Гросвальд

Гросвальд, Михаил Григорьевич

Михаил Григорьевич Гросвальд (5 октября 1921 — 16 декабря 2007) — советский и российский географ, геоморфолог, один из основателей отечественной и мировой гляциологической школы, разработчик особого научного направления о покровных оледенениях континентальных шельфов, автор нескольких фундаментальных монографий и сотен научных статей, участник Великой Отечественной войны, Заслуженный деятель науки Российской Федерации, доктор географических наук, профессор. «Великий человек», по характеристике вице-президента Геологического общества Америки профессора Вика Бейкера^[1].

Биография

М. Г. Гросвальд родился 5 октября 1921 года в г. Грозном, в семье инженера нефтяных промыслов, учился в московской школе, учился в МВТУ, служил, воевал. В октябре 1939 года, студентом, он был призван в армию. Он служил красноармейцем 1-го прожекторного полка, а с февраля 1943 г. — лейтенантом, зам. командира батареи по политчасти. До конца войны прослужил в 544-м зенитно-артиллерийском полку.

Находясь на службе в Харькове, М. Г. Гросвальд стал слушателем факультета заочного обучения Военно-политической академии им. В. И. Ленина. Однако, незадолго до ее окончания, ему напомнили, что он состоял в переписке с иностранцами, будучи эсперантистом. М. Г. Гросвальд был уволен из армии^[2]. В своей автобиографической книге он писал, что «в конечном итоге мое крушение обернулось благом. Я получил новую специальность, которая обеспечила меня увлекательной работой на последующие десятилетия»^[3].

После демобилизации в 1950 году М. Г. Гросвальд поступил на географический факультет Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова по кафедре геоморфологии. В первой половине 1950-х годов он занимался четвертичной геологией, геоморфологией, вулканизмом и неотектоникой Саян и Тувы, где и совершил свои первые открытия, в частности, — обнаружил толщи туфоморен, которые помогли доказать факт подледных извержений базальтов и весьма древний возраст одного из четвертичных оледенений гор Южной Сибири. Много позже, уже в конце XX в., было установлено, что Саяно-Тувинское нагорье — единственное место в Евразии, для которого по датированным ледниково-вулканогенным отложениям доказывается возраст и покровный характер не менее полудесятка оледенений. Эти данные были сведены в классической монографии^[4], и сегодня являющейся настольной книгой каждого естествоиспытателя. К данной тематике М. Г. Гросвальд возвращался в течение всей жизни и в одной из своих последних статей развил свои сорокалетней даности идеи о подледных извержениях тувинских вулканов-туйя^[5]. Эти положения совсем недавно были подкреплены новыми фактическими материалами известным японским геологом Горо Комацу с коллегами^[6].

Параллельно, с началом Международного геофизического года, М. Г. Гросвальд включился в программу по изучению динамики оледенения и географии перигляциальной зоны Земли Франца-Иосифа. В итоге двухлетних полевых работ участники этой экспедиции получили первую сводку по гляциологии архипелага, увидевшую свет в коллективной монографии «Оледенение Земли Франца Иосифа» (1973). В ней содержалась характеристика морфологии ледниковых комплексов, ледникового климата, зон льдообразования, температурного режима, движения и тектоники ледников. Именно тогда был впервые сделан важный вывод о том, что оледедение ЗФИ убывает: за последние 30 лет архипелаг в среднем терял 3,3 куб. км льда в год. Этот вывод через 30 лет был подтвержден советским гляциологом В. С. Корякиным. Ранее же в научном сообществе поддерживалось мнение П. А. Шумского о том, что оледенение ЗФИ стационарно или даже растет.

В течение более пятидесяти лет М. Г. Гросвальд исследовал практически все ключевые районы современного и древнего оледенения Земли. Он занимался полевыми научными изысканиями на Шпицбергене, в Советской и Американской антарктических экспедициях, в Гренландии, Канадской Арктике, Японии, а также в горах Таймыра, Тянь-Шаня, Памира, Северной Якутии, Новосибирских островов, Чукотки и Кольского полуострова и во время полевых экскурсий в ледниковые районы Новой Зеландии. Огромную роль в развитии научных представлений М. Г. Гросвальда сыграли семь экспедиций в Северном Ледовитом океане на российских атомных ледоколах, во время которых он только на Северном полюсе побывал 13 раз, на вертолетах и самолетах полярной авиации налетал тысячи километров…. В результате этих экспедиций, а также многочисленных научных встреч, дискуссий с учеными из десятков стран мира, появились сотни его научных и научно-популярных публикаций, сложились научные убеждения, которые давно уже называют «палеогеографической моделью Гросвальда».

«Палеогеографическая модель Гросвальда» — Панарктический ледниковый покров

В середине 1970-х годов в Денвере М. Г. Гросвальд изложил свои предварительные вгляды на развитие морских ледниковых покровов — совершенно нового в то время научного понятия. Аудитория, состоявшая из видных американских палеоклиматологов, геологов и гляциологов, единогласно отметила, что автор доклада «заново переписал всю четвертичную геологию»^[3]. Об этом же через год заявил и видный советский географ и геолог, академик И. П. Герасимов тогдашний директор Института географии АН СССР. Он сказал, что М. Г. Гросвальд создал «Концепцию», — с большой буквы, подчеркнув при этом, что речь идет о выдвижении новой системы взглядов, о новой большой «каменоломле» фундаментальных идей, из которой еще долго будут добываться открытия. Вероятно, пишет А. Н. Рудой, только И. П. Герасимов в то время мог позволить себе выступить с такой оценкой^[1]. «Он был Юпитером, — добавляет сам М. Г. Гросвальд, — который стоял как никто другой высоко, и ничто не могло пошатнуть его авторитета, вызвать зависть» ^[7].

В своей творческой биографии сам М. Г. Гросвальд выделял пять условных хронологических этапа: начальный, завершенный в 1960-е годы, когда был сформулирован и обоснован вывод об оледенении Баренцевоморского шельфа; второй, 1970-е годы, когда на палеогляциологическую карту Арктики был нанесен Карский ледниковый щит и ледниковый покров Евразии в целом, а также впервые был введен термин «Евразийский (вместо „Европейского“) ледниковый покров»; третий этап (1970-80-е годы) ознаменовался «рождением» Панарктического ледникового покрова, возникшего в результате объединения наземных, морских и плавучих ледников в целостную динамическую систему антарктического типа^[8]. В журнале «Science», в публикациях по американскому проекту КЛИМАП, этот покров был назван новой, самой поразительной, чертой ледниковой палеогеографии Земли. Панарктический ледниковый покров М. Г. Гросвальда нашел свое отражение на системе карт Атласа снежно-ледовых ресурсов мира (1997 год)^[9].

Четвертый этап в научной деятельности М. Г. Гросвальда стал временем «территориальной экспансии» оледенения для Арктической и Притихоокеанской России. Реконструкция Охотского покрова вместе с наблюдениями на берегах Берингова пролива и в Японии, а также с итогами работ бурового судна JOIDES Resolution в Северной Пацифике позволили пересмотреть существующие реконструкции палеоклиматов и оледенения всей Северной части Тихого океана^[10][11].

Евразийские гидросферные катастрофы и оледенение Арктики

В.Р. Бейкер, М.Г. Гросвальд и А.Н. Рудой

Для пятого этапа научного творчества М. Г. Гросвальда было характерно обращение к решению проблем ледниковой палеогидрологии, особенно к распространению и механизмам гидросферных катастроф, имевших как локальные^[12], так и континентальные масштабы^[13]. При этом водные массы, участвовавшие в гидросферных катастрофах, М. Г. Гросвальд рассматривал не отдельно от оледенения, а вместе с ним, как жидкие компоненты единых ледниковых систем. Поэтому и в катастрофических ледниковых подвижках — сёрджах, и в дилювиальных потоках — мегафладах он начинал уже видеть две стороны одной и той же — эрруптивной — деятельности горно-покровных оледенений и всего Арктического комплекса. В предисловии научного редактора к «Евразийским гидросферным катастрофам и оледенению Арктики» русский гляциолог академик В. М. Котляков писал, что в этом новом исследовании М. Г. Гросвальда, вместе с оледенениями, грандиозные, дилювиальные, явления проявляются как новый, ранее не известный элемент «Земной системы», начинавший действовать в эпохи дегляциации. Без этого штриха — катастрофических потопов — картина глобальных изменений позднеледниковий оставалась неполной. Эти геофизические процессы недавнего геологического прошлого встанут в ряд с такими событиями ледниковых эпох, как внезапные повышения уровня океана, коллапсы ледниковых щитов, выбросы айсбергов и похолодания климата, которые «записаны» в изотопном составе льда Антарктиды и Гренландии^[13].

Центробежная модель развития оледенения Северного полушария

Шестой этап научной биографии М. Г. Гросвальда начался на рубеже веков, когда, согласно дальнейшему развитию своей парадигмы, он пришел к убеждению, что ледниковые покровы зарождались не на материках, и не в умеренных широтах, как считает сейчас большинство исследователей, а в центре Арктики, в океане^[14]. Именно отсюда, считал М. Г. Гросвальд, динамичные компоненты ледниковых покровов извергались на периферию океанов и на материковые окраины.

Научное завещание М. Г. Гросвальда

Незадолго до своей кончины М. Г. Гросвальд почти закончил свой новый и сейчас уже итоговый труд о ледниковых покровах Земли в эпоху последнего великого похолодания. Эту работу, уже после кончины Михаила Григорьевича, подготовили к изданию его родные, коллеги и ученики^[15]. В незавершенной, буквально прерванной на половине фразы, книге он продолжил разработку своей концепции, согласно которой последняя ледниковая система, существовавшая на территории Евразии почти 100 тысяч лет (между 110 и 8-10 тыс. лет назад), в периоды своего максимального развития представляла собой сплошной Евразийский покров. Он состоял из Скандинавского, Баренцево-Карского, Восточно-Сибирского, Берингийского и Охотского ледниковых щитов и объединявших их шельфовых ледников, которые простирались вплоть до Северного полюса и далее.

В одном из последних своих писем своему ученику и коллеге, который сотрудничал с М. Г. Гросвальдом более 30 лет, российскому геологу-гляциологу А.Н. Рудому, Гросвальд писал: «Дорогой Алексей, вчера вернулся в родной дом и прочитал твое письмо. Спасибо за информацию, для меня каждая мелкая новость — это ценность. Отношение к нашим взглядам Д. Тимофеева мне давно ясно, я помню, как он после моего доклада на Ученом совете по Великим потопам, когда я убедил всю аудиторию, не выступил, а сказал потом мне лично, что он не ВЕРИТ, и не поверит никогда! Это — его дело. В новом «Quaternary Research»^[16] скоро будет статья Лёни Поляка и др. о покровных оледенениях причукотской части Арктического бассейна, я читал, это очень серьезная работа, и уж очевидно, что на соседней суше все реки подпруживались…. {NN} не следует горевать, потомки в ХХI веке его заслуги оценят. Как и наши с тобой. А от современников признания ждать не приходится, многие из них приспособленцы, сиречь — предатели… Своему парню из Нижневартовска закажи (хоть от моего имени) по Сибирским увалам обзорную статью, которая сделает ясным, что это — величайшая в мире гляциодислокация… С приветом, МГ»^[17].

И - десятью годами ранее: «Отважимся дать совет: ищите следы подпрудных озер и йокульлаупов, ищите гигантскую рябь течения, и вы сможете решить многие из своих проблем. Дилювиальные образования развиты много шире, чем думают многие из нас, и чтобы их находить, недостает лишь одного - знания того, что именно надо искать. Первооткрыватель Мизульских "потопов" Бретц тоже не догадывался о существовании гигантской ряби течения; потратив годы на изучение скэбленда, он нигде не заметил этих форм. Зато узнав о них от других, он кинулся в поле и обнаружил рябь течения, причем сразу в 40 местах»^[18].

Более 50 лет, до последних дней своей жизни, М. Г. Гросвальд работал в Институте географии РАН. Отсюда он отправлялся в десятки уникальных экспедиций, один лишь перечень которых вызывает у современников и последователй неподдельный восторг и уважение.

Примечания

1. ↑ ^{1 2} Рудой А.Н. В поисках следов великих оледенений // Современные проблемы гидрологии. — Томск: Томский гос. университет, 2008.
2. ↑ Материалы гляциологических исследований / Памяти Михаила Григорьевича Гросвальда. — М.: Институт географии РАН, 2007. С. 193—194.
3. ↑ ^{1 2} Гросвальд М.Г. Полвека в поиске отзвуков великих оледенений. — М. : Научный мир, 2004. 254 с.
4. ↑ Гросвальд М.Г. Развитие рельефа Саяно-Тувинского нагорья. — М.: Наука, 1965. 167 с.
5. ↑ Гросвальд М.Г. Оледенение и вулканизм Саяно-Тувинского нагорья // Изв. РАН. Серия географ., 2003. №.2. С. 83-92.
6. ↑ Goro Komatsu, Sergei G. Arzhannikov, Alan R. Gillespie, Raymond M. Burke, Hideaki Miyamoto, Victor R. Baker. Quaternary paleolake formation and cataclysmic flooding along the upper Yenisei River // Geomorphology, 2009. Vol. 104. P. 143—164
7. ↑ Гросвальд М.Г. Полвека в поиске отзвуков великих оледенений. — М. : Научный мир, 2004. 254 с; С. 236
8. ↑ rfbr.ru
9. ↑ expo.ras.ru
10. ↑ Гросвальд М.Г. Покровные ледники континентальных шельфов. — М.: Наука, 1983. 216 с.
11. ↑ Grosswald M.G. New Approach to the Ice Age Paleogydlogy of Nothern Eurasia. — In: Palaeohydrology and Environmental Change. Wiley: Chichester, 1998. P. 199—214.
12. ↑ Grosswald M.G., Rudoy A.N. Quaternary Glacier-Dammed Lakes in the Mountains of Siberia // Polar Geography, 1996. Vol.20. Iss.3. P.180-198.
13. ↑ ^{1 2} Гросвальд М.Г. Евразийские гидросферные катастрофы и оледенение Арктики. — М.: Научный мир, 1999. 120 с.
14. ↑ Рудой А.Н. Ледниковые катастрофы в новейшей истории Земли // Природа, 2000. № 9. С. 36-45.
15. ↑ Гросвальд М.Г. Оледенение Русского Севера и Северо-Востока в эпоху последнего великого похолодания // Материалы гляциологических исследований, 2009.Вып. 106. 152 с.
16. ↑ Quaternary Research
17. ↑ Рудой А.Н. В поисках следов великих оледенений // Современные проблемы гидрологии. — Томск: Томский гос. университет, 2008. С. 38.
18. ↑ Гросвальд М.Г., Рудой А.Н. Четвертичные ледниково-подпрудные озера в горах Сибири // Изв. РАН. Серия географ., 1996. № 6. С. 125.

Литература

• Рудой А.Н. В поисках следов великих оледенений // Современные проблемы гидрологии. — Томск: Томский гос. университет, 2008.
• Материалы гляциологических исследований / Памяти Михаила Григорьевича Гросвальда. — М.: Институт географии РАН, 2007.
• Гросвальд М.Г. Полвека в поиске отзвуков великих оледенений. — М. : Научный мир, 2004. 254 с.
• Гросвальд М.Г. Развитие рельефа Саяно-Тувинского нагорья. — М.: Наука, 1965. 167 с.
• Гросвальд М.Г. Оледенение и вулканизм Саяно-Тувинского нагорья // Изв. РАН. Серия географ., 2003. №.2.
• Goro Komatsu, Sergei G. Arzhannikov, Alan R. Gillespie, Raymond M. Burke, Hideaki Miyamoto, Victor R. Baker. Quaternary paleolake formation and cataclysmic flooding along the upper Yenisei River // Geomorphology, 2009.
• Гросвальд М.Г. Покровные ледники континентальных шельфов. — М.: Наука, 1983. 216 с.
• Grosswald M.G. New Approach to the Ice Age Paleogydlogy of Nothern Eurasia. — In: Palaeohydrology and Environmental Change. Wiley: Chichester, 1998.
• Grosswald M.G., Rudoy A.N. Quaternary Glacier-Dammed Lakes in the Mountains of Siberia // Polar Geography, 1996.
• Гросвальд М.Г. Евразийские гидросферные катастрофы и оледенение Арктики. — М.: Научный мир, 1999. 120 с.
• Гросвальд М.Г. Оледенение Русского Севера и Северо-Востока в эпоху последнего великого похолодания // Материалы гляциологических исследований, 2009. Вып. 106. 152 с.
• Рудой А.Н. Ледниковые катастрофы в новейшей истории Земли // Природа, 2000. № 9.
• Гросвальд М.Г., Рудой А.Н. Четвертичные ледниково-подпрудные озера в горах Сибири // Изв. РАН. Серия географ., 1996. № 6.