Йорданс Якоб

Йо́рданс Якоб

(Jordaens) (1593—1678), фламандский живописец. Жанровые и мифологические композиции с изображением полнокровных типов крестьян и бюргеров отличаются жизнеутверждающим чувственным восприятием мира, плотной энергичной манерой письма, тёплым звучным колоритом («Сатир в гостях у крестьянина», «Бобовый король», 1638).

* * *

ЙОРДАНС Якоб

ЙО́РДАНС (Jordaens) Якоб (19 мая 1593, Антверпен — 18 октября 1678, там же), фламандский живописец. Жанровые и мифологические композиции с изображением полнокровных типов крестьян и бюргеров отличаются жизнеутверждающим чувственным восприятием мира, плотной энергичной манерой письма, теплым звучным колоритом («Сатир в гостях у крестьянина», «Бобовый король»).
Сын торговца одеждой, с 1607 учился в Антверпене у А. Ван Норта, на дочери которого женился. С 1615 мастер гильдии св. Луки, с 1621 — декан гильдии. Испытал влияние Караваджо (см. КАРАВАДЖО Микеланджело), Рубенса (см. РУБЕНС Питер Пауль), Янсенса. Возглавлял живописную мастерскую. В 1650 перешел в кальвинизм, но продолжал выполнять заказы для католических церквей и монастырей. Писал картины на религиозные, мифологические, исторические сюжеты, портреты и бытовые сцены, мастер монументальных росписей, акварелей.
В творчестве Йорданса почвенное начало фламандского искусства выражено с подкупающей, подчас грубоватой, чувственной силой. Художник не бывал в Италии и, может быть, поэтому не стремился приноравливаться к итальянским образцам. Полнота оптимистического мироощущения сближает Йорданса с Рубенсом, но в отличие от последнего он не обладал такой силой художественного обобщения и героизации образов, столь неисчерпаемой фантазией. Даже религиозные и мифологические сюжеты трактуются им в жанровом плане, его персонажи, наделенные физическим и нравственным здоровьем, как правило, написаны с натуры. В искусстве Йорданса праздничная зрелищность сочетается с оттенком прозаической обстоятельности.
В раннем творчестве, отмеченном влиянием Караваджо (первая датированная работа «Поклонение Волхвов», 1616, Метрополитен-музей; «Посещение Богоматери родителями Иоанна Крестителя», ок. 1616, Музей искусств, Роли, Сев. Каролина; «Поклонение пастухов», 1618, Национальный музей, Стокгольм; «Четыре евангелиста», 1617—1618, Лувр) преобладают ночные сцены, искусственное освещение, лепящее крепко моделированные объемы, плотная манера живописи. Индивидуальность молодого мастера проявляется в особом типе крупномасштабной композиции, где немногочисленные, но представленные в натуральную величину фигуры выдвинуты на передний план и заполняют всю поверхность картины, лишенной пространственной глубины; избранный художником низкий горизонт усиливает впечатление грузности тел и предметов. Эти приемы, возможно, были связаны с активной работой Йорданса над картонами для шпалер с их законами построения композиции и пространства. В картинах на мифологические сюжеты представлены такие же полнокровные типы («Воспитание Юпитера», Художественные собрания, Кассель; «Жертвоприношение Церере», Прадо; «Мелеагр и Аталанта», Лувр).
Менее удачны отвлеченно-аллегорические образы мастера, неоднократно обращающегося к теме «Аллегории плодородия» (1617, Старая пинакотека, Мюнхен; 1625—28, Королевский музей изящных искусств, Брюссель; Музей изящных искусств, Гент; Галерея Уоллес, Лондон; ок. 1645, Национальный музей, Копенгаген; ок. 1650, Картинная галерея, Дрезден). Самая известная брюссельская «Аллегория плодородия» кажется в целом перегруженной массивными фигурами обнаженных натурщиц.
Ярче всего своеобразие Йорданса проявляется в тех полотнах, в которых преобладают жанровые мотивы; он охотно черпает сюжеты в народных пословицах, баснях, поговорках. В музеях Москвы, Касселя, Будапешта, Мюнхена, Брюсселя хранится несколько вариантов картины «Сатир в гостях у крестьянина», написанной на сюжет басни Эзопа. Козлоногий сатир, посещавший крестьянскую трапезу, удивлен двуличием людей — поведением крестьянина, который дует на кашу, чтобы ее охладить, в то время как раньше он дул на руки, чтобы их согреть. И сатир и крестьянин — дети одной природы — тесно сгрудились вокруг стола, их тяжелые тела, краснощекие лица, грубые ступни ног, бытовые предметы на переднем плане переданы с пластической осязательностью. Широкий плотный мазок, крупные красочные пятна синих, красных, желтых, золотисто-коричневых тонов, насыщенных оттенками, отличают картину, находящуюся в Музее изобразительных искусств в Москве (ок. 1620).
Йорданс любил изображать бюргерские семьи, то беззаботно пирующие за праздничным столом, то собравшиеся вместе для семейного концерта. Среди излюбленных сюжетов — праздник «бобового короля», отмечаемый в день поклонения волхвов младенцу Христу. В картине «Бобовый король» (ок. 1638, Эрмитаж; до 1656, Музей истории искусств, Вена) царит дух разнузданного веселья, красноречив и ярок каждый персонаж; избегая резких светотеневых контрастов, мастер под влиянием Рубенса обращается к более мягкой горячей цветовой гамме с множеством оттенков от золотисто-розового до золотисто-коричневого. Полная грубоватого юмора бытовая сцена приобретает черты монументальной значительности. В портретах Йорданс не ставил своей целью создать глубокие психологические образы. Некоторые из них близки к его картинам («Семейный портрет», ок. 1615), более парадны портреты семьи художника (1622—1624, Прадо), четы ван Зурпелен (Национальная галерея, Лондон).
Выполняя в 1630-х гг. в Антверпене вместе с Рубенсом декоративные работы, а затем после смерти Рубенса приобретя славу первого живописца Фландрии, Йорданс переживает творческий перелом. Грандиозный объем работ, включавший декоративно-аллегорические циклы и росписи, в том числе заказы, исходившие от королевских дворов Европы (Голландии, Англии, Швеции), большие, исполненные между 1635—45 серии картонов для шпалер, посвященные Одиссею, Александру Македонскому, Карлу Великому и осуществленные при активном участии мастерской, — все это постепенно привело к утрате Йордансом творческой самобытности, следованию чисто внешним декоративным задачам. Одна из самых помпезных работ такого рода — цикл декоративно-аллегорических композиций 1648—53 по заказу голландского штатгальтера для его летней резиденции Хейс-Тен-Боск («Домик в лесу») исполнен Йордансом совместно с Г. ван Тульденом.