Фрост Роберт

Фрост Роберт

(Frost) (1874—1963), американский поэт. Стихи о ломке цельного сельского мира, о нравственном кризисе современной цивилизации, трагической утрате живого контакта между человеком и природой и о поэзии обыденного бытия, обнажающего духовные возможности рядового человека, разум и нравственную силу народа (сборники «К северу от Бостона», 1914, «Нью-Гэмпшир», 1923, «Неоглядная даль», 1936, «Дерево-свидетель», 1942, «На вырубке», 1962). Глубоко народная лирика в русле англоязычной классики и фольклора.

* * *

ФРОСТ Роберт

ФРОСТ (Frost) Роберт (1874—1963), американский поэт. Стихи о ломке некогда цельного сельского мира, о нравственном кризисе современной цивилизации, трагической утрате живого, гармонического контакта между человеком и природой, а также о беспредельном многообразии и конкретике жизни (сборник «К северу от Бостона», 1914; «Нью-Гэмпшир», 1923; «Неоглядная даль», 1936; «Дерево-свидетель», 1942; «На вырубке», 1962). Глубоко народная лирика Фроста — в русле англоязычной классики и фольклора.
* * *
ФРОСТ (Frost) Роберт (Ли) (26 марта 1874, Сан-Франциско — 29 января 1963, Бостон), американский поэт.
В истории литературы Фрост остался как певец Новой Англии (см. НОВАЯ АНГЛИЯ), штатов Нью-Хэмпшир и Вермонт, с которыми связана вся его жизнь. Высшим знаком официального признания Фроста явилось приглашение участвовать в процедуре инаугурации президента Дж. Ф. Кеннеди (см. КЕННЕДИ Джон), на которой он прочел свое стихотворение «Дар навсегда». Он единственный поэт, четырежды удостоенный Пулитцеровской премии (см. ПУЛИТЦЕРОВСКАЯ ПРЕМИЯ), самой престижной литературной награды США.
«Мгновенье гармонии на фоне хаоса»
Фрост поздно осознал свое поэтическое призвание. Выходец из фермерской среды, он долгие годы сочетал крестьянский труд с деятельностью сельского учителя. Он опубликовал свой первый сборник стихов «Воля мальчика» (1913), когда ему шел сороковой год. Книга была названа по строке из Г. Лонгфелло (см. ЛОНГФЕЛЛО Генри Уодсуорт); заглавие выражало привычную для романтической поэзии мысль, что юность мимолетна, но память о ней неизгладима. Ориентация Фроста на романтическую традицию (как американскую, так и английскую — он ощущал себя наследником Дж. Китса (см. КИТС Джон) и П. Б. Шелли (см. ШЕЛЛИ Перси Биш)) резко выделила его среди поэтических сверстников, воспринимавших поэзию романтизма как глубоко устарелое явление и увлеченных идеей новаторства, которое для них соотносилось либо со свободным стихом Уитмена (см. УИТМЕН Уолт), либо с экспериментами европейского авангарда.
В отличие от них, Фрост предпочел «традиционный способ быть новым», считая, что стиховые системы и жанры, наиболее распространенные в классической англоязычной поэзии, обладают неисчерпаемыми изобразительными возможностями, а материал поэта всегда один и тот же, как бы ни изменялись внешние формы жизни. Начиная с книги «К северу от Бостона» (1914), принесшей ему широкую известность, Фрост неизменно выступал как приверженец поэзии, насыщенной отзвуками реальных жизненных противоречий и содержащей узнаваемые картины повседневного обихода, которые для него заключали в себе высокий философский смысл. Воссоздавая жизнь природы и течение деревенских будней с их кажущимся однообразием, Фрост обнаруживал в этой монотонной хронике глубокий драматизм. Его книги «Нью-Хэмпшир» (1923), «Ручей, текущий на Запад» (1928), «Дальний горизонт» (1936) и другие, вплоть до последнего сборника «На вырубке» (1962), проникнуты сдержанным лиризмом и «чувством печали, которое не взывает ни к каким утешениям», поскольку утешения невозможны, когда речь идет о хрупкости бытия, об эфемерности высоких нравственных идеалов, не способных обуздать эгоистические порывы, создающие между людьми пропасть отчуждения, об исчезнувшей гармонии отношений человека и природы и о конечной непостижимости законов универсума. Эти темы и мотивы оставались преобладающими на всем протяжении творческого пути Фроста. С каждой новой книгой упрочивалась его репутация поэта философского склада, вместе с тем наделенного уникальным лирическим даром.
«Любовная размолвка с бытием»
Основными жанрами поэзии Фроста были баллада (нередко основанная на фольклорном предании), драматический монолог и элегия. Особое место в его творчестве занимают медитативные поэмы, в которых подчеркнуто обыденная ситуация (как, например, в «Березах», где говорится о мальчишках, карабкающихся по гибким молодым ветвям, чтобы, согнув их, взмыть вверх, как на качелях) становится поводом для размышления о неискоренимых человеческих надеждах и повторяющихся печальных уроках реального опыта.
В отличие от романтиков, Фросту, как правило, чужда исповедальная лирика, которая передает озарения и катастрофы, пережитые поэтом. Он стремится говорить не о конфликте лирического героя и окружающего мира, не о напряженности этих отношений, а о попытках выстроить их как гармоничные — вопреки объективной логике социальной жизни. В конечном счете выявляется невозможность такой гармонии, и, осознав это, герой лирики Фроста испытывает горечь, а порой и страдание, которое, однако, никогда не перерастает в ощущение одиночества и богооставленности, не выражается в упреках, бросаемых равнодушному и враждебному миру. Свою позицию Фрост определил как «любовную размолвку с бытием»: достаточно серьезную, но не перерастающую в антагонизм.
Характеризуя свое мирочувствование, Фрост говорил: «Единственное, на что я решительно неспособен, это испытывать состояние безнадежности». Его творчество воспринималось как вызов «поэзии отчаяния», которая стала преобладающим веянием в годы после Первой мировой войны (см. ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА 1914—18), и как олицетворение архаизма, принципиально отвергающего художественные искания, отмеченные духом экспериментальности. Фрост в самом деле остался далек от этих исканий, заявив, что стихи, написанные верлибром (см. ВЕРЛИБР), для него то же самое, что игра в теннис без сетки. Но его творческий консерватизм не помешал существенному обновлению форм и жанров, обладающих многовековой историей.
Настаивая на том, что стихотворение возможно лишь в «строгих границах логичного», и отвергнув «ненацеленные ассоциации», которые, на его взгляд, были только «данью звучности», а не способом воплотить новое содержание, Фрост вместе с тем говорил о «величайшей свободе слова и образа» в этих границах. Он обосновал идею органичной слитности всех компонентов стихотворения, цель которого в том, чтобы достичь, при внешней сдержанности, мощного эмоционального эффекта. Великие стихи Фрост уподобил льду на сковородке: таянье остается невидимым, но оно все сильнее с каждой секундой, и все активнее бурлит вода, разглядываемая стоящим у плиты.
В 1962 по поручению президента Кеннеди Фрост, когда ему было 88 лет, с миссией доброй воли посетил СССР. Его поездка стала одним из свидетельств потепления в отношениях между США и Советским Союзом.