Богров, Мордехай

Богров в 1910 году

Дми́трий Григо́рьевич (Мордко Гершкович) Богро́в (29 января 1887 — 12 сентября 1911, Киев) — российский еврей, сын богатого адвоката, левый радикал, секретный осведомитель Охранки, агентурная кличка Аленский^[1], в 1911 году в результате покушения смертельно ранил П. А. Столыпина.^[2][3][4]

Родился в семье присяжного повереного и крупного домовладельца. Внук писателя Григория Богрова.

В ноябре 1905 года поступил на юридический факультет Мюнхенского университета. Увлекся трудами теоретиков анархизма — Петра Кропоткина, Макса Штирнера.^[5]

В 1906 году вернулся в Киев, возобновил занятия в Киевском университете, который закончил в 1910 году. С конца 1906 года вступил в киевскую группу анархистов-коммунистов. Через несколько месяцев, разочаровавшись в анархистах, добровольно предложил свои услуги Киевскому охранному отделению. В качестве платного агента (агентурный псевдоним Аленский — Капустянский — для внутреннего употребления(для сыщиков)) сотрудничал с охранным отделением до 1910 года, выдал ряд анархистов и эсеров, получая в месяц до 150 рублей от охранного отделения. В частности, по его доносам в конце 1907 — начале 1908 года было арестовано большинство членов анархо-коммунистической группы Сандомирского-Тыша.

С февраля по ноябрь 1910 года служил помощником присяжного поверенного в Петербурге. Проживал в Киеве, во флигеле отцовского дома на Бибиковском бульваре (сейчас бульвар Шевченко, дом и флигель сохранились).

В 1910 году в связи с тем, что в подпольных кругах распространились подозрения в провокаторстве Богрова, он временно прервал отношения с полицией.

В 1911 году, в конце августа, перед приездом в Киев императора Николая II со свитой на торжества, посвящённые открытию памятника Александру II, явился в Киевское охранное отделение с сообщением о якобы готовящемся эсерами покушении на одного из сановников.

1 сентября 1911 года по пропуску, выданному начальником Киевского охранного отделения Н. Н. Кулябко с согласия П. Г. Курлова, А. И. Спиридовича и М. Н. Веригина прошёл в городской оперный театр и во время второго антракта спектакля «Сказание о царе Салтане» из браунинга смертельно ранил председателя Совета министров П. А. Столыпина. Был схвачен на месте.

По приговору военно-окружного суда приговорён к смертной казни и повешен в ночь на 12 сентября в Лысогорском форте.

Из рассказа очевидца казни: «Когда к Богрову подошел палач, тот обратился к присутствующим с просьбой передать его последний привет родителям. После этого палач связал его руки назад, подвел к виселице и надел на него колпак. Последние слова Богрова (удивительно безразличного ко всему происходящему) были обращены к палачу: „Голову поднять выше, что ли?“ Спокойствие приговоренного смутило даже палача и он поспешно выбил табурет из-под ног Богрова…».

1 сентября Богров написал прощальное письмо родителям со словами: «… я всё равно бы кончил тем, чем сейчас кончаю».

В своих показаниях и последующей книге брат Д. Г. Богрова, Владимир, доказывает, что причиной сотрудничества брата-анархиста с полицией являлись не материальная заинтересованность или идеологические шатания, а замысел продемонстрировать несостоятельность системы политического сыска и тем самым дискредитировать ее в глазах правительства.^[3][5]

В отличие от крайне быстрых, по тогдашним меркам, судопроизводства и казни Богрова, расследование в отношении замешанных должностных лиц велось медленно и окончилось практически ничем. В январе 1913 года сенаторская ревизия (комиссия) под руководством М. И. Трусевича подготовила обвинительный акт, однако дело в отношении Курлова, Веригина и Спиридовича было прекращено по указанию Николая II, а срок заключения подполковника Кулябко был сокращен царем с 16 месяцев до четырех.^[3]

Из писем Д. Г. Богрова

Письмо от 1 декабря 1910 года: «Я стал отчаянным неврастеником… В общем же все мне порядочно надоело и хочется выкинуть что-нибудь экстравагантное, хотя и не цыганское это дело». ^[6]

Из воспоминаний современников

Гроссман-Рощин И. С., анархист: «Богров жил протестом против нудной обыденщины и никогда не был просто весёлым, радостным, упоённым борьбой и риском».

"В душе была осень, мгла… Был ли Дмитрий Богров романтиком? Нет. В нем жило что-то трезвенное, деляческое, запыленно-будничное, как вывеска бакалейной лавочки… Я очень легко представляю Богрова подрядчиком по починке больничных крыш, неплохим коммивояжером шпагатной фабрики… И он бы серо и нудно делал нудное дело. Но точно так же представляю себе и такой финал: в местной газете, в отделе происшествий появляется петитом набранная заметка: «В гостинице „Мадрид“ покончил самоубийством коммивояжер шпагатной фабрики Д. Богров. Причины самоубийства не выяснены». ^[7]

Источники

1. ↑ Аврех А. Я. Кем был Д. Г. Богров? // П. А. Столыпин и судьбы реформ в России. М.: Политиздат, 1991.
2. ↑ Протокол допроса Д. Г. Богрова
3. ↑ ^{1 2 3} Рууд Ч. А., Степанов С. А., Фонтанка, 16: Политический сыск при царях. — М."Мысль", 1993. Глава 9 «Богров и убийство Столыпина»
4. ↑ Богров Дмитрий Григорьевич
5. ↑ ^{1 2} Протокол допроса В. Г. Богрова
6. ↑ Аврех А. Я. Кем был Д. Г. Богров? // П. А. Столыпин и судьбы реформ в России. М.: Политиздат, 1991. C. 218.
7. ↑ Аврех А. Я. Кем был Д. Г. Богров? // П. А. Столыпин и судьбы реформ в России. М.: Политиздат, 1991. C. 219.