Пушкарев Г.

Глеб Миха́йлович Пушкарёв родился 22 июня (нов. стиль) 1889 года в Томске в семье служащего. До шестого класса учился в Барнаульском реальном училище и был исключён за неуспеваемость. До 1911 года, до отъезда в Петербург, работал то корректором, то хроникёром в газетах «Барнаульский листок» и «Жизнь Алтая». О наиболее примечательных событиях жизни в Петербурге Глеб Пушкарёв рассказал в Автобиографии.

Состоя в Петербурге членом Томского студенческого землячества, я через студентов был связан с участниками революционного движения. Мне был поручен сбор средств в пользу нелегального «Красного креста». Кроме того, я должен был отдать свой паспорт подпольной социал-демократической организации для того, чтобы по нему мог бежать за границу один из политкаторжан. Побег состоялся, но в группе оказался провокатор. Для меня эта история закончилась арестом и небольшой «отсидкой» в «Доме предварительного заключения». Тем самым я автоматически лишался политической благонадёжности и права держать экзамены при реальном училище или гимназии. Как ни странно, но при кадетских корпусах не требовали справок «о благонадёжности», чем я и воспользовался, чтобы сдать экстерном экзамены за семь классов корпуса. В университет меня по тем же причинам не приняли и только в 1913 году мне удалось поступить в Психоневрологический институт"

В институте Глеб Пушкарёв прослушал два курса общеобразовательных дисциплин и перешёл на первый курс юридического факультета. Но в 1916 году его мобилизовали в армию, обучили на «инструктора химии удушливых средств». Во время испытаний он сильно отравился, и затем навсегда был освобождён от военной службы. В июне 1917 года Глеб Пушкарёв вернулся в Барнаул и стал работать в газете «Голос труда» — орган Барнаульского Совета рабочих и солдатских депутатов.

С декабря 1917 года переведён в Алтайский Союз кооперативов на должность заведующего издательским отделом, где и проработал до декабря 1919 года, то есть до разгрома Колчака.

«В этом Союзе, — рассказывает Глеб Пушкарёв в Автобиографии, — инструкторами работало несколько большевиков, часть из которых после белогвардейского переворота в Сибири была арестована, а часть перешла на нелегальное положение. С группой других большевиков мне приходилось принимать участие в организации побегов этих товарищей, в укрытии их от возможных арестов».

С приходом Советской власти в 1919 году литературная работа в Барнауле несравненно оживилась. Глеб Пушкарёв, работая то зав. художественным отделом Губполитпросвета, то зав. Алтгосиздатом, объединяет литературные силы города.

«Пришлось начинать создание советского книгоиздательства и советской книготорговли в городе и в губернии, — вспоминал Глеб Пушкарёв в Автобиографии 1952 года. — Литературная группа, ЛИТО, развернули в это время большую работу. Проводились литконкурсы на рассказы, пьесы, сказки. Пьесы печатались и рассылались по губернии, проводились литературные вечера, издавался специальный „Бюллетень ЛИТО“, издавались небольшие сборники стихов и прозы — „Алые сумерки“ А. Пиотровского, „Жар-птица“ Л. Лесной, „Чертополошье“ А. Караваевой, „У хлебов“ и „Детвора“ Г. Пушкарева, „Четыре главы“ Л. Сейфуллиной, коллективный сборник в помощь голодающим Поволжья Сноп, учебники для школ, которых всегда не хватало…»

Надо ли говорить, что такой объём постоянной «нагрузки» требовал исключительного напряжения сил. Не доставало ни технических средств, ни бумаги. Газета «Красный Алтай» выходила на обёрточной бумаге, а книги (Сноп, например) на «срезках». Но

«Глеб Пушкарёв как советский писатель, — по свидетельству Анны Караваевой, — проявлял, возможно, даже и редкостную способность при тогдашнем бумажном голоде всегда что-то издавать».

Чтобы сегодня яснее представить и состояние людей того времени, и условия их работы, снова обратимся к воспоминаниям Глеба Пушкарёва:

«Это был период перехода к нэпу, период перехода издательств от распределения литературы бесплатно по сети политико-просветительных и партийных учреждений на хозрасчёт. Для такого перехода нужны были средства, Москва же говорила:

— Живите на то, что можете продать, обратить в деньги.

Так легко было сказать, но не так-то легко сделать. На складах у нас лежало несколько тысяч агитброшюр, которые даже бесплатно не всегда охотно брались соответствующими организациями… Товар малоходовой, и фондов на них не создашь…

Трудно сейчас, представить себе ту обстановку, в которой люди жили во время разрухи 1921—1922 годов, но тогда это было обычным явлением и никому не казалось странным. Люди знали, что выход из создавшегося положения зависит только от них самих, и отдавали все свои силы на борьбу с разрухой. Работали без отдыха, но с глубокой верой в близкую победу, видя впереди что-то очень большое, может быть, конкретно ещё не осознанное, но что-то новое, яркое и красивое».

Таков истинный источник энтузиазма, творческой энергии и самого Глеба Пушкарёва. Его «редкостные способности» организатора были замечены, и он приглашается в 1924 году сначала представителем Сибкрайиздата в Москве, потом заведующим издательского отдела этого учреждения в Новониколаевске. С тех пор и до конца, дней своих — почти сорок лет жизни — отдаёт Глеб Пушкарёв городу Новосибирску и его писательской организации.

Первый рассказ Глеба Пушкарёва На волю опубликован 25 марта 1909 года в газете «Барнаульский листок».

С этого времени и до 1917 года Глеб Пушкарёв написал ещё несколько рассказов (уже в Петербурге). Нет нужды их сейчас анализировать, но стоит сказать об их направленности. В Петербурге Глеб Пушкарёв побывал у известного литературоведа и библиографа А. С. Вегерова, который интересовался ходом развития литературы во всех её даже «малейших» проявлениях. Ознакомившись с антивоенным рассказом начинающего автора в рукописи, учёный спросил:

— Зачем вы пишете такие вещи, которые нигде и никогда не напечатают?

— Придёт время и его напечатают, — ответил Пушкарев со свойственной молодости решительностью.

Время действительно работало на дерзающую молодёжь, и после Октября часть из этих рассказов была опубликована. И если они почти никак не запомнились, то по другой причине. Об этом в целом хорошо сказала Л. Сейфуллина в рецензии на одну из первых книг Глеба Пушкарёва «Детвора»:

«Маленькая, недурно изданная книжечка по содержанию мило-забавная. Читать её не скучно. Автор легко скользит по быту, по детской психологии. Педагогу она не даст ничего, но интеллигентных родителей позабавит».

Уничтожающая, убийственная характеристика «книжечки», если бы не последовавшая затем концовка

«Выпирает из неё только один рассказ. Он выше и шире всей книжечки. Это прекрасная, с блеском настоящего художественного мастерства написанная миниатюра „Под конвоем“. У Г. Пушкарёва есть дар коротко и метко рассказывать о живой и сложной жизни. Необходимо его углублять».

В этом же году, когда появились первые книги Глеба Пушкарёва, он выступает с тремя рассказами, объединёнными одним заголовком Младенцы гор («Сибирские огни», 1922, N 5). Они на традиционную для писателей-сибиряков тему — о жизни других народностей Сибири, о горноалтайцах, о калмыках, как их тогда называли. Обычны по теме, но необычны для Пушкарёва по стилю. Они многокрасочны, ритмизованы, экспрессивны. Налицо влияние модной тогда «рубленой прозы».

«Дик Алтай.

Оборвался утёс, сполз камнем в бешеный поток и снова полез ввысь.

Была тропа — нет её, лезь в воду. Вода ревёт, кричит; с боков — стены, а вверху блестит солнце,

высоко, ярко…

Из-за поворота нырнула тропа и спряталась в цепь: кедры, пихты, не лес — великаны. Лежит

медведем — не перескочишь, объезжай».

Рассказа Под маральниками, В горы и Мошно содержательны и социально значимы. Асындай, Ахтынбай и Сагонога — это «тихие, скромные, с прекрасной душой» алтайцы, настоящие «младенцы гор», беспощадно угнетаемые избираемые русскими колонизаторами. Их обманывают, спаивают, сгоняют с собственных земель.

В 20-30 годы Глеб Пушкарёв пишет на разные темы (о людях деревни, о заводских рабочих, о партизанах, о гражданской войне) и в разных жанрах — рассказы для детей («Советчик», 1926, «Яшка-таёжник», Коровий клуб 1928 и др.), повести (Земля кричит, 1929, В хребтах Алтая, 1930), пьесы (Отряд партизана Ломова, 1934, Машина инженера Щацкого, 1934), в сороковые — публикует произведения о Великой Отечественной войне (повести «Зарево над городом», 1947 и Варвара Грачёва, 1949), но по-настоящему находит себя в историко-революционной теме, точнее, в повестях о революции 1905 года — Восстание (1939) впоследствии переработанной и выпущенной под названием Сергей Мохов), Реалисты (1948) и В борьбе за рабочее дело (1959).

Повесть Реалисты посвящена революции 1905 года. И хотя город, где живут и действуют её герои не назван, не трудно догадаться, что это Барнаул.

«Это был обычный сибирский город.. — так начинается повесть. — Сотню лет тому назад здесь был сереброплавильный завод, от которого остались старые полуразрушенные корпуса, легенды о заводоуправителях, царских наместниках, бергалах, да стоящая в музее скромная модель 'огнедышащей машины', изобретённой мастером Иваном Ползуновым.»

В повести рисуется быт учащихся реального учителя, а также жизнь всего города в годы революции.

Среди последних произведений Глеба Пушкарёва следует выделить два: Зачинательница нашего журнала, -- воспоминания о Л. Сейфуллиной (1954) и повесть о Кирове в Сибири В борьбе за рабочее дело (1959).