Видения

Виде́ния — это жанр средневековой (древнерусской, средневековой латинской, мусульманской, гностической, древнееврейской и др.) литературы, который характеризуется, с одной стороны, наличием образа «ясновидца» в центре повествования и загробным, потусторонним, эсхатологическим содержанием самих зрительных образов, явленных ясновидцу, — с другой. Сюжет видения излагается от лица визионера, которому он, якобы, был открыт трансцендентной силой посредством сновидения или галлюцинации.

Некоторые исследователи, такие как Н. И. Прокофьев и Р. О. Шор, автор статьи «Видение» из «Литературной энциклопедии» (1929—1939 г. г.), называют видения «публицистическим» и «повествовательно-дидактическим» жанром. Действительно, общение человека с трансцендентным миром в средневековых видениях не являлось самоцелью, а выступало лишь средством к передаче какого-либо злободневного дидактического содержания.^[1]

Видения в средневековой европейской литературе

В книге «Средневековые латинские видения» Б. И. Ярхо исследует жанр видения, определяя его с точки зрения формы и содержания. К формальным аспектам жанра исследователь относит, во-первых, дидактичность самого жанра видений, которые должны открыть читателю некоторые истины; во-вторых, наличие образа «ясновидца» (или визионера), который обладает двумя функциями: «он должен воспринимать содержание видения чисто духовно» и «должен ассоциировать содержание видения с чувственными образами»^[2]. В-третьих, к формальным аспектам относятся психофизиологические явления, то есть обстановка и обстоятельства видения: летаргия, галлюцинации, сновидение.

Содержательное наполнение жанра видений зиждется на описании картин загробного мира, призраков и явлений потусторонней силы, а также эсхатологии. Кроме того, средневековые видения могут наполняться и злободневным содержанием, соседствующим с «вечным», то есть загробным, потусторонним: в видения могут проникать социально-политические контексты и др.

Б. И. Ярхо обращает внимание на внутреннее строение видений, выделяя два типа — «одновершинные» видения и «многовершинные» (эсхатологические) видения. Строение видений второго типа может быть «архаическим», «классическим» и «усложненно систематизированным»^[2].

По поводу генезиса средневековых видений Р. О. Шор в «Литературной энциклопедии» (1929—1939 г. г.) пишет:

До XII века все видения (кроме скандинавских) написаны по-латыни, с XII века появляются переводные, а с XIII — оригинальные видения на народных языках. Наиболее законченная форма видений представлена в латинской поэзии духовенства: жанр этот по своим истокам тесно связан с канонической и апокрифической религиозной литературой и близок к церковной проповеди^[3].

Апогеем развития средневекового жанра видения считается «Божественная комедия» Данте, которую можно назвать развернутым видением, основываясь на ее повествовательных и композиционных особенностях.

Деформация жанра видений

В ходе эволюционного развития жанр видений в европейской литературе претерпевает закономерные исторические изменения: видения начинают использоваться авторами как средство передачи сатирического содержания, для написания памфлетов на злободневные обстоятельства. Как отмечает Р. О. Шор,

с X века форма и содержание видений вызывают протест, идущий часто от деклассированных слоёв самого духовенства (нищих клириков и школяров-голиардов). Протест этот выливается в пародические видения. С другой стороны, формой видений овладевает куртуазная рыцарская поэзия на народных языках: видения приобретают здесь новое содержание, становясь обрамлением любовно-дидактической аллегории, — таковы, например, «Fabliau dou dieu d’Amour» (Повесть о боге любви), «Venus la déesse d’amors» (Венера — богиня любви) и наконец — энциклопедия куртуазной любви — знаменитый «Roman de la Rose» (Роман Розы) Гильома де Лорриса^[3].

Видения в древнерусской литературе

Жанр видений был одним из типичных жанров древнерусской литературы, кроме того, его отдельные элементы могли проникать и в структуру других жанров древнерусской книжности, например, Н. И. Прокофьевым черты жанра видений были обнаружены в повестях, хождениях, житиях, знамениях и мн. др.^[1]

Композиция традиционного древнерусского видения такова: сюжет начинается с молитвы, предваряющей психофизиологические состояния, которые сопровождаются видениями. Затем герой видит потусторонние силы, которые, являя визионеру «откровение», решают какой-то вопрос. Описывается испуг ясновидца, после чего вскрывается смысл самого «откровения». В заключении эти самые силы призывают визионера проповедовать увиденное.

Характер образов в древнерусских видениях двоякий: они могут быть как персонажами христианской мифологии, которые не нуждаются в толковании, так и символическими или аллегорическими образами живой природы. Исследуя генезис видений, Н. И. Прокофьев возводит их к жанру сновидений, весьма популярному в античности.

Героями древнегреческого эпоса нередко являются боги, причем это явление дается обычно в сновидениях^[4], -

пишет литературовед.

Некоторые исследователи делают вывод о том, что жанр видений постепенно исчезает из литературы после петровской эпохи. Противоположной точки зрения придерживается А. В. Пигин, который в своей книге «Видения потустороннего мира в русской рукописной книжности» приводит целый корпус текстов, свидетельствующих о том, что жанр видений в русской рукописной традиции не умирает и в XIX—XX веках, и также обращает внимание на малую изученность жанра.^[5]

Определяя предмет древнерусских видений он говорит о «малой эсхатологии», то есть об учении о посмертной судьбе человеческой души, и о «большой эсхатологии» — учении о конце света:

Предметом видений является «малая» (или «частная» эсхатология, поскольку весь интерес в них сосредоточен на посмертной участи индивида^[6].

Он указывает на то, что видения как жанр имеют свои корни в архаических анимистических верованиях, и представления о «том свете» обнаруживаются у всех народов.

Видения в мусульманской, гностической, древнееврейской литературах

Для мусульманского контекста существенна непосредственная связь жанра видений с циклом легенд о путешествии Мухаммеда в загробный мир (сура 17, ст. 1) и с подобным путешествием в легенде о Салихе.

«Всевозможные апокалипсисы, видения и евангелия оказались наиболее популярными жанрами среди авторов Наг Хаммади»^[7], то есть авторов-гностиков.

Среди древнееврейских памятников следует отметить «Видения Авраама» и «Видения Моисея».

Среди черт жанра видения для данных контекстов необходимо выделить вопросно-ответную форму изложения, которая связана с ритуальной основой жанра и является для него обязательной. Такая двуплановость в широком смысле может служить для связывания в тексте двух аспектов — космогонического и этического.

Традиции жанра видений в литературе Нового времени

В новоевропейской литературе, начиная с эпохи Возрождения (а в России — с Петровской эпохи), видение как жанр перестает функционировать. Тем не менее, как отмечают исследователи, визионерские мотивы проникали в литературу и в XIX веке (А. С. Пушкин, М. Ю. Лермонтов, Ф. М. Достоевский и др.), и в веке XX (поэты Серебряного века, М. А. Булгаков и др.). Можно привести примеры использования элементов видений и в зарубежной литературе: Боккаччо (сначала в пародийном ключе, а затем в традиционном), Кальдерон («Видение святого Патрика», «Дама привидение» , «Жизнь есть сон»), Кольридж (поэма «Кубла-Хан»), Байрон («Тьма») и др.

Визионерская мотивика, как ни странно, активно используется символистами: для настроения мысли и установок символистов существенными чертами являются эсхатологичность, острое ощущение конца «исторического времени», близости исторических сдвигов. Основу этому положила сама эпоха рубежа веков и начала нового века, ознаменованная войнами и революциями.

Н. И. Прокофьев пишет:

Мотивы видений занимают особое место в поэтике символистов, сделавших попытку не столько творчески воспользоваться формами прошлого, сколько возродить средневековое воззрение в условиях новых общественных отношений^[8].

По мнению исследователей визионерской топики в Новой литературе, «Симфония» А. Белого, изображающая символически трансцендентный мир, представляет собой попытку возрождения средневекового жанра «видения» с реакционными целями. С другой стороны, основа жанра видений неожиданно проступила в романе А. Белого «Серебряный голубь», где (в традициях хлыстовства) дается видение Дарьяльского. Также следует отметить, что некоторые свои стихи А. Белый называет «видениями».

Литература

1. Литературная энциклопедия: В 11 т. — [М.], 1929—1939. — Т. 2 / Ком. Акад.; Секция лит., искусства и яз.; Ред. коллегия: Беспалов И. М., Лебедев-Полянский П. И., Луначарский А. В., Маца И. Л., Нусинов И. М., Переверзев В. Ф., Скрыпник И. А.; Отв. ред. Фриче В. М.; Отв. секретарь Бескин О. М. — [б.м.]: Изд-во Ком. Акад., 1929.
2. Грибанов, А. Б. Заметки о жанре видений на Западе и на Востоке // Восток-Запад: Исследования, переводы, публикации. — М., 1989. — Вып. 4.
3. Пигин, А. В. Видения потустороннего мира в русской рукописной книжности. — СПб., 2006.
4. Прокофьев, Н. И. Видение как жанр в древнерусской литературе // Учен. зап. МГПИ им. В. И. Ленина. — М., 1964. — Т. 231: Вопросы стиля художественной литературы.
5. Ярхо, Б. И. Из книги «Средневековые латинские видения» // Восток-Запад: Исследования, переводы, публикации. — М., 1989. — Вып. 4.

См. также

• Сновидение
• Галлюцинация
• Трансцендентность

Примечания

1. ↑ ^{1 2} Прокофьев, Н. И. Видение как жанр в древнерусской литературе // Учен. зап. МГПИ им. В. И. Ленина. — М., 1964. — Т. 231: Вопросы стиля художественной литературы. — С. 37-38
2. ↑ ^{1 2} Ярхо, Б. И. Из книги «Средневековые латинские видения» // Восток-Запад: Исследования, переводы, публикации. — М., 1989. — Вып. 4. — С. 18-55.
3. ↑ ^{1 2} Литературная энциклопедия: В 11 т. — [М.], 1929—1939. — Т. 2 / Ком. Акад.; Секция лит., искусства и яз.; Ред. коллегия: Беспалов И. М., Лебедев-Полянский П. И., Луначарский А. В., Маца И. Л., Нусинов И. М., Переверзев В. Ф., Скрыпник И. А.; Отв. ред. Фриче В. М.; Отв. секретарь Бескин О. М. — [б.м.]: Изд-во Ком. Акад., 1929.
4. ↑ Прокофьев, Н. И. Видение как жанр в древнерусской литературе // Учен. зап. МГПИ им. В. И. Ленина. — М., 1964. — Т. 231: Вопросы стиля художественной литературы. — С. 47
5. ↑ Пигин, А. В. Видения потустороннего мира в русской рукописной книжности. — СПб., 2006. — С. 21.
6. ↑ Пигин, А. В. Видения потустороннего мира в русской рукописной книжности. — СПб., 2006. — С. 3.
7. ↑ Грибанов, А. Б. Заметки о жанре видений на Западе и на Востоке // Восток-Запад: Исследования, переводы, публикации. — М., 1989. — Вып. 4. — С. 73
8. ↑ Прокофьев, Н. И. Видение как жанр в древнерусской литературе // Учен. зап. МГПИ им. В. И. Ленина. — М., 1964. — Т. 231: Вопросы стиля художественной литературы. — С. 55

Ссылки

• Видения // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: В 86 томах (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

В статье использован текст из Литературной энциклопедии 1929—1939, перешедший в общественное достояние, так как автор — R. S. — умер в 1939 году.