Дейнека Александр Александрович

Дейне́ка Александр Александрович

(1899—1969), живописец и график, народный художник СССР (1963), действительный член АХ СССР (1947), Герой Социалистического Труда (1969). Монументальные по формам, динамичные по композиции произведения на темы патриотической героики, труда, спорта («Оборона Петрограда», 1928; «Будущие лётчики», 1938; «Оборона Севастополя», 1942; «Хорошее утро», 1959—60; панно, росписи в общественных интерьерах). Ленинская премия (1964).

* * *

ДЕЙНЕКА Александр Александрович

ДЕЙНЕ́КА Александр Александрович [8 (20) мая 1899, Курск — 12 июня 1969, Москва], российский живописец и график, народный художник СССР (1963), действительный член Академии худржеств СССР (1947), Герой Социалистического Труда (1969), лауреат Ленинской премии (1964). Автор монументальных по формам, динамичных по композиции произведений на темы патриотической героики, труда, спорта («Оборона Петрограда», 1928; «Будущие летчики», 1938; «Оборона Севастополя», 1942; «Хорошее утро», 1959—1960; панно, росписи в общественных интерьерах).
Выходец из семьи железнодорожного рабочего, учился в Харьковском художественном училище (1915—1917). В 1919—1920 руководил студией при Курском политическом управлении, выезжал на фронт как художник агиттеатра, участвовал в обороне Курска от белых войск. Продолжал учебу в московском ВХУТЕМАСе (1920—1925), в том числе у В. А. Фаворского (см. ФАВОРСКИЙ Владимир Андреевич), оказавшего на него особое влияние. Испытал также большое воздействие искусства Ф. Ходлера (см. ХОДЛЕР Фердинанд)и немецкого экспрессионизма (см. ЭКСПРЕССИОНИЗМ). В 1925 стал одним из учредителей ОСТ (см. ОСТ (общество))а.
Сам он считал основополагающим период своей работы в журнале «Безбожник» (или «Безбожник у станка»; с 1923). Броская, «снайперская» линия, четкие ритмы воспроизводят в его журнальных рисунках новый — светлый, здоровый мир, противостоящий старому, грязному и дряблому, миру капиталистических пережитков. Из тех же ритмов слагается и его ранняя, графичная и сдержанная по колориту живопись («Перед спуском в шахту», 1925, «На стройке новых цехов», 1926; обе — в Третьяковской галерее), где тоже безраздельно господствуют мускулистые тела, которые своими усилиями формируют новый мир. Жесткая патетика «Обороны Петрограда» (1928, Центральный музей Вооруженных сил; повторение — 1964, Третьяковская галерея), с шеренгами питерских пролетариев, уходящих на борьбу с Юденичем, воспринимается как гимн героической смерти во имя революции.
Характерная для мастера любовь к героизированным, романтико-утопическим по тону темам спорта достигает апогея в работах 1930-х годов («Бег», 1932—33, Русский музей). Колорит становится мягче, светлей, в ряде образов нарастают черты магического реализма (см. МАГИЧЕСКИЙ РЕАЛИЗМ) («Игра в мяч», 1932, Третьяковская галерея). Почти мифологического величия достигают женские образы («Мать», 1932, там же), порой задорно-эротичные («На балконе», 1931, частное собрание, Москва). Мотивы счастливой страны будущего, — населенной прекрасными, атлетичными людьми, Дейнека находит на пляжах Севастополя, с которым связан целый ряд лучших его работ («Будущие летчики», 1938, Третьяковская галерея). Новые, динамичные ракурсы вводятся мотивами авиации, которые находят наиболее выразительное воплощение в мозаиках плафонов станции московского метрополитена «Маяковская» (1938—1939) — этих красочных «прорывах» из подземелья. Творчество Дейнеки почти не знает каких-либо потаенных слоев. Лишь изредка, как в прозе А. П. Гайдара, в его образах проступают чувства отчуждения и тоски (например, в психологически напряженных, магико-реалистических пейзажах, возникших под впечатлением поездок в Италию, Францию и США в 1935).
Культ героической смерти с новой силой проявился у Дейнеки в образах Великой Отечественной войны («Оборона Севастополя», 1942, Русский музей). Во второй половине 1940-х его «физкультурные поэмы» обретают еще более праздничную, победную интонацию. Вещи позднего периода (мозаики «Хорошее утро» и «Хоккеисты»,1959—1960; за эти и другие послевоенные мозаики художнику была присвоена Ленинская премия 1964) экспрессивны, но малооригинальны по отношению к прежнему творчеству мастера. Однако именно в поздний период он (работая как педагог еще с 1920-х годов) пользуется особенно большим авторитетом среди творческой молодежи: мужественная энергия его работ воспринимается как вызов дряхлеющему «лакировочному» искусству, став одним из важных стимулов «сурового стиля» (см. СУРОВЫЙ СТИЛЬ) .