Янки из Коннектикута при дворе короля Артура | Твен Марк

«„Камелот… Камелот! – повторял я сам про себя. – Право, не помню, чтобы я когда-либо слышал такое название“.

Перед нами был приятный, спокойный летний ландшафт, привлекательный, как грезы, но тоскливый, как воскресенье. Воздух благоухал ароматами цветов, наполнялся жужжанием насекомых, щебетанием птиц, но нигде не видно было людей; осмысленная жизнь точно застыла в этом уголке; тут не видно было движения повозок… словом, ничего, решительно ничего. Дорога походила скорее на извилистую тропинку со следами лошадиных копыт и с колеями, оставленными колесами по обеим сторонам в траве – колесами, у которых, по-видимому, ободья были не шире ладони.

Но вот показалась хорошенькая девочка лет десяти, с целым лесом густых золотистых волос, ниспадавших волнами на ее плечи. На голове у нее был венок из красных маков. Девочка была так прелестна, что я никогда не видел ничего подобного. Она шла медленно, не торопясь, и на ее лице было выражение полного спокойствия. Но человек из цирка – как я это предполагал – не обратил на нее ни малейшего внимания, он даже, как мне показалось, вовсе и не видел ее. А она, она тоже нисколько не удивилась его странному одеянию, точно она постоянно встречала таких людей в своей жизни. Она прошла мимо него так же равнодушно, как прошла бы мимо стада коров. Но лишь только она заметила меня, как в ней произошла большая перемена! Она подняла руки и остановилась как вкопанная: ее маленький ротик раскрылся от удивления, глаза испуганно расширились – в это время девочка была воплощением удивленного любопытства, смешанного со страхом. Она стояла и смотрела на нас до тех пор, пока мы не повернули за угол лесной дороги и не скрылись у нее из виду. Меня удивило то обстоятельство, что девочка остановилась и пристально смотрела на меня, вместо того чтобы обратить внимание на моего спутника. Она смотрела на меня, как на какое-то зрелище, совершенно пренебрегая своим собственным видом, – это была вторая, поразившая меня вещь, наконец, такое отсутствие великодушия в таком юном возрасте также немало изумило меня и дало пищу моим мыслям. Я шагал вперед как во сне…»