"Бородино"

«БОРОДИНО» (1837), первое произв. Л., напечатанное по воле автора и с его ведома. Опубл. в 6-й книге «Совр.» (1837) как отклик на 25-летнюю годовщину Бородинского сражения. В основу «Б.» легло раннее героико-романтич. стих. Л. «Поле Бородина». Стих. носит программный характер и является худож. открытием в истории рус. реалистич. поэзии. Впервые в отечеств. лит-ре историч. событие увидено глазами простого человека, рядового участника сражения, и данная им событию объективная оценка разделяется автором. Достоверность описания батальной картины и точность психол. характеристики героя передаются посредством своеобразного поэтич. языка, о к-ром В. Г. Белинский писал: «...в каждом слове слышите солдата, язык которого, не переставая быть грубо простодушным, в то же время благороден, силен и полон поэзии» (IV, 503—04). Языковая патетика стих. («сверкнув очами», «сражен булатом», «носились знамена как тени», «грозная сеча» и т.д.), органически сочетающаяся с живой речью солдата, позволяет Л. создать монументальный собират. образ рус. народа — героя Отечеств. войны 1812 [см. Максимов (2) с. 164].

«Рука бойцов колоть устала». Илл. Н. В. Кузьмина. Тушь. 1940.

Нац. рус. характер, воплощенный в образе рассказчика (см. Сюжет в лирике Л.), противопоставлен Л. новому поколению последекабрьской России. Белинский отмечал, что осн. идея стих. выражена во втором куплете: "— Да, были люди в наше время, / Не то, что нынешнее племя: / Богатыри — не вы!". "Эта мысль — жалоба на настоящее поколение, дремлющее в бездействии, зависть к великому прошедшему, столь полному славы и великих дел", — писал Белинский, утверждая, что "тоска по жизни" связывает "Бородино" с целым рядом стих. Л., полных "энергии и благородного негодования" (IV, 503). Критик раскрыл связь между "Бородино" и "Думой", показал, что, даже обращаясь к истории, Л. откликался на животрепещущие вопросы современности. Л. Н. Толстой назвал стих. Л. "зерном" "Войны и мира" (в беседе с С. Н. Дурылиным; см. Сб. Гослита, с. 186). Андрей Белый раскрыл звуковую структуру стих., для к-рой характерна борьба двух муз. тем: широкого открытого гласного «а», сопутствующего характеристике русских, и глухого низкого «у», соответствующего теме французов. Отмеченный Белым симфонизм сочетается со сложной и весьма своеобразной 7-стишной строфой (два 4-стопных стиха с женской рифмой и один 3-стопный с мужской рифмой; затем три 4-стопных, связанных женской рифмой, и седьмой, заключит. стих, рифмующийся с третьим стихом). Эта сложная муз. организация органически сливается с простой разг. интонацией произв. Стих. иллюстрировали: Г. А. Бондаренко, В. К. Заль, М. А. Зичи, А. Д. Кившенко, В. И. Комаров, В. М. Конашевич, А. В. Кондратьев, Н. В. Кузьмин, В. Е. Маковский, Д. И. Митрохин, Н. Н. Побединская, В. Я. Суреньянц, И. А. Шарлемань и др. Положили на музыку: В. М. Богданов-Березовский и др. Автограф неизв. Впервые — «Совр.», 1837, т. 6, с. 207—11. В «Стихотворениях» Л. (1840) датировано 1837. Судя по тону и настроению, стих. написано до смерти Пушкина.

Лит.: Белый А., Жезл Аарона, в кн.: Скифы, сб. 1, СПб, 1917, с. 197—99; Гроссман Л., Л.-баталист, в его кн.: Собр. соч., т. 4, М., 1928, с. 23—24; Дурылин (1), с. 30—33; Виноградов В. В., Очерки по истории рус. лит. яз. XVII—XIX вв., 2 изд., М., 1938, с. 289—91; Гинзбург (1), с. 205; Азадовский (1), с. 250; Бродский (8); Ефимова М. Т., Тема 1812 г. в юношеских стих. М. Ю. Л., в кн.: Ежегодник науч. работ Херсонского пед. ин-та им. Н. К. Крупской, 1960, ч. 1, Херсон, 1961, с. 89—95; Эйхенбаум (12), с. 72—73; Андроников (13), с. 77—93; Максимов (2), с. 136—37; Пейсахович (1), с. 464—66, 484—85; Архипов, с. 190—91, 400—10; Коровин (4), с. 59; Турбин (2).