Битва при Султан-Буде

Битва при Султан-Буде
Русско-персидская война 1804—1813
Дата 1 (13) февраля 1812 года. Место Карабахское ханство (Закавказье) Итог Капитуляция русского батальона
Противники
Российская империя	Персидская империя
Командующие
В порядке принятия командования: майор Джини † майор Сочевский † капитан Гумович † кaпитaн Оловяшников	Аббас-Мирза, полковник д’Арси (артиллерия)
Силы сторон
* 560 из них: Офицеров: * 2 майора * 2 капитана * 2 штабс-капитана * 3 подпоручика * 1 прапорщик Нижних чинов: * 31 унтер-офицер * 14 музыкантов * 486 рядовых * 19 нестроевых и денньщиков Конный отряд из личной охраны Карабахского хана 2 орудия	* 18 000 из них: Кавалерии: * 10 000 Пехоты: * 8000 11 орудий 100 фальконетов

Битва при Султан-Буде 1 (13) февраля 1812 года — произошла в ходе Русско-персидской войны 1804—1813 гг. между вторгшейся в Карабахское ханство персидской армией и 3-им батальоном Троицкого пехотного полка русской армии на Кавказе.

Предпосылки

После поражения персидской армии под Мигри в мае 1811 года, Аббас-Мирза со всеми силами расположился на Мугани, где ожидал результатов деятельности своих агентов, отправленных с репиляциями^[1] для организации восстания в Дагестане и для привлечения на свою сторону Мустафу-хана Ширванского и главы племени Джебраила Джафар-Кули-ага^{[П 1]}. Одно из писем, адресованное последнему, было перехвачено русскими. Главнокомандующий русскими войсками на Кавказе маркиз Ф. О. Паулуччи приказал арестовать Джафара и препроводить его в Тифлис, но при переправе через р. Тертер арестанту удалось бежать. Прибыв в свои кочевья близ Султан-буда, Джафар-Кули отправил Паулуччи письмо, в котором уверял главнокомандующего в своей непричастности к сношениям с Аббас-Мирзой^[2]. Однако Паулуччи не дал ответа и Джафар бежал к Аббас-Мирзе. Командир роты, сопровождавший Джафара, капитан П. Оловяшников был взят под стражу.

Вторжение персидской армии в Карабах

Лазутчики и дозорные Мехти-Кули-xана Карабахского пристально следили за действиями персидской армии в Муганской степи. Тем временем восстание в Дагестане было подавлено, а Мустафа-хан Ширванский отказался перейти на сторону Аббас-Мирзы. Лазутчики доносили Мехти-Кули о подготовке персидских войск к выступлению, последний в свою очередь осведомлял майора Джини, при котором находился всего один батальон Троицкого пехотного полка, расквартированный в зимней резиденции карабахского хана Султан-Буде. Однако Джини игнорировал все предупреждения об опасном положении батальона^[3]. Вскоре дозорные Мехти-Кули донесли, что войска Аббас-Мирзы уже форсировали Аракс и при них так же находится Джафар-Кули. Эти известия подтвердили и прибывшие в русский лагерь несколько нукеров последнего, но Джини не доверял тем сведениям.

Тем временем персидская армия (более 30 000 чел.)^{[П 2]}, форсировав Аракс, двинулась двумя колоннами. Одна колонна (10 000 кавалерии и 8000 пехоты)^[4] во главе с Аббас-Мирзой направилась к Султан-Буду, другая с Джафар-Кули-ага к Шах-Булаху, с целью прервать пути сообщения Троицкого батальона со штаб-квартирой 17-го Егерского полка в Шуше. В персидском войске так же находились английские офицеры, среди которых были: артиллеристы — полковник д’Арси^[5], майор Стоун и капитан Линдсей; а также пехотные офицеры — полковник Монтейс и майор Кристи^[6].

В Шуше в то время базировались три роты 17-го Егерского полка. При первых известиях о движении персидской армии, от туда 13 февраля на помощь Троицкому батальону вышли две роты (4 офицера и 200 рядовых при 1-ом орудии)^[7][8] под командованием капитана Ильяшенко. Пройдя 30 вёрст, отряд был встречен неприятельскими разъездами, а у Шах-Булахских садов окружён персидской кавалерией (2000 чел.)^[9]. Однако, «прокладывая себе путь штыками», роты дошли до Шах-Булахской цитадели, но дальше продвинуться не смогли, так как все близлежащие высоты и дорога были заняты крупными силами неприятеля, а до Султан-Буды оставалось ещё около 30 вёрст^[10].

Битва и капитуляция Троицкого батальона

Ход Битвы

Битвы русско-персидской войны 1804-1813
Штурм Гянджи • Битва при Султан-Буде • Битва при Асландузе • Штурм Ленкорани • Гюлистанский мирный договор •

13 февраля на окрестных высотах перед русским лагерем появились передовые части персидской армии. Майор Джини построил батальон в каре перед землянками, а орудия расположил на открытой местности^{[П 3]}. Вскоре к Султан-Буду подошли основные силы персиян во главе с Аббас-Мирзой. В его войске так же находились англичане (4 офицера и 12 унтер-офицеров)^[11], которые, фактически, руководили персидскими подразделениями^[12]. Многократно численно превосходящая персидская кавалерия с ходу атаковала каре русского батальона, который, удерживая строй, отбивал множественные атаки с большим уроном для нападавших^[3]. В бой так же вступил небольшой отряд конных нукеров Мехти-Кули-хана^[6]. Русские орудия, не имея прикрытия, вели беспрерывный огонь. Через ¼ часа после начала боя подошла неприятельская артиллерия под руководством полковника д’Арси и открыла по русскому батальону огонь из всех орудий и фальконетов. В первую очередь д’Арси подавил огонь русской артиллерии. Одно русское орудие было подбито, а разорвавшийся единственный ящик с боеприпасами, лишил возможности вести огонь из другого орудия^[7]. Батальон начал нести тяжёлые потери. Ещё в начале битвы от ружейного выстрела погиб майор Джини. Принявший командование батальоном майор Сочевский погиб от двух пулевых ранений. Вскоре погиб и следующий «по старшинству» капитан Гумович. Тогда командование принял высвободившийся из под ареста капитан Оловяшников. Штабс-капитан и батальонный капитан получили ранения. Между тем персияне усиливали атаки. Рукопашный бой уже проходил между домов зимовья. Сарбазы врывались в жилища. Позже Мехти-кули-хан в своём донесении маркизу Паулуччи писал:

«Бой был страшный, — такой, какого не бывало. Наше войско, солдаты, кавалерия и сарбазы Аббаса-Мирзы и мои подвластные в течение 7 часов ни на минуту не переставали убивать… Платон Андреевич [Оловяшников], который провинился в бегстве Джафар-Кули и сам, снявши с себя саблю, находился под арестом, в тот момент сам явился и я с помощью его и удалых солдат со смертоносными штыками повели атаку и вытеснили сарбазов из среды войска и домов и прогнали их. Много сарбазов было убито».

— Акты, собранные Кавказской археографической комиссией - Т. 5, № 203.

Несмотря на тяжёлые потери и, почти, полный расход боеприпасов Троицкому батальону всё же удалось удержать позиции за собой. К вечеру персидское войско отступило и, взяв русский лагерь в кольцо, «отдалось отдохновению».

Капитуляция батальона

Вечером, вскоре после окончания битвы, в русский лагерь от Аббас-Мирзы прибыл парламентёр. Последний доставил написанное на русском языке письмо, которое было лично передано капитану Оловяшникову. В нём Аббас-Мирза, ввиду бесполезности дальнейшего сопротивления, предлагал сложить оружие. Оловяшников вначале отверг данное предложение^[7]. Мехти-Кули-хан предлагал ему, дождавшись ночи, вывести оставшихся солдат и орудия к Шах-Булаху или в другое близлежащее укреплённое место в лесу. По одной из версий в Султан-буде находился местный армянин Вани-юзбаши Атабеков^{[7][13][П 4]}, который отлично разбирался в местности. Вначале Оловяшников согласился с выводом остатка батальона, но вскоре получил второе письмо от Аббаса-Мирзы с угрозами, что в случае отказа сложить оружие, весь батальон будет вырезан^[7]. Оловяшников долго колебался и с наступлением темноты заявил Мехти-Кули-хану, что:

«Вы непременно должны выйти поспешно из этого войска; я о себе имею свою заботу: ни в Шах-Булак, ни в другое крепкое место не пойду».

— Акты, собранные Кавказской археографической комиссией - Т. 5, № 203.

По выражению В. Потто: «Оловяшников уже изнемог под гнетом тяжких обстоятельств и не нашел в себе достаточного запаса нравственных сил, чтобы решиться на такой отчаянный подвиг.»^[13] Последний, в свою очередь, повторил Мехти-Кули-хану, что если тот поспешно не покинет лагерь, то его ожидают большие неприятности. Вскоре несколько человек предупредили Мехти, что если он не покинет батальон, то будет схвачен и отдан в руки персиян^[3]. Той же ночью Вани-юзбаши и Мехти-Кули с несколькими нукерами покинули лагерь. За последним Аббас-Мирза снарядил погоню, но Мехти удалось скрыться в Тертерских горах, а после, уйти в Шушу. Вани-юзбаши, в свою очередь, бежал в Шах-Булах, в котором находились две роты майора Ильяшенко^{[П 5]}. Не желая сдаваться в плен, из лагеря так же бежали унтер-офицер Тимчук и рядовой Федотов, самостоятельно дошедшие до Елизаветполя^[7].

Тем временем Оловяшников уже принял решение о сдаче батальона и той же ночью отправил в персидский лагерь унтер-офицера Лунёва с тремя солдатами. Аббас-Мирзе было передано письмо с согласием сдаться, если тот поручится за то, что батальон не будет истреблён. Аббас-Мирза охотно дал гарантию.^[7] 14 февраля с рассветом Оловяшников выкинул белый флаг, и батальон сложил оружие, передав неприятелю орудия и знамя^{[П 6]}.

Дальнейшее продвижение и отступление персидской армии

После капитуляции русского батальона Аббас-Мирза двинул свою армию на Шах-Булах и 15 февраля, соединившись с блокировавшей русские роты кавалерией, стал лагерем в пол версте от Шах-Булахской цитадели. Английские офицеры принялись обустраивать боевой порядок персидского войска и готовить его к штурму. В свою очередь Ильяшенко, заняв важные пункты, приготовился к отражению неприятеля. Подойдя к стенам цитадели, персияне выставили перед собой русских пленных и их знамя^[10]. Джафар-Кули-хан стал вызывать кого-нибудь для переговоров. На стену поднялся Вани-юзбаши. Джафар с изумлением сказал:

Замок Шах-Булах

«Ты, юзбаши, опять очутился среди русских? Теперь вам уже нет спасения. Батальон Джини сдался, замок обложен. Чтобы спасти себя и русских от смерти, ты должен уговорить гарнизон сдаться без боя».

— Из рукописей отставного полковника Лазарева Я. Д.

Вани отвечал:

«Я и сам вижу, что спасения нет, и потому употреблю все усилия, чтобы уговорить начальника положить оружие».

— Из рукописей отставного полковника Лазарева Я. Д.

Персияне отошли от стен в ожидании результатов решения Ильяшенко. Тем временем в ночь на 16 февраля русский гарнизон с орудием покинул Шах-Булахскую цитадель и Вани, минуя персидские караулы, провёл роты горными тропами через селение Фарух и вывел их на Шушинскую дорогу. Там Вани, указав Ильяшенко кратчайший путь на Шушу, с одним солдатом поспешил на пост Ходжалы, где находился русский отряд из 60-ти солдат при офицере. Вани так же провёл его скрытыми путями и у моста Ага-керпи, в пяти верстах от Шуши, догнал Ильяшенко.^[13] Утром роты прибыли в Шушу и в тот же день шеф 17-го Егерского полка полковник Живкович отдал по гарнизону (637 строевых)^[7] диспозицию по защите Шушинской цитадели^[8]. В то же время на русский пост из 8-ми человек под командою рядового Орехова напал неприятельский отряд (100 человек)^[14]. Командир последних предложил Орехову богатые дары, в случае если тот добровольно сдастся. Русский отряд перебил парламентёров и с боем пробился к Шуше^{[П 7]}.

Паулуччи находился в то время в Кубе. Полулучив сведения о вторжении персидской армии в Карабахское ханство, он в срочном порядке вызвал из Гори ген. П. С. Котляревского. Последний проделал форсированным маршем переход в 70 вёрст и, присоединив к себе по пути отдельные части (общим числом 1591 человек^{[П 8]}), 21 февраля прибыл в Новую Шемаху, а от туда двинулся в Зардоб. В ходе марша было приступом взято селение Туг и неприятельский пункт в Кара-Кахе. Так же было отбито до 15 000 голов рогатого скота и возвращено 4000, бежавших до того, карабахских семейств.^[8] Вступив в Карабахское ханство, Котляревский принялся истреблять неприятельские партизанские группировки. Аббас-Мирза, избегая прямых столкновений с русскими частями, отступил за Аракс, уничтожив за собой переправы^[15].

Последствия

Исход битвы в Султан-Буде не повлиял на ход войны, но, несмотря на это, он сильно поднял моральный дух персидской армии и в определённой степени подорвал авторитет русской армии на Кавказе среди местного населения. Часть последних бежала в труднодоступные места, а часть добровольно переходила к персиянам при первом их появлении. Аббас-Мирза обещал вернуть Джафар-Кули Карабахское ханство и видел перед собой далеко идущие цели, в частности — захват Грузии. В своей прокламации «князьям, азнаурам и всем жителям Кахетии» Аббас писал:

«… Ныне наши сарбазы, как голодные львы, жаждут крови Русских, находящихся в Грузии, и как только мы туда двинемся, Грузия будет покорена и Русский главнокомандующий и его солдаты будут убиты или пленены».

— Акты, собранные Кавказской археографической комиссией - Т. 5, № 105.

Вся русская армия на Кавказе была возмущена сдачей в плен батальона Троицкого полка. Котляревский в своём донесении маркизу Паулуччи, писал: «Я никак не мог верить, чтоб без самой крайности сдались русские»^[16].

В ноябре из персидского плена бежали 52 солдата Троицкого полка, захваченных в Султан-Буде. Они показали, что:

«… захвачены были персиянами, будучи не в состоянии себя защищать по случившемуся тогда недостатку в боевых патронах».

— Архив штаба Кавказского военного округа, Дело № 15.

Джафар-Кули-Ага в 1815 году выехал из Ирана и вернулся на родину в Карабах, где был прощён.^[10]

Интересные факты

А. П. Ермолов во время своего посольства в Иран в 1817 году, находясь (28 мая — 5 июня) в Уджанском замке^{[П 9]}, увидел картину, изображавшую победу персиян над русскими. Ермолов так описывает тот случай:

Осматривая замок, я спросил сопровождавших меня персиян: какое картина представляет сражение? Не Асландузское ли? Наморщились рожи их, и страх, изобразившийся в чертах от одного об оном воспоминания, заставил меня не требовать ответа. Я сделал другой вопрос: не Ленкоранское ли? Как будто окован был язык персиян и ложь, столь обыкновенная в устах их, не изобрела ответа. Надобно было догадаться, что не оно. Наконец сказано мне, что картина представляет разбитие Троицкого батальона. Я замолчал против правды. — Записки Ермолова, 24.[10]

См. также

• Битва при Асландузе
• Штурм Ленкорани

Примечания

1. ↑ После убийства в 1806 году подполк. Лисаневичем Ибрагим Халил-хана, Джафар-Кули оставался законным наследником Карабахского ханства, но по политическим причинам, ханом был назначен дядя последнего Мехти-Кули-хан.
2. ↑ По свидетельству очевидцев, бывших тогда в лагере Аббас-Мирзы, персидское войско состояло из 20 000 регулярной армии, 4000 иррегулярной пехоты и более 6000 иррегулярной конницы при 15 орудиях и 100 фальконетах.
   

   — Акты, собранные Кавказской археографической комиссией — Т. 5, № 203.

3. ↑ Несмотря на многократные предупреждения о готовящемся вторжении персидской армии, майор Джини не принял мер по укреплению занимаемого им пункта, в результате чего батальон встретил многократно превосходящего противника на абсолютно открытой местности.
   

   — Утверждение Русского владычества на Кавказе — Т. 2, Ч. 1, С. 307.

4. ↑ Аванес Атабеков — в официальных документах того времени назывался по имени своего отца Арютина, то есть — Арютиновым. После вступления в 1805 году Карабахского ханства в русское подданство семья Арютиновых была спасена П. Карягиным от разорения. После этого Вани подался к нему волонтёром и с тех пор всегда находился при русских войсках. Используя навыки проводника, он не однократно выручал русские подразделения в сложных ситуациях.
5. ↑ По другой версии, рассказанной одним из сыновей Вани Акабекова: последний не был в Султан-Буде, а находился при Ильяшенке. Когда две роты егерей вышли из Шах-Булаха на помощь Троицкому батальону, к ним на встречу скакал во весь опор старшина селения Кятук — Мелкум. Последний отозвал Вани и спросил его: «Куда ты ведешь их? Батальон разбит и уже сдался; я прямо оттуда». Роты тут же повернули назад.
   

   — Из рукописей отставного полковника Лазарева Я. Д.

6. ↑ Это было единственное русское знамя, украшавшее дворец персидского шаха.
7. ↑ За храбрость и распорядительность Орехов был произведён в унтер-офицеры, награждён Георгиевским крестом и 10-ю червонцами.
8. ↑ Сводный отряд Котляревского составляли:
   
   • Херсонский гренадерский полк — 44 чел.
   • Кабардинский 80-й пехотный полк — 246 чел.
   • Троицкий пехотный полк — 108 чел.
   • Севастопольский пехотный полк — 511 чел.
   • 17-й егерский полк — 435 чел.
   • Донского казачьего Попова полк — 201 чел.
   • 20-я артиллерийская бригада — 45 чел. при 3-х орудиях

   — Рапорт Котляревского маркизу Паулуччи от 22-го марта 1812 года № 74.

9. ↑ Замок Уджан (Царская роза) — принадлежал в то время наследному принцу Аббас-Мирзе.

Источники

1. ↑ Акты, собранные Кавказской археографической комиссией // в 12 томах / ред. А. П. Берже. — Тифлис: Тип. Гл. Упр. Наместника Кавказского, 1873. — Т. 5. — С. 131, № 194. — 1170 с.
2. ↑ АКАК — Т. 5. — С. 134—135, № 202.
3. ↑ ^{1 2 3} АКАК — Т. 5. — С. 135—139, № 203.
4. ↑ Бобровский П. О. Часть 3. Егеря (1786—1816) // История 13-го Лейб-гренадерского Эриванского Его Величества полка за 250 лет (1642—1892). — СПб.: Тип. В. С. Балашева, 1893. — С. 286—288. — 771 с.
5. ↑ Monteith W. Kars and Erzeroum: With the Campaigns of Prince Paskiewitch, in 1828 and 1829; and an Account of the Conquests of Russia Beyond the Caucasus from the . to the Treaty of Turcoman Chie and Adrianople. — London: Printed by Spottiswoode & Co ., 1856. — P. 82—83. — 360 p. — ISBN 978-5-8740-8746-3
6. ↑ ^{1 2} Ибрагимбейли Х. М. Россия и Азербайджан в первой трети XIX века / ред. Н. А. Халфина. — М.: Наука Главная редакция восточной литературы, 1969. — С. 135. — 286 с. — (Из военно-политической истории).
7. ↑ ^{1 2 3 4 5 6 7 8} Аносов Н. С. Утверждение Русского владычества на Кавказе // в 4 томах / ред. В. А. Потто. — Тифлис: Тип. Я. И. Либермана, 1902. — Т. 2, Часть 1. — С. 301—311. — 573 с.
8. ↑ ^{1 2 3} Шабанов Д. Ф. Часть 1. От сформирования полка до его прибытия на Манглис. 1642—1825 // История 13-го Лейб-гренадерского Эриванского Его Величества полка // в 3 частях. — Тифлис: Тип. окружного штаба кавказского военного округа, 1871. — С. 112—115. — 165 с.
9. ↑ Дубровин Н. Ф. История войны и владычества русских на Кавказе // в 6 томах. — СПб.: Склад издания у В. А. Березовского, 1887. — Т. 5. — С. 446—448. — 502 с.
10. ↑ ^{1 2 3 4} Потто В. А. Глава 35. Маркиз Паулуччи // Кавказская война в отдельных очерках, эпизодах, легендах и биографиях // в 5 томах. — 2-е изд. — СПб.: Тип. Е. Евдокимова, 1887. — Т. 1 — От древнейших времен до Ермолова. Вып. 3. — С. 479—482. — 737 с.
11. ↑ Cronin S. Part 1. War // War and Peace in Qajar Persia / ed. by R. Farmanfarmaian. — London; New York: Routledge, 2008. — P. 57. — 256 p. — (Implications Past and Present (History and Society in the Islamic World)). — ISBN 0415421195
12. ↑ Бескровный Л. Г. Раздел 1. Военное искусство в войнах России первой четверти XIX в. // Русское военное искусство XIX в. / ред. Л. А. Рамзаевой. — М.: Наука, 1974. — С. 17. — 365 с.
13. ↑ ^{1 2 3} Потто В. А. Первые добровольцы Карабаха в эпоху водворения русского владычества (Мелик-Вани и Акоп-юзбаши Атабековы). — Тифлис: (Репринтное переизд.: Москва: Интер-Весы, 1993), 1902. — 77 с.
14. ↑ Шабанов Д. Ф. Краткая историческая записка о службе 13-го Лейб-гренадерского Эриванского Е. И. В. полка. — Тифлис: Тип. окружного штаба кавказского военного округа, 1875. — С. 9. — 89 с.
15. ↑ Шишкевич М. И. Глава 5 — После Цицианова до Ермолова // История русской армии и флота / ред. А. С. Гришинского и В. П. Никольского. — Москва: Образование, 1911. — Т. 6. Покорение Кавказа. Персидские и кавказские войны (очерк генштаба генерал-майора Шишкевича М. И.). — С. 51—52. — 197 с.
16. ↑ Соллогуб В. А. Биография генерала Котляревского / ред. В. Бекетова. — 2-е изд. — СПб., 1955. — С. 87—88. — 234 с.