сабля

Сабля (7)

1. Холодное оружие с изогнутым, острым по выпуклой стороне клинком:

А мои ти Куряни свѣдоми къмети... луци у нихъ напряжени, тули отворени, сабли изъострени. 8. Ту ся копіемъ приламати, ту ся саблямъ потручяти о шеломы Половецкыя. 12. Поскепаны саблями калеными шеломы Оварьскыя отъ тебе, Яръ Туре Всеволоде. 13. Съ зараніа до вечера, съ вечера до свѣта летятъ стрѣлы каленыя, гримлютъ сабли о шеломы. 17. Уже соколома крильца припѣшали поганыхъ саблями, а самою опуташа въ путины желѣзны. 24. Се у Римъ кричатъ подъ саблями Половецкыми, а Володимиръ подъ ранами. 27—28. Не ваю ли храбрая дружина рыкаютъ акы тури, ранены саблями калеными на полѣ незнаемѣ? 29.

И рѣша старци козарьстии: Не добра дань, княже! Мы ся доискахомъ оружьемь одиною стороною, рекше саблями, а сихъ ружье обоюду остро, рекше мечь. Пов. врем. лет, 16 (1377 г. ← нач. XII в.). 1086: И не дошедшю ему (Ярополку) града, и прободенъ бысть от проклятаго Нерадьця... Лежащю ему ту на возѣ, саблею с коня прободе и́. Там же, 136. 1175: И сѣкоша и́ (Андрея Боголюбского) мечи и саблями, и копииныя язвы даша ему. Ипат. лет., 587 (XV в.). 1252: Бѣ бо конь под нимь (князем Даниилом) дивлению подобенъ, и сѣдло от злата жьжена, и стрѣлы и сабля златомъ украшена. Там же, 814. А уже диво кличет под саблями татарьскими, а тѣм рускымъ богатырем под ранами. Задон. Ист.-2, 546 (кон. XV — нач. XVI в. ← XIV в.). А не зберете вы нашее дани со всякого человѣка по соболю ... и мне на вас послать рать своя и вострая сабля. Грамота царя Ивана IV. Гр. Сиб. Милл. II, 331 (1556—1557 гг.). А на лошади вывезъ съ собою рухляди: сѣдло съ войлоки и съ уздою ... саблю литовскую. Сл. и Д., 463 (1637 г.).

∆Похот держал ко граду Киеву ... а завет положил, чтоп отнюдь во всю широкою дорогу острой сабли из ножен не вынимать. Былины Тихонр., 4—5. Тутатка Добрыни за беду стало и за великую досаду показалося, вынималъ саблю вострую. Кирша Д., 28. Эй Хвылоне, корсунськый полковныче, / Батьку старый! / Не булатнымы шаблями мене рубалы, / Не ордынськымы стрилами из коня збывалы. Метлин. Народ. южнорус. песни, 422. Як ми утікали бистрою річкою; / Бистрою річкою — чистими полями, / А за нами турки з острими шаблями. Ант. и Драг. Истор. пес. малор. нар., I, 272. Да ў то́у̀м тумане три войска стояли: / Да ў першо́у̀м во́у̀йску кони заржали, / Да ў друго́у̀м во́у̀йску шабли зазияли. Шейн. Белор. сб., I, 1, 489.

Ср. В. Л. Виноградова (Лексическая вторичность „Задонщины“ сравнительно со „Сл. о п. Иг.“. — ТОДРЛ, т. XII. М. — Л., 1956, с. 21): „Интересно заметить, что упоминание сабли, которая в XV—XVI вв. получила широкое распространение на Руси, в «Задонщине» мы находим только однажды, во фразе, заимствованной из «Слова о полку Игореве»: «А уж[е] диво кличет под саблями татарскими» (В. П. Адрианова-Перетц. «Задонщина». — ТОДРЛ, т. VI, стр. 246. Список Ундольского, — примеч. В. Л. Виноградовой)“. А. Н. Кирпичников (Древнерусское оружие. Вып. первый. Мечи и сабли IX—XIII вв. М. — Л., 1966 (Археология СССР. Свод археологических источников, вып. E1—36), с. 61—62): „Сабли впервые появились в евразийских степях в VII—VIII вв. Зона, где встречают древнейшие искривленные клинки, простирается от Алтая и южной Сибири до Венгрии, Чехии и северного Причерноморья. ... Изученность восточноевропейских сабель VIII—IX вв. немало способствует выяснению путей проникновения этого оружия на Русь. По мнению большинства авторов, сабля появилась в русских землях в IX—X вв. с юга или юго-востока (включая Приазовье, Подонье, Предкавказье), но «потребовалось несколько веков, чтобы она доказала свои преимущества перед мечом» (А. В. Арциховский. Русское оружие X—XIII вв. — Докл. и сообщ. ист. фак. МГУ, вып. 4. М., 1946, стр. 7, — примеч. А. Н. Кирпичникова).

Восточное происхождение древнерусских сабель отнюдь не свидетельствует о том, что все они были привозными. Местное производство славянских искривленных клинков предположил Б. А. Рыбаков. Он правильно заметил, что считать все сабли кочевническими нет никаких оснований (Б. А. Рыбаков. Ремесло древней Руси. М. — Л., 1948, стр. 227—228, — примеч. А. Н. Кирпичникова). Далеко продвинула изучение древнерусских сабель Г. Ф. Корзухина (Г. Ф. Корзухина. Из истории древнерусского оружия XI в. С(оветская) а(рхеология), 1950, т. XIII, стр. 74 и сл., — примеч. А. Н. Кирпичникова). Она выявила и датировала несколько раннекиевских образцов, со всей тщательностью рассмотрев при этом их орнаментальное убранство. ...сабли бытуют на Руси приблизительно с X в., они имеют восточное происхождение, датируются некоторые экземпляры X—XI вв. ... На древнерусской территории обнаружено в разные годы 150 сабель X—XIII вв. (считая целые и обломки), что создает достаточную базу для детальных наблюдений. (Из 150 учтенных находок 63 происходят из поселений, 87 — из погребений, о 41 можно судить только по упоминаниям в литературе..., — примеч. А. Н. Кирпичникова)“. С. 66: „Как ни мал археологический материал, он показывает, что в погребениях южнорусских феодалов сабля начинает заменять меч. Видимо, во второй половине X в., а особенно около 1000 г., киевские дружинники располагали и владели новым оружием; времена, когда хазарская и печенежская сабли противопоставлялись русскому мечу, уже прошли. ... В XI—XIII вв. произошли существенные сдвиги в распространении сабель. Территория, где находят искривленные клинки, расширилась на север вплоть до Минска, Новгорода и Суздальского Ополья.

Особую популярность завоевывает сабля у южнорусских конников. Почти половина всех находок происходит из курганов Поросья (во всей Европе, пожалуй, нет района, археологически столь насыщенного этим оружием) и заметная доля из киевских и волынских городов. ... Внедрение сабли не привело, однако, к вытеснению меча (в России наступит это значительно позже, а именно в XVI в.). Даже в эпоху своего широкого распространения, в XII—XIII вв., сабля потеснила меч лишь в ближайших со степью местах. Так, в некоторых киевских и волынских городах сабель найдено в два-три раза больше, чем мечей. В Поднепровье имеются памятники, где встречены только сабли (Сахновка, Воинская Гребля). В целом же в русской военной практике (особенно в отношении северных и центральных областей) в течение всего домонгольского периода первенство в использовании, пожалуй, принадлежало мечу, что нашло отражение и в источниках. Так, в летописных эпизодах меч упомянут 52 раза, а сабля только 10; на миниатюрах Радзивиловской летописи нарисованы 220 мечей и 144 сабли (А. В. Арциховский. Древнерусские миниатюры как исторический источник. М., 1944, стр. 20, — примеч. А. Н. Кирпичникова)“.

2. Любое холодное оружие.

Пѣшии же их въ бронях и въ шоломѣх суть, а на лѣвои странѣ сабля долга велми, а на дѣснѣи мечь пяди в ширѣ. Флав. Полон. Иерус., 297—298 (XVI в. ← нач. XII в.). И речеши къ земли Израилевѣ: Се глаголеть Адонаи господь: се азъ на тя измъкну саблю свою ис капи ея, и потрѣблю ис тебе неправдива и безаконника. Библ. Генн. Иезек. XXI, 3 (1499 г.). Имать же и саблю в десници и брадовь; самъ же себе от рати и от разбойникъ не от[и]меть. Библ. Генн. Вар., VI, 4 (1499 г.).

◊ Сабли — им. пад. мн. ч.; саблямъ — дат. пад. мн. ч.; саблями — твор. пад. мн. ч.