ПЕРИКЛ

   • Perĭcles,

         Περικλη̃ς, сын Ксантиппа, победителя при Микале, со стороны своей матери Агаристы принадлежал к роду Алкмеонидов; в молодости был учеником и другом элеата Зенона, музыканта Дамона, считавшегося и величайшим политическим теоретиком своего времени, но в особенности Анаксагора, который от суеверия и предрассудков толпы привел его к более глубокому пониманию вещей. Достигши зрелого возраста и уже отличившись во многих походах, ок. 469 г., когда Фемистокл находился в изгнании, а Аристид был уже вдали от дел, П. обратился к занятию государственными делами. В то время в Афинах стоял во главе правления Кимон, усилия которого были направлены к тому, чтобы весь военный пыл греков направить на войну с персами и, таким образом, сохранить в Греции единодушие и status quo. Против Кимона выступил П., который, несмотря на то что по рождению и природным склонностям принадлежал к аристократии и лишен был способности легко вступать в сношения с народом, тем не менее примкнул к партии реформ, старавшейся посредством введения диоболии на дионисовских празднествах и других денежных раздач снискать себе расположение народа, а также привлечь бедных к участию в общественной жизни. Plut. Per. 7 слл. П. был одним из обвинителей Кимона, когда последнего обвиняли в том, что он при завоевании Фасоса был подкуплен македонским царем (Plut. Cim. 14); но выдающееся влияние П. приобрел лишь после того, как войско, отправленное по совету Кимона, вопреки возражениям партии П., на помощь спартанцам против мессенцев, было под ничтожным предлогом отправлено назад (461 г.), вследствие чего Кимон, ок. 459 г., был удален из Афин, посредством остракизма, и когда вскоре затем по предложению Эфиальта было сокрушено могущество консервативного ареопага. Thuc. 1, 102. С этого времени до самой своей смерти П. стоял во главе управления делами государства. Кимон после своего возвращения из изгнания направил свою деятельность более на внешние дела; аристократия, правда, нашла себе еще раз достойного и способного вождя в лице Фукидида, но в 443 г. он был изгнан. Все старание П., совпадавшее с господствовавшим в то время настроением народа, было направлено к тому, чтобы доставить своему отечеству господство над всей Грецией. Избираемый обыкновенно стратегом, он принимал руководящее участие в большей части внешних событий того времени. После того как ему не удалось соединить всех греков в один союз под властью Афин — эту попытку некоторые относят уже ко времени после 30-летнего мира (Plut. Per. 17), он старался привлечь на сторону Афин посредством заключения договоров как можно больше государств, привязать их к Афинам, поддерживая в них демократическое правление, или, наконец, совершенно подчинить их; но при этом П. постоянно осуждал необдуманные и ведущие не прямо к цели предприятия вроде похода в Египет. Немедленно после разрыва со Спартой был заключен союз с Аргосом и Фессалией (Thuc. 1, 102), Эгина была покорена, а Мегара привлечена к Афинскому союзу (Thuc. 1, 105). Уже в 457 г. дело дошло до войны со Спартой, когда афиняне отрезали отступление спартанцам, отправленным под начальством Никомеда против фокидцев, вторгшихся в Дориду. Сражение при Танагре, в котором сам П. сражался с величайшим мужеством, было неудачно для афинян вследствие измены, но дальнейший ход войны был для них счастливее. Беотия, Локрида, Фокида должны были примкнуть к Афинам; П. совершил удачный поход в Акарнанию и Сикион и, вероятно, в то же время в Понт (Plut. Per. 20), и только в 451 г. при посредстве Кимона было заключено 5-летнее перемирие. Теперь Афины по численности своих союзников сделались наиболее значительной державой и на материке Греции. Но недолго сохраняли они свое положение. В Беотии поднялись олигархические изгнанники со своей партией против демократического правления и афинского владычества, и в сражении при Коронее, необдуманно начатом афинянами, вопреки настойчивым представлениям П., Толмид был наголову разбит беотийцами (447 г.). Вслед за тем Фокида и Локрида и даже Мегара и Эвбея отделились от афинян, а спартанцы вторглись в Аттику; хотя П. при помощи подкупа и удалил Плейстоанакта и Клеандрида из Аттики и подчинил Эвбею, однако в 445 г., на основании заключенных σπονδαὶ τριακοντούτεις, Афины должны были возвратить все свои владения в Пелопоннес и исключить Мегару, Беотию, Локриду и Фокиду из союза. Thuc. 1, 114 слл. Plut. Per. 18. Т. к. планы возвысить Афины в качестве сухопутной державы были разрушены, то приходилось теперь опираться на морское могущество и на приморские государства, которые П. старался теснее связать с Афинами. Под его управлением η̉γεμονία над этими государствами мало-помалу обратилась в α̉ρχή (Thuc. 1, 97), свободные σύμμαχοι — в подданных (υ̉πήκοοι), добровольные взносы на военные издержи — в дань. П. прямо высказал такое мнение, что Афины обязаны давать союзникам защиту и помощь, а те, в свою очередь, должны оказывать повиновение и платить дань. Благодаря тому, что союзники уже при Кимоне обязаны были доставлять корабли без экипажа и деньги для войны, они все, за исключением Хиоса, Лесбоса и Самоса, были обезоружены; в 460 г. союзная казна была, по предложению самосцев, перенесена в Афины и с этих пор, сделавшись совершенно афинской собственностью, была иногда употребляема даже против членов союза (Plut. Per. 12), но вообще дань до начала Пелопоннесской войны не была значительно увеличиваема. Большая часть городов была лишена собственного суда по важнейшим делам и должна была искать правосудия в Афинах; для присмотра за внутренними делами в союзнических городах Афины часто высылали к ним надзирателей и тайных сыщиков, города же, пытавшиеся отделиться, силой были возвращаемы к повиновению, хотя при этом еще не допускалось такой жестокости, как позже; так было сделано с Наксосом, Эвбеей, Этной, Самосом, который П. вновь покорил в 440 г. после победы над самосским флотом при Трагии (небольшом острове около Самоса) и после 9-месячной осады. Thuc. 1, 115 слл. Средством к тому, чтобы теснее привязать к Афинам колеблющиеся или уже отделившиеся государства, служили в особенности клерухи, которыми, кроме того, достигалось улучшение положения беднейших граждан. П. отправил 2000 клерухов на Эвбею, 1000 — в Херсонес, 500 — на Наксос, 250 — на Андрос, 1000 — во Фракию; колонисты, отправленные в 443 г. в Фурии и в 437 г. в Амфиполь, находились в ином положении, ибо в колонизации участвовали греки различного происхождения. Plut. Per. 11. Хотя П. ни разу не был первым архонтом, однако в качестве стратега и заведующего финансами и общественными постройками ему в общих чертах принадлежало управление и внутренними делами государства. Тем не менее он редко сам выступал на первый план, но большую часть дел предоставлял своим политическим друзьям, Эфиальту, Харину, Мениппу. Однако, благодаря достоинству своего характера и своей мудрости, он всегда оставался душой своей партии и настоящим ее вождем; никогда не дозволял он увлечь себя страстям народа, но всегда направлял его с политической предусмотрительностью; его неподкупность и честность в расходовании общественных денег была всеми признаваема. Thuc. 2, 60. 65. Arist. Nub. 835. П. стремился к тому, чтобы доставить всем гражданам участие в государственных делах и таким образом придать этим последним силу и жизнь. Но т. к. при этом он в равной мере удовлетворил властолюбию народа, его материальным нуждам и страсти к наслаждениям, то едва ли мог скрывать от себя, что он разнуздывал силы, которые, при отсутствии сильного и мудрого руководства, могли сделаться пагубны. Все общественные учреждения были изменены в демократическом духе. Круг видения ареопага был ограничен, судебная власть в большинстве случаев передана народным судам, государственные повинности перенесены посредством литургий почти на одних богатых; но вопрос еще не решен, насколько справедливо относить к времени П. другие учреждения, как, напр., введение жребия вместо выбора, учреждение номофетов, номофилаков, γραφὴ παρανόμων — имевших целью противодействовать преобладающему влиянию отдельных личностей или их посягательству на права народа. Но для того чтобы дать народу возможность пользоваться принадлежащими ему правами, была введена плата за отправление общественных служб, прежде всего — судейское жалованье, τριώβολον η̉λιαστικόν (459 г.?), за которым последовало жалованье за участие в народном собрании (ε̉κκλησιαστικόν), жалованье воинам и, наконец, деньги для присутствия на зрелищах (θεωρικόν, Теорикон); возможно, впрочем, что не все эти виды жалованья введены во времена П. Между тем как посредством жалованья и клерухий беднейший гражданин был привлечен к участию в жизни государства, другие предприятия имели целью не только дать средство удовлетворить материальным потребностям, но также дать страсти к удовольствиям более высокое и благородное направление и поднять народную гордость и самосознание. Окончив начатые Кимоном длинные стены, имевшие целью соединение с морем (457 г.), а затем соорудив еще третью для безопасности сообщения между верхним и нижним городом и таким образом вполне укрепив город (Thuc. 1, 89. Plut. Them. 13), П. старался украсить Афины храмами, произведениями искусств и устраиванием жертвоприношений и общественных праздников. Одеон и Парфенон были выстроены между 445 — 437 гг., Пропилеи между 437-431 гг.; Фидий и другие художники украсили Акрополь статуями, и Афины возвысились до положения центра развитой науки и искусств. П. был также великим оратором, хотя редко выступал на кафедре и хотя речи его были по большей части кратки, и его ораторское искусство было первое, достойное этого имени (Cic. Brut. 7, 28): с непреоборимой силой господствовало оно над страстями народа. Лучшими образчиками этого искусства были две надгробные речи, сказанные одна после Самосской войны, другая в первый год после Пелопоннесской войны. Подобно тому как он был примером честного государственного человека, он старался также быть образцом для своих сограждан и как хороший домохозяин, и как человек безупречный в своих частных делах. Если поэтому комики и некоторые другие стараются иные его наиболее важные предприятия объяснять его личными видами, то эти старания исходят из клеветы враждебной партии и из страсти унижать то, что возвышенно и благородно. Конечно, П. оскорбил старинный афинский предрассудок своими отношениями к милетянке Аспасии, которую он взял к себе в дом, разведясь со своей первой супругой, которая родила ему двух сыновей, Ксантиппа и Перикла; но эта связь, с одной стороны, послужила для П. источником домашнего счастья, с другой — она обнаруживает способность уважать в женщине и умственное образование. С 444 г. он стоял без соперников во главе государства, стараясь отныне приготовить средства для решительной войны, наступление которой он предвидел, но которую желал как можно более отсрочить; с этой целью, пока он управлял финансами, ежегодно было отправляемо в Спарту 10 талантов для противодействия тамошней партии войны. Когда затем начался спор из-за Эпидамна, П. советовал мужественно принять войну, которую считал неизбежной. Thuc. 1, 140-145. Но в это время вражда лаконско-олигархической партии в Афинах становилась все ожесточеннее. Она устремилась косвенным образом против П. (433 или 432 г.), направив обвинения против его близких, Анаксагора, Фидия и Аспасии. Plut. Per. 32. Последнюю П. защищал сам со слезами и с большим душевным волнением. Однако он удержал свое положение и мудро правил государством в первые годы войны, спокойно перенося наветы своих противников и ободряя народ в трудные времена. Только тогда, когда война и чума увеличили нужду и отчаяние, его противники (Клеон, Симмий, Лакратид) отважились возбудить обвинение против него лично в дурном управлении государственными финансами (в 430 г.). Он был присужден заплатить штраф (Thuc. 2, 65), однако скоро возвратил доверие к себе народа, который позволил ему, после смерти законного сына, принять в свой дом и в свою фратрию П. Младшего (Plut. Per. 37). Но, кажется, силы П. уже были надломлены: в следующем году (429 г.) он умер от изнурительной лихорадки. Thuc. 2, 65. Plut. Per. 38. ср.: Kutzen, Perikles als Staatsmann (1834). Oncken, Athen und Hellas, II, стр. 1-200 (1866). Filleul, Zeitalter des Perikles (немецкий перевод Döhler'a, 1874). Ad. Schmidt, Epochen und Katastrophen (1874). Das perikleische Zeitalter (2 т., 1877-79).