть в Митилене захватил Мирсил. После неудачного покушения на этого очередного тирана А. вместе с другими заговорщиками вынужден был искать убежища во владениях Пирра, лежавших на другом конце Лесбоса. К заговору принадлежал также Питтак (см. Семь мудрецов), который, однако, впоследствии управлял Митиленой совместно с Мирсилом, а когда тот погиб (триумфальная песнь А., которой подражает Гораций в оде на смерть Клеопатры), Питтак был избран народом в качестве «посредника» (то есть регента с особыми полномочиями, задачей которого было смягчение напряжения и урегулирование внутренних конфликтов) и правил в 590-580 гг. А. считал его изменником и называл в своих песнях тираном. А. был изгнан по меньшей мере еще один раз. В это время он посетил Египет, Фракию, Беотию. Через некоторое время он вернулся на родину, где - согласно древней легенде - примирился с Питтаком. А. писал гимны, стасии (военные песни), застольные и любовные песни. Из его богатого наследия, которое ученые александрийцы собрали и издали в 10 книгах, сохранились лишь фрагменты. С начала XX в. их становится все больше, благодаря открытиям все новых папирусов. Значительную часть произведений А. составляли гимны в честь богов: Афины, Аполлона, Гермеса, Ареса, Эроса и др., а также в честь полубогов и героев: Диоскуров, Ахилла, Аякса. Прозаическое изложение Химерием гимна Аполлону позволяет нам предположить, что поэт менее заботился о выражении религиозных чувств, чем о красочности мифологического повествования, а кульминацией произведения было явление бога на празднестве летнего солнцестояния в Дельфах, когда сама природа приветствовала его появление. Другой гимн был сложен одновременно в честь трех богов: Геры, Зевса и Диониса. Эти песни содержали краткое перечисление атрибутов богов, их славных деяний и событий их жизни, а также просьбы о благосклонности, чаще же всего - о помощи в борьбе с врагом или о возвращении на родину. Еще теснее связаны с политической деятельностью А. стасии, составляющие основную часть наследия поэта. Это были песни, предназначенные для исполнения в кругу товарищей по борьбе, чаще всего во время пира, в прямой и непосредственной форме выражающие чувства и взгляды общественной группы, вовлеченной в бесконечную и беспощадную борьбу за власть. В них А. насмехался над тиранами, особенно над «изменником» Питтаком, выражал боль и отчаяние, вызванные тем, что власть захватили самозванцы, призывал бороться с ними. В одной из песен он представляет невероятно живую и пластичную зарисовку своего дома, внутренность которого напоминает арсенал, так много там блестящего оружия и боевых доспехов. Это описание А. заканчивает призывом к вооруженному восстанию. Наиболее знаменита песня, от которой сохранилось только начало, где описывается корабль, носимый бурей по морю, заливаемый волнами и близкий к крушению. Этот образ, позднее истолкованный как аллегория государства, раздираемого внутренними конфликтами, имел для А. несколько иное значение. Он имел в виду не столько государство в позднейшем смысле этого слова, сколько судьбы своей общественной группы и опасности, грозящие ей в борьбе за власть. Аллегории мы находим также и в других его фрагментах. Вслед за Архилохом А. тоже рассказывает в одной из песен, как убегая с поля боя он потерял щит, чтобы спасти жизнь. Другую песню он написал по случаю возвращения брата из вавилонского изгнания; в ней А. прославлял военные подвиги, особенно победу над воином-исполином. Близко к военным песням стоят застольные. Для этого жанра характерно сохранившееся начало песни, где поводом к пирушке является радость при вести об убийстве тирана. Застольные произведения А. отличают те же несдержанные интонации. Он не признает неторопливого, умеренного пития вина, ему близка только буйная пирушка. Любой повод хорош, чтобы начать пить: зимнее ненастье, летний зной, описание которого он взял у Гесиода, приближающийся конец дня, важное событие, радость и печаль, от которой вино - лучшее лекарство. Менее всего сохранилось фрагментов из эротических произведений; эта часть наследия А. лучше известна по произведениям Феокрита. Среди немногочисленных фрагментов обращает на себя внимание отрывок серенады у дверей возлюбленной, а также жалоба девушки, пораженной любовью. Возможно, к любовным песням принадлежало повествование о власти любви над Еленой, которой это чувство велело бросить мужа, бежать с Парисом и стать причиной кровавой войны. А. писал на эолийском диалекте. Язык его был простым, с малым количеством украшений, но зато метким и сочным. Он использовал афоризмы и народные поговорки: «По когтям узнают льва», «Истина в вине»; народное происхождение имеют также употребляемые им стихотворные размеры., среди которых алкеева строфа, названная так, поскольку поэт часто ее применял. А. пользовался большим уважением в древности, и вокруг его личности быстро плодились легенды. Наиболее известная из них повествует о любви А. к Сапфо, которой он тоже посвящал стихи. Им интересовались аттические трагики и комедиографы V в. до н. э., а также авторы схолийй. В александрийскую эпоху А. был включен в число 9 лириков. Его песни были собраны, обработаны и изданы. Его брали за образец выдающиеся поэты этого периода: Асклепиад и Феокрит. В Риме им восхищался Цицерон, а Гораций перенял и алкееву строфу и многие мотивы и замыслы А. В I в. н. э. Дионисий из Галикарнасса славил А. за возвышенность, краткость, красоту и поэтическую силу. Однако наивысшего развития достигла аллегория корабля-государства, которая через Феогнида, Горация и многих других поэтов стала всеобщим достоянием. Из-за использования эолийского диалекта произведения А. не вошли в круг школьного чтения и поэтому быстро погибли. Папирусные находки, однако, свидетельствуют о том, что А. долго еще читали на окраинах греческого мира.