- Болеро (балет)
-
Болеро (исп. Bolero) Мориса Равеля — произведение для оркестра, первоначально задуманное как музыка для балетной постановки. Было написано в 1928 и впервые исполнено 20 ноября 1928 года в Гранд-Опера, Париж. «Болеро» приобрело популярность из-за гипнотического воздействия неизменной множество раз повторяющейся ритмической фигуры, на фоне которой две темы также проводятся много раз, демонстрируя необычайный рост эмоционального напряжения и вводя в звучание все новые и новые инструменты. Оркестровая пьеса «Болеро» длится около 15 минут.
Содержание
«Болеро» как балет
Премьера «Болеро» в качестве балетного спектакля состоялась в Париже 20 ноября 1928 года. Танцевала Ида Рубинштейн, [декорации] написал Александр Бенуа. Триумф был полный. Вот свидетельство одного из очевидцев: «Слабо освещенная комната в испанской таверне; вдоль стен, в темноте, за столами беседуют гуляки; посреди комнаты большой стол, на нем танцовщица начинает танец… Гуляки не обращают на нее внимания, но постепенно начинают прислушиваться, оживляются. Их все больше захватывает наваждение ритма; они поднимаются со своих мест, приближаются к столу; необычайно возбужденные, они окружают танцовщицу, которая с триумфом заканчивает выступление. В тот вечер 1928 года мы сами чувствовали себя этими гуляками. Сначала мы не понимали, что же происходит, и только потом осознали…». Надо сказать, что хотя этот сценарий был, естественно, согласован с Равелем, сам композитор иначе представлял себе то, что он изобразил звуками. Главнейшим отличием было то, что, по замыслу Равеля, действие должно было проходить на открытом воздухе. Причем, Равель точно знал, где именно (и это должно было быть отражено в декорациях) — на фоне стены заводского корпуса! Неожиданное и кажущееся странным художественное решение. Но если знать обстоятельства биографии Равеля, то не будешь удивляться. Композитор всегда питал пристрастие к индустриальному пейзажу. Он восторгался заводами в Бельгии и Рейнской области, которые видел, когда в свое время — летом 1905 года — путешествовал на борту яхты «Эме».
Дом под Парижем «La Belvèdére», где Равель закончил работу над «Болеро».То, что я видел вчера, врезалось мне в память и сохранится навсегда, как и Антверпенский порт. После скучного дня на широкой реке, между безнадежно плоскими невыразительными берегами, открывается целый город труб, громад, извергающих пламя и клубы рыжеватого и синего дыма. Это Хаум, гигантский литейный завод, на котором круглые сутки работают 24000 рабочих. Так как до Рурорта слишком далеко, мы причаливаем здесь. Тем лучше, иначе мы не видели бы этого изумительного зрелища. Мы поравнялись с заводами, когда уже смеркалось. Как передать Вам впечатление от этого царства металла, этих пышущих огнем соборов, от этой чудесной симфонии свистков, шума приводных ремней, грохота молотов, которые обрушиваются на вас! Над ними — красное, темное и пылающее небо, К тому же еще разразилась гроза. Мы вернулись страшно промокшие, в разном настроении: Ида была подавлена и чуть не плакала, я тоже готов был плакать, но от восторга. Как все это музыкально!.. Непременно использую"
Завод, рисовавшийся Равелю в «Болеро», существовал в действительности и находился неподалеку от того места, где композитор приобрел небольшой дом под Парижем, названный им Бельведером. Гуляя здесь с друзьями, Равель часто говорил, указывая на этот завод: «Завод из 'Болеро'». Леон Лейритц, художник, скульптор и декоратор, близкий друг Равеля, сделал макет декораций к «Болеро». Этот макет был продемонстрирован в Салоне художников-декораторов еще при жизни композитора и получил полное его одобрение. Зная об этом, дирекция Град-Опера, ставя «Болеро» уже после смерти Равеля, поручила Лейтрицу оформление спектакля. Серж Лифар, балетмейстер «Русских сезонов» Дягилева, а на момент этой постановки (1938) бывший главным балетмейстером Оперы, решительно протестовал против этого завода. Но брат композитора Эдуард Равель, хорошо знавший художественные намерения автора, проявил твердость и пригрозил, что не даст разрешения на постановку, если не будет исполнена воля его брата. Воля Равеля была исполнена, и успех был полным.
«Болеро» как оркестровая пьеса
Жизнь «Болеро» как блестящей именно оркестровой, а не только балетно-сценической пьесы, дал Артуро Тосканини. И вот настало время рассказать о том напряжении, которое возникло в отношениях двух великих музыкантов из-за несогласия в трактовки этого произведения. 1930 год. Тосканини готовит исполнение «Болеро» в Париже. В это же время «Болеро» дирижирует и сам Равель. Композитор придавал очень большое значение тому, чтобы темп пьесы выдерживался неизменным от начала и до конца. Именно это — при непрерывно нарастающем звучании оркестра и остинатном (то есть тоже непрерывном) отбивании одной и той же ритмической фигуры барабаном — оказывает гипнотическое воздействие на слушателей. И вот, Равель пришел на репетицию Тосканини. Знаменитый дирижер на протяжении всей пьесы делал заметное ускорение. Тогда Равель подошел к эстраде и обратил на это внимание дирижера. Тосканини очень спокойно и сильным итальянским акцентом ответил: «Вы ничего не понимаете в Вашей музыке. Это единственный способ заставить ее слушать». Рене Шалю:
После концерта, на котором Тосканини повторил это ускорение, Равель решил не идти к нему в артистическую с поздравлениями, но находившийся в зале португальский дирижер Фрейтас Бранко уговорил Равеля не привлекать всеобщее внимание подобной нелюбезностью. Равель позволил себя убедить, но, пожимая руку маэстро, сказал ему: «Так разрешается только Вам! И никому другому!» Он не хотел — и был совершенно прав, — чтобы среди музыкантов утвердилась ложная традиция исполнения. Впрочем, вопреки мнению Тосканини, публика слушала «Болеро» и без всякого ускорения темпа, да еще как слушала!"
По поводу своего «Болеро» Равель говорил, что это произведение никогда не будет включено в программы «Воскресных концертов». Воскресные концерты — синоним концертов, программы которых составляются из самых популярных произведений. Между тем, прогнозы авторов относительно своих собственных произведений часто оказываются неверными — как в предсказании успеха, так и в предрекании будущего забвения.
Дирижер, желающий вызвать восторг слушателей, может смело ставить «Болеро» Равеля. А для ударника (барабанщика) оркестра это, кажется, единственный повод выйти для исполнения своей партии на авансцену и занять место, которое обычно занимают солисты инструменталисты — скрипачи, виолончелисты, пианисты, — когда исполняют свои сольные концерты с оркестром.
См. также
- Болеро
- Морис Равель
- Bolero. Фильм повышенной духовности (1992) — произведение Ивана Максимова.[1]
Примечания
Ссылки
«Болеро» Равеля - Страница искусства и музыки Александра Майкапара
Wikimedia Foundation. 2010.
