Книга моего деда Коркута

Проверить информацию. Необходимо проверить точность фактов и достоверность сведений, изложенных в этой статье. На странице обсуждения должны быть пояснения.

В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена. Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 13 мая 2011.

«Китаби Деде Коркут» (азерб. Kitabi Dədə Qorqud, тур. Dede Korkut Kitabı,туркм. Gorkut-ata) — древний героический эпос огузов - группы тюркских племен, ушедших под давлением кипчаков из степных равнин Туран на юг Каспийского моря, далее в Переднюю Азию и до Дуная, и позже участвовавших в этногенезе туркмен, азербайджанцев, турок и гагаузов.^[1]

Коркут или Коркыт — легендарный тюркский поэт-песенник и композитор IX века, выходец из степей вдоль реки Сыр-Дарьи. Создатель кобыза, акын, сказитель, покровитель поэтов и музыкантов. Предания о Коркыте встречаются у всех тюркских народов кипчакской и огузской ветви: казахов, туркмен, азербайджанцев, турок, также каракалпаков, гагаузов, татар, башкир и др. У всех этих народов существует также общий народный эпос «Огуз-наме» («Сказание об Огузе»), а словом ««Огуз-наме»» названо каждое из 12 сказаний «Китаби Деде Коркут»^[2].

Дастан

Отрывок главы «Басат убивает Тепегёза» эпоса на тюркском языке. Опубликовано в 1815 году

Эпос известен в письменной форме по двум рукописям XVI века — Дрезденской и Ватиканской. Дрезденская — «Книга моего деда Коркута на огузском языке», состоит из 12-частей. Ватиканская состоит из 6 частей. И Дрезденская и Ватиканская были переписаны из более древнего источника (рукописи)^[1]. В Национальной академии наук Азербайджана подготовлена третья рукопись дастана. Первую информацию о «Китаби Деде Коркут» дал немецкий ученый Ф. Дитс и им же был переведен на немецкий язык часть романа — «Басат убивает Тепегёза» (1815)^[3]. Т. Нелькеде на основе Дрезденской рукописи дал в печать «Китаби Деде Коркут». В. В. Бартольд в 1894—1904 гг. перевёл и напечатал на русском языке 4 части произведения. Он, в 1922 году закончил полный перевод произведения и сдал на печать в Баку (под редакцией Г. Араслы и М. Тахмасиба), и в Москве (1962). В 1952 году Э. Росии в Ватикане на основе Ватиканской рукописи дал в печать произведение на итальянском языке. «Китаби Деде Коркут» в Турции в первый раз был напечатан в 1916 году Килисли Рифетом, а в Азербайджане в 1939 году под редакцией академика Гамида Араслы. Потом был переведён на французский, персидский и напечатан в Англии, Швейцарии, США и в Иране. Одна копия дрезденской рукописи — «Книга моего деда Коркута» в августе 1972 года был передан в Баку в Национальную Академию Наук Азербайджана.

Героический эпос «Китаби деде Коркут» («Книга моеro деда Коркута») относится к XIII—XV векам ^[4] и является итогом длительного развития устной народной поэзии. По своему идейно-тематическому и художественному богатству, по языковым особенностям, этот замечательный эпос выходит далеко за рамки литературных произведений тюркского мира. Именно поэтому он еще с начала XIX века эпос привлекал внимание зарубежных ученых, которые ставили его в один ряд с народными сказаниями, снискавшими всемирную славу.

Начало главы о том, как Басат убивает Тепегёза из рукописи XVI века эпоса на тюркском языке.

«Китаби деде Коркут» состоит из вступления и двенадцати сказаний (песен), каждое из которых имеет самостоятельный сюжет; связывают их некоторые общие персонажи, в частности хан огузов — Баяндур-хан и его главный полководец Салор-Казан со своими богатырями. Сказания объединены под общим названием книги деда Коркута, потому что он выступает как бы автором этих сказаний. Но при анализе можно установить, что они сложены разными озанами (ашугами) и в разное время. Большинство песен отражает патриархально-феодальную кочевую жизнь огузов, проживавших на Кавказе. Упоминаются названия городов, крепостей, рек и озер сегодняшнего Азербайджана и близлежащих местностей (Гянджа, Барда, Дербент, крепость Алынджа, озеро Гекджа и др.). Вместе с тем ряд эпизодов носит сказочный, мифический характер. Например, в сказании о Тепегёзе (с тюркского — глаз на лбу, аналогия с киклопом) говорится о человеке-чудовище, рождённом пери, который съедает в день «двух человек и пять тысяч баранов». В иных эпизодах прослеживаются фантастические мотивы азербайджанских народных сказок. Эпос, сложившийся окончательно на территории Азербайджана, дошёл до нас в рукописях XVI века.

Первое сказание повествует о том, как у Дерсе-хана после долгих молитв и богоугодных деянии рождается сын, необычайно сильный и одаренный. Коркут дает ему имя Бугач (бык). Джигиты завидуют Бугачу и рассказывают отцу разные небылицы о его любимом сыне. Дерсе-хан, разгневавшись, смертельно ранит Бугача. Далее говорится о силе материнской любви: материнское молоко, смешанное с соком горного цветка, спасает юношу.

О разграблении дома Салор-Казана врагами и о доблестях Чёрного пастуха (Гараджа-чабана), отстаивавшего честь и добро хана, говорится во втором сказании. Иноземцы напали на владения Салор-Казана. Воспользовавшись отсутствием хана, захватчики разорили его дом, обратили в рабство его жену, сына Уруза и других детей, пленили триста джигитов. Не довольствуясь этим, они хотели захватить еще из загона десять тысяч ханских овец. Шестьсот всадников нападают на Черного пастуха — их пастыря. Он один защищает стадо хозяина. В сказании говорится об этом героическом сражении. Черный пастух заложил камень в пращу и пустил его во врагов; бросая один камень, он сокрушал двоих или троих; бросая два камня, сокрушал троих или четверых. У гяуров от страха потемнело в глазах; Черный пастух каменьями из пращи повалил на землю триста гяуров… Глаза гяуров от страха потухли, мир земной перед ними покрылся мраком. В сказании восторженно описывается любовь Казан-хана к старой матери, ради которой он готов пожертвовать всеми благами мира. В благородстве и сыновней преданности не уступает отцу и сын Казан-хана Уруз.

Третье сказание посвящено приключениям Бамси-Бейрека, сына Бай-Буры, преодолевающего препятствия на пути к сватовству к дочери Бай-Биджан-бека Бану-Чичек. Четвертое сказание повествует о том, как Уруз — сын Казана был взят в плен и как огузские беки после кровопролитных боев освободили его.

Серия марок Азербайджана, посвящённых эпосу

Оригинально по своему содержанию пятое сказание о Домруле. Герой ищет человека, который путем самопожертвования спас бы ему жизнь. Никто-ни отец, ни мать-не желают умирать за сына, только жена его проявляет готовность пожертвовать собой. О приключениях джигита Кан-Турали в борьбе за прекрасную Сельджан-хатун — дочь трапезундского тагавора (князя)-рассказывается в шестом сказании. В седьмом мы знакомимся с подвигом джигита Иекенка, освободившего своего отца Казылык-Коджи из плена. Восьмое сказание посвящено приключениям Бисата, сына Аруз-Коджи, вскормленного львом. Тут рассказывается, как Бисат одолел Тепегёза, чудовищного одноглазого великана, и спас от гибели огузов.

В девятом сказании Имран сын Бекиля одерживает победу над врагами, которые хотели вероломно воспользоваться тем, что Бекиль, бесстрашный пограничник хана, сломал ногу на охоте. О джигите Секреке, спасшем брата из плена, повествует десятое сказание. Одиннадцатое гласит о том, как Салор-Казан был взят в плен и как сын Уруз освободил его. Наконец, в последнем, двенадцатом, сказании речь идет о межплеменных раздорах: внешние огузы во главе с Аруз-беком поднялись против внутренних огузов, убили храброго Бейрека. Казан-хан подавил этот мятеж и положил конец раздорам между огузами.

Во всех сказаниях, кроме пятого и шестого, почти все действующие лица повторяются. Пятое и восьмое оказания находят параллели в древнегреческой литературе (девятая книга «Одиссеи» Гомера — одноглазый циклоп-людоед Полифем; «Алкеста» Еврипида). «Китаби деде Коркут» изображает прежде всего быт кочевых огузов, живших на территории Азербайджана в X—XI вв. Но Вместе с тем здесь нашли отражение мотивы более ранних народных преданий, сохранившие элементы до исламского эпоса с характерной романтизацией женщины, материнского авторитета, семейных и родовых связей и т. п.

Даже предельно краткое и беглое изложение событий, положенных в основу сказаний, позволяет убедиться в том, что идейно-тематическое содержание эпоса тесно связано с периодом разложения патриархально-племенного кочевого строя и усилением феодальных отношений. Социальные и нравственные особенности двух эпох причудливо смешались и образовали своеобразный тип эпического богатыря. В нем соединяются патриархальные и феодальные добродетели. Центральное место в эпосе занимает идея патриотизма, которая проявляется в героическом сопротивлении внутренним и внешним врагам, в богатырских подвигах. Патриотическое чувство органически связано с героизмом и самоотверженностью, которые воспеваются почти во всех сказаниях. Особую храбрость проявляют богатыри Уруз сын Казана, Имран сын Бекиля, Иекенк и Секрек. Их сила и неустрашимость сочетаются с благородством, с уважением к старшим, особенно к матери, к женщине. Характерно, что никогда герои эпоса не нападают на другие племена, они всегда защищаются, а если отправляются в поход, то лишь для того, чтобы отомстить за обиды, нанесенные врагом.

Не только мужчины, но и женщины строго дорожат честью племени. Вот враги разграбили дом Казан-хана, пленили его большую семью со всеми слугами и домочадцами, в числе которых сорок стройных дев. Вражеский царь Шюкли, чтобы нанести Казан-хану нестерпимую обиду, приказывает привести жену его Бурла-хатун на пир. Когда посыльный царя приходит к девушкам и спрашивает, кто из них жена Казана, все сорок хором отвечают: «Я». Тогда, чтобы обнаружить Бурла-хатун, царь Шюкли велит привести сына Казан-хана Уруза, подвесить на крюк, изжарить его и мясо подать пленницам; кто не станет есть, та и будет жена Казана. Мать Уруза в отчаянии. Она опрашивает сына, что делать. Вкусить плоть родного сына или идти на поругание к врагу? Уруз и слышать не хочет о позоре матери: «Пускай жарят мое мясо; пока девушки будут есть один кусок-ты съешь два, лишь бы гяуры тебя не узнали. Берегись!» — восклицает он.

Гараджа-чабан (Черный пастух) из второго сказания, повествующего о разграблении дома Салор-Казана, как отважный и честный джигит самоотверженно борется с коварными врагами Казана, защищает его стадо, казну, помогает ему победить неприятеля. Перед нами сложный образ, в котором общечеловеческие, гуманистические начала предстают в обличии феодальной морали. Пастух со всеми реалиями его быта-собакой, дубиной, бараньей шапкой — описан «как живой». Он защищает честь и дом своего господина, которого превосходит и силой, и доблестью, и благородством, и великодушием.

В «Китаби деде Коркут» отражены картины хозяйственной и военной жизни, нравы и обычаи, думы и чаяния народа в эпоху патриархально-феодальных отношений. Но это произведение не историческое, а в полном смысле этого слова поэтическое, тесно связанное по своей Художественной структуре с богатейшим народным творчеством. «Китаби деде Коркут», как и большинство былинно-сказочных эпических памятников азербайджанского народа, написана ритмизованной прозой, в которую вкраплены стихотворные фрагменты, большей частью лирического характера. Язык эпоса богат по лексическому составу, очевидно, сказители чувствовали все его тонкости. Высоко и поэтическое мастерство певцов (озанов). Стихотворные диалоги образны; сравнения, звукопись усиливают их художественное воздействие. Вот, например, с какими словами обращается Дерсе-хан к своей жене:

Приди сюда, счастье моей головы, опора моего жилища;
Ростом подобная прекрасно выросшему кипарису;
Ты, чьи черные волосы обвиваются вокруг лодыжек,
Чьи сросшиеся брови подобны натянутому луку,
Чьи уста тесны для пары миндалин,
Чьи алые щеки подобны осенним яблокам…^[5]

В одной песне румяные девичьи щеки уподобляются «каплям крови, павшим на снег». Не чужд эпосу и сочный народный юмор. Безумный Карчар убивает всех, кто сватает его сестру, девицу Бану-Чичек. От Бейрека он требует в качестве калыма по тысяче жеребцов, верблюдов и баранов, не видавших самки, тысячу бесхвостых и беззубых псов да тысячу черных блох. Деде Коркут помогает Бейреку найти самое трудное-тысячу блох. При сдаче калыма деде Коркут говорит Карчару: «Блоха-страшный зверь, я собрал их всех в одном месте; войди, жирных возьми, тощих оставь». Карчар входит, тысячи голодных блох жадно на него набрасываются, и он едва опасается бегством, бросившись в воду по совету деде Коркута.

По-народному лукаво и мудро герои эпоса высмеивают жадность, тупоумие, варварство. Вот пример. Казан-хан в плену трапезундского тагавора; жена тагавора хочет посмотреть на него, узнать, что он за человек. Она не без насмешки спрашивает Казана, томящегося в колодце: «Казан-бек, как ты себя чувствуешь?.. Что ты теперь ешь, что пьешь, на чем ездишь?» Казан отвечает: «Когда вы даете пищу вашим покойникам, я беру ее из их рук, на проворных покойников сажусь верхом, ленивых веду за повод». Жена тагавора умоляет Казана: «Ради твоей веры, Казан-бек! У меня умерла семилетняя дочь, сделай милость, не езди на ней». «Среди ваших покойников проворнее ее нет, я всегда на ней езжу», — отвечает Казан-хан, и испуганная жена тагавора просит мужа выпустить из колодца пленника, дабы он не сломал хребет их умершей дочери.

Разумеется, юмор этот, по современным понятиям, жесток, но самая его натуральность составляет одну из типичных стилевых особенностей эпоса. «Китаби деде Коркут» описывает суровые времена, которые отличались первозданной цельностью и в дурных своих свойствах, и я привлекательных. Люди беспрерывно воевали, не дорожили жизнью, веселились и любили, гневались и жертвовали собой с легкостью, которая теперь кажется сказочной, мифической. Между тем для них она была в известной мере нормой.

Оригинал ранней рукописи «Китаби деде Коркут», попавшей в Дрезден в 1815 г., привлёк внимание востоковеда Дица. Он переписал рукопись, сдал в Берлинскую библиотеку, а текст издал вместе с переводом одного из сказаний («О Тепегёзе») на немецкий язык. Два списка оригинала «Китаби деде Коркут» были найдены в Дрездене и в Ватикане;, оригинал эпоса несколько раз был издан в Турции. В России и за рубежом изучением эпоса занимались виднейшие востоковеды. Много нового внесли в изучение эпоса и азербайджанские учёные Г. Араслы и М. Тахмасиб.

Сюжет

«Китаби Деде Коркут», охватывает доисламский период и период в XI—XII веках. В первой половине XI века значительная часть огузов под предводительством султанов из рода Сельджуков захватила Иран, южную часть Закавказья и почти всю Малую Азию^[6]. Основные действия в произведении происходят в Дербенте, Барде, Гяндже, Карабахе^[7], Дерешаме, Алиндже, Карадахе, Шаруре (в эпосе—«Шерюгюз»), окрестностях озера Севан (в эпосе—«Гэкче-дениз»)^[8], на горе Гарачухур, в окрестностях Шабрана (в эпосе «Шаберан»)^[9]. В романе одним из главных героев является Деде Коркут. Он выходец из племени Байатских огузов и решает проблемы местных огузов и является вестником из будущего. В романе наряду с Деде Коркутом, также имеют место персонажи — Газан хан, Дирсе хан, годжа Газылыг, Бекил, Байбеджан, Аруз, Гарагуне и молодые люди-Бейрек, Уруз, Басат, Ейнек, Сегрек, Карабудаг, Эмран. Произведение написанно в духе героизма. Дастан богат описанием традиций, культуры, этнографической истории тюрок-огузов. Героизм наблюдается даже в персонажах прекрасного пола. Образ матери занимает особое место в произведении. В дастане также особое место уделяется творчеству тогдашних озанов. Является редким носителем народной мудрости, богат пословицами и поговорками^[10].

Примечания

1. ↑ ^{1 2} БСЭ. «Китаби Деде Коркуд».:"«Китаби деде Коркуд», письменный эпический памятник огузских племён, позднее вошедших в состав туркменского, азербайджанского и турецкого народов. Известен в 2 записях: Дрезденская рукопись, состоящая из 12 сказаний (героических дастанов), и Ватиканская рукопись из 6 сказаний. Полный перевод памятника на русский язык, осуществленный в 1922 В. В. Бартольдом, был опубликован в 1962 под редакцией В. М. Жирмунского и А. Н. Кононова. Эпос неоднократно издавался также в Турции, где ему посвящена обширная литература. В 1952 исследователь Этторе Росси опубликован комментированный перевод на итальянский язык и факсимиле второй рукописи ««Китаби деде Коркуд»», обнаруженной им в Ватиканской библиотеке; её текст почти не отличается от текста Дрезденской рукописи. Эпос открывается Введением, в котором даются сведения о легендарном мудреце и сказителе Коркуде. В эпосе нет единого сюжета. Каждое из 12 сказаний сюжетно самостоятельно, но 10 сказаний более тесно связаны между собой и составляют некий цикл описания героических подвигов огузских богатырей. Во многих сказаниях повторяются одни и те же имена: хан огузов Баюндур, его зять, богатырь Казан, его сын Аруз и др. Основное содержание эпоса - война огузских богатырей с «неверными» за утверждение своей власти на завоёванных кавказских землях. Следы эпоса обнаруживаются, впрочем, на древней родине огузов - в Центральной и Средней Азии (легенды и предания о Коркуде сохранились, например, среди киргизов, казахов и др.). Очевидно, интеграция огузского героического эпоса происходила ещё на Востоке. Окончательно эпос сложился, по-видимому, в Азербайджане, где огузы жили более компактно."
2. ↑ БСЭ. «Огуз-наме».
3. ↑ Heinrich Friedrich von Diez Denkwürdigkeiten von Asien in Künsten und Wissenschaften, Sitten, Gebräuchen. — Nicolai, 1815. — С. 417. — 1079 с.
4. ↑ Michael E. Meeker. “The Dede Korkut Ethic”, International Journal of Middle East Studies, Vol. 24, No. 3 (Aug., 1992), 395-417.: "The Book of Dede Korkut is an early record of oral Turkic folktales in Anatolia, and as such, one of the mythic charters of Turkish nationalist ideology. The oldest versions of the Book of Dede Korkut consist of two manuscripts copied in the 16th century. The twelve stories that are recorded in these manuscripts are believed to be derived from a cycle of stories and songs circulating among Turkic peoples living in northeastern Anatolia and northwestern Azerbaijan. According to Lewis (1974), an older substratum of these oral traditions dates to conflicts between the ancient Oghuz and their Turkish rivals in Central Asia (the Pecheneks and the Kipchaks), but this substratum has been clothed in references to the 14th-century campaigns of the Akkoyunlu Confederation of Turkic tribes against the Georgians, the Abkhaz, and the Greeks in Trebizond. Such stories and songs would have emerged no earlier than the beginning of the 13th century, and the written versions that have reached us would have been composed no later than the beginning of the 15th century. By this time, the Turkic peoples in question had been in touch with Islamic civilization for several centuries, had come to call themselves “Turcoman” rather than “Oghuz,” had close associations with sedentary and urbanized societies, and were participating in Islamized regimes that included nomads, farmers, and townsmen. Some had abandoned their nomadic way of life altogether."
5. ↑ Книга моего деда Коркута (пер. В. В. Бартольда). М-Л. АН СССР. 1962
6. ↑ Книга моего деда Коркута. М-Л. АН СССР. 1962
7. ↑ пер. В. В. Бартольда ПЕСНЬ О ТОМ, КАК БИСАТ УБИЛ ДЕПЕ-ГЭЗА // КНИГА ДЕДА КОРКУТА = КИТАБ-И ДЕДЕМ КОРКУТ. — М-Л. АН СССР, 1962.
8. ↑ Песнь о секреке, сыне Ушун-коджи
9. ↑ пер. В. В. Бартольда ПЕСНЬ О ТОМ, КАК БЫЛ РАЗГРАБЛЕН ДОМ САЛОР-КАЗАНА // КНИГА ДЕДА КОРКУТА = КИТАБ-И ДЕДЕМ КОРКУТ. — М-Л. АН СССР, 1962.
10. ↑ Heinrich Friedrich von Diez Denkwürdigkeiten von Asien in Künsten und Wissenschaften, Sitten, Gebräuchen und Alterthümern, Religion und Regierungsverfassung. — Nicolai, 1815. — 1079 с.

Ссылки

• Книга Деда Коркута. Восточная литература. Архивировано из первоисточника 24 августа 2011. Проверено 22 марта 2011.
• Мелетинский Е. М. Огузский эпос «Китаб-и дэдэм Коркут» // История всемирной литературы: В 8 томах / АН СССР; Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького. — М.: Наука, 1983—1994. Т. 3. — 1985. — С. 588—590.

Для улучшения этой статьи желательно?: Исправить статью согласно стилистическим правилам Википедии. Найти и оформить в виде сносок ссылки на авторитетные источники, подтверждающие написанное.