"Жена севера"

«ЖЕНА СЕВЕРА» («Покрыта таинств легкой сеткой»), раннее стих. Л. (1829), мифологич. аллегория, в основе к-рой лежит якобы существовавшее древнее предание о таинственной женщине, предмете суеверного поклонения «финнов»; взгляд этой женщины считался смертельным («Кто зрел ее, тот умирал»), и смотреть на нее могли только скальды (поэты), посвящавшие ей свои вдохновения. Лирич. сюжет стих., по-видимому, принадлежит самому Л., хотя отд. элементы его находят себе аналогии в лит-ре, в т.ч. по истории и мифологии сканд. народов. Стих. отражает увлечение юного Л. «оссианическими» (см. Оссиан) и шире — «северными» мотивами, что сказалось и в его ранних поэмах; вслед за старшими современниками (Е. А. Баратынский и др.) Л. свободно объединяет разнородные культурные комплексы (скандинавский, финский, «оссианический»), создавая условный «северный» колорит. Центр. образ стих. — прекрасная женщина с чертами демонизма, окруженная суеверной легендой, — по-видимому, навеян стих. А. С. Пушкина «Портрет», посв. А. Ф. Закревской (опубл. 1829); в рус. поэтич. традиции (Пушкин, «Бал» Баратынского, 1828) Закревская послужила прототипом «вакханки», обуреваемой страстями и дерзко нарушающей законы света. К «Портрету» восходит и парафраза «жена севера», хотя в поэтич. концепции «Портрета» героиня противопоставлена холодным северянкам как неистово-страстное «южное» начало, и самый облик ее конкретизирован иначе, нежели у Л. Романтич. образ прекрасной губительницы в разных вариантах прослеживается в ранних соч. Л. и получает закрепление в позднем творчестве («Тамара»). Автограф — ИРЛИ, тетр. II; копия (без разночтений) — ИРЛИ, тетр. ХХ. Впервые — Соч. под ред. Висковатого, т. 1, М., 1889, с. 46. Датируется по положению в тетради.

Лит.: Удодов (2), с. 167—68; Шарыпкин Д. М., Сканд. тема в русской романтич. лит-ре (1825—1840), в кн.: Эпоха романтизма, Л., 1975, с. 170—77.