Тяжелая, смертельная болезнь позади. Ты выходишь на свет Божий и не узнаешь свет: другой язык, другие лица и совершенно другая жизнь, в которой уже нет того, чем болело твое сознание, ссорясь, мирясь, выставляя список убийственных обвинений. Все переменилось, и нет, и не будет уже никогда ми ландшафта, ни жизни, к которым только и были приспособлены твое тело и твоя речь.
В таком состоянии мы, кажется, уже давно. Но чувство приходит только сейчас, — по мере того, как последние советские люди, люди, родившиеся до 1970-х годов, оказываются со всем своим культурным и политическим опытом, в полных силах и здравом уме, очевидными маргиналами рядом с растущей новой реальностью. Рядом с жизнью, для которой вся история России XIX и XX веков — наконец изжитая хроническая болезнь. Цивилизационная катастрофа, перемоловшая несколько поколений, общественных классов и археологических культур, закончена.