Enjambement

Enjambement

       

ENJAMBEMENT (французское — перенос) — несовпадение синтаксического и ритмического членения стихового отрезка с вытекающим отсюда разрывом синтаксического ряда и перенесением части его в следующий ритмический отрезок; например:
       

«В ней вкус был образованный — она
       Читала сочиненья Эмина...» (Пушкин)
       

или
       

«Никто мне не скажет: Куда ты
       Поехал, куда загадал?» (Фет).
       

Основным признаком E. является несовпадение смысловой (синтаксической) и ритмической (произвольной, т. е. не предуказанной грамматически) пауз, благодаря чему интонация в конце ритмического отрезка (стиха) теряет обычный для нас характер законченности и характеризуется повышением голоса.
       Различают два основных типа переноса: 1. фраза занимает всю первую строку и частью переходит во вторую («rejet») и 2. фраза кончается до конца строки, и уже новая, начавшаяся фраза переходит во вторую строку («contre-rejet»), напр.:
       

«Ожиданье и обереганье (rejet)
       Лунного очарованья, лишь (contre-rejet)
       Первое, неверное мерцанье
       Льющего на дремлющий камыш» (В. Брюсов).
       

Существует целый ряд различных видов E.; наиболее слабым видом его можно считать случай, когда фраза, перенесенная из первой строки во вторую, занимает всю ее, а в шестистопном ямбе доходит до цезуры.
       

«Пред ним пустынные равнины
       Лежат пустынной пеленой» (Пушкин).
       

Этот вид допускался даже в классическом французском александрийском стихе, вообще почти не допускавшем Е., напр.:
       

«Mechant, ceest bien a vous d’oser ainsi nommer
       Un Dieu que votre bouche enseigne a blasphemer» (Расин).
       

Наиболее резким видом E. является совпадение обоих его типов, напр.:
       

«Ребят дворовая семья
       Сбежалась шумно. Не без драки
       Мальчишки разогнали псов» (Пушкин).
       

Очень резким видом E. является также перенос на служебных частях речи:
       

«Смутились абиссинцы, но
       Тут выступил Ато-Гано» (Гумилев).
       

Между этими крайними видами существуют различные по силе модификации Е., которые зависят от степени синтаксической и смысловой связанности разрываемых слов, силы пауз и т. п.
       E. часто служит для выделения значимых слов в стихе, которые особенно подчеркиваются его своеобразным интонированием, иногда выполняет чисто ритмические функции, создавая своеобразные ритмические ходы, наконец часто употребляется в драматическом стихе, где облегчает создание разговорной интонации. Различные функции Е. зависят от общестилевой установки.
       E. был известен и античной метрике (Siobos transgressio). Еврипид и Софокл употребляли его очень часто. В связи с античным Е. можно поставить так наз. синафию (continuatio), т. е. тесную связь между отдельными стихами строфы, выражавшуюся например в элизии (иначе — тмесис) между концом первого и началом второго стиха и даже в разрыве слова на две части:
       

«Thracio bacchante magis sub inter —
       — lunia vento»,
       

в перев. В. Брюсова:
       

«Фракийский когда буйствует под
       новолунием месяц».
       

Вообще E. является очень распространенным приемом. Во Франции развитие его связано с А. Шенье и затем с романтиками (в особенности В. Гюго), нарушившими классическую традицию, отрицательно относившуюся к E. В Германии его впервые широко развил Лессинг (вслед за английскими поэтами — Шекспиром, Мильтоном и др.) в пятистопном белом ямбе, к-рый вообще является размером, где больше всего применяется Е. В России Е. был очень распространен в силлабическом стихе (Кантемир), с самого начала (хотя и редко) применялся в силлабо-тоническом стихе (Ломоносов), позднее он получил большое распространение (Пушкин, Медный всадник).
       Помимо основного вида E. (строчного) можно говорить еще об E. цезурном (обычно в шестистопном ямбе), напр.: «Я гибну, множество народа погубя» — и строфическом, когда интонация не заканчивается в конце строфы, а переходит в следующую строфу (строфич. E. встречалось и встречается очень редко):
       

«Очертания звезд, как заученный лозунг знакомы,
       Календарь похудел, значит нынче зима и ноябрь.
       Мухи мрут по углам, закупают дрова управдомы,
       И метели грустят, как поэты. Но я б
       Никогда не сказал, что смешны эти зимние песни,
       И с поэтами сравнивать их безусловно нельзя.
       Зажигают огни. В помещеньях становится тесно.
       Говорят о стихах и друзей вспоминают друзья» (Гусев).
       

Русский народный стих E. не знает, но в германском героическом и куртуазном эпосе E. — огромное количество.
        Стихосложение (там же указана и библиография).

Литературная энциклопедия. — В 11 т.; М.: издательство Коммунистической академии, Советская энциклопедия, Художественная литература. Под редакцией В. М. Фриче, А. В. Луначарского. 1929—1939.

Enjambement

ENJAMBEMENT — стихотворный прием, состоящий в переносе части фразы из одного стиха в другой, из одной строфы в другую (см. Строфа). Являясь весьма распространенным ходом, например, во французской поэзии, enjambement как будто не играет яркой роли в поэзии русской, но и здесь мы встречаем блестящие примеры его. Таково, например, enjambement в знаменитом пушкинском описании Петра во время Полтавского боя:

...Выходит Петр. Его глаза

Сияют. Лик его ужасен.

Перенесением в этом примере сказуемого «сияют» из одного стиха в другой, т.-е. отрывом сказуемого от подлежащего и постановкой этого сказуемого на первом месте в другом стихе, Пушкин изумительно оттенил звучание слова «сияют», которое получает как бы самостоятельное значение, безотносительно к слову, с которым оно связано синтаксически. В связи с enjambement оба стиха, таким образом, получают прежде всего иное звучание — показатель того, что enjambement в корне есть явление ритмического порядка, т.-е. как и все элементы стиха, связано с общей ритмической настроенностью поэта в данном произведении и, будучи определено по своему положению этой общей настроенностью, тем самым дает то или иное звучание отдельному слову... Еще более ярко проявляется ритмическая роль enjambement'а когда в связи с ним «разрушается» целостность не отдельного стиха (в этом случае нарушение целостности стиха, как такового, заслоняется часто значением enjambement, как разрушителя грамматической фразы), а целой строфы. В связи с общей ломкой стиха подобное строфическое enjambement встречается в русской поэзии сравнительно часто лишь в последнее время, но мы имеем примеры его и у Лермонтова. Так, CXXII строфа «Сашки» кончается стихами:

И на печи капот покинув свой,

Пленительна бесстыдной наготою,

Она подходит к нашему герою,

а CXXIII строфа начинается стихами:

Садится в изголовьи и потом

На сонного студеной влагой плещет.

Enjambement имеем мы и при переходе CXLVI строфы «Сашки» к CXLVII.

В этих случаях строфического enjambement ритмическая волна, переливая через границы строфы, соединяет в своем течении искусственно разъединенные части и сливает в одну ритмическую фразу то, что и со стороны изобразительной представляет единый образ (как в приведенном примере, — действия героини «Сашки»). См. Прием.

Я. Зунделович. Литературная энциклопедия: Словарь литературных терминов: В 2-х т. / Под редакцией Н. Бродского, А. Лаврецкого, Э. Лунина, В. Львова-Рогачевского, М. Розанова, В. Чешихина-Ветринского. — М.; Л.: Изд-во Л. Д. Френкель, 1925