КИТАЙСКАЯ ФИЛОСОФИЯ. ШКОЛА ИМЕН

Школа имен и связанная с ней более общая традиция бянь ("эристика", "диалектика", "софистика") в 5-3 вв. до н.э. аккумулировала в учениях своих представителей протологическую и "семиотическую" проблематику, частично затрагивавшуюся в даосской теории знакового релятивизма и словесной невыразимости истины, в конфуцианской концепции "выправления имен" (чжэн мин) соответственно порядку вещей, в моистской, ориентированной на науку систематике терминологических дефиниций и в связанных с судебной практикой методологических построениях легизма. Прежде всего усилиями философов "школы имен", а также испытавших их влияние поздних моистов и соединившего конфуцианство с легизмом Сюнь-цзы в Китае была создана оригинальная протологическая методология, составлявшая в 5-3 вв. до н.э. реальную альтернативу в конечном счете победившей нумерологии. Ведущими представителями школы были Хуй Ши (4 в. до н.э.) и Гунсунь Лун (4-3 вв. до н.э.), однако от многочисленных писаний первого из них, которые, согласно Чжуан-цзы, могли заполнить пять повозок, ныне сохранились лишь отдельные высказывания, рассеянные по древнекитайским памятникам и собранные главным образом в заключительной 33-й главе Чжуан-цзы. По этим данным, Хуй Ши предстает автором парадоксов, призванных продемонстрировать подобие (или даже тождество) сущностей, различающихся в наименовании, благодаря чему он считается родоначальником течения, утверждавшего "совпадение подобного и различного" (хэ тун и). Исходя из этой установки, согласно которой "вся тьма вещей и сходна и различна", Хуй Ши ввел понятия "великое единое", которое "столь велико, что не имеет ничего вовне", и "малое единое", которое "столь мало, что не имеет ничего внутри". Вслед за Чжан Бинлянем и Ху Ши их иногда онтологически интерпретируют как представляющие соответственно пространство и время. В отличие от Хуй Ши, трактат Гунсунь Луна, носящий его имя, сохранился до наших дней и, будучи в основном аутентичным, является главным источником, представляющим идеи "школы имен" В ее рамках Гунсунь Лун возглавил полемизировавшее с Хуй Ши течение, утверждавшее "разделенность твердости и белизны" (ли цзянь бай) как фиксируемых разными именами различных качеств единой вещи. Гунсунь Луну, как и Хуй Ши, а иногда и вместе с ним приписывается ряд парадоксальных афоризмов. Некоторые из них напоминают апории Зенона Элейского: "В стремительном [[полете]] стрелы есть момент отсутствия и движения, и остановки"; "Если от палки [[длиной]] в один чи ежедневно отнимать половину, это не завершится и через 10 000 поколений". Согласно Фэн Юланю, Хуй Ши проповедовал всеобщую относительность и изменчивость, тогда как Гунсунь Лун подчеркивал абсолютность и постоянство мира. Объединял их метод аргументации, основанный на анализе языка. В его разработке Гунсунь Лун продвинулся значительно дальше Хуй Ши, попытавшись построить "логико-семантичическую" теорию, синкретически соединяющую логику и грамматику и призванную, "выправив имена (мин2) и реалии (ши2), преобразить Поднебесную". Будучи пацифистом и сторонником "всеобъемлющей любви" (цзянь ай), Гунсунь Лун развивал эристический аспект своей теории, рассчитывая путем доказательного убеждения предотвращать военные конфликты. Мир, по Гунсунь Луну, состоит из отдельных "вещей" (у3), которым присущи независимые разнородные качества, воспринимаемые различными органами чувств и синтезируемые "духом" (шэнь1). То, что делает "вещь" таковой, есть ее существование в качестве конкретной реалии, которая должна быть однозначно именована. Провозглашенный еще Конфуцием идеал однозначного соответствия "имен" и "реалий" обусловил появление знаменитого тезиса Гунсунь Луна: "Белая лошадь не есть лошадь" (бай ма фэй ма), выражающего различие "имен" "белая лошадь" и "лошадь". Согласно традиционной трактовке, идущей от Сюнь-цзы, это высказывание отрицает отношение принадлежности. Современные исследователи чаще усматривают в нем: а) отрицание тождества (часть не равна целому) и соответственно проблему взаимоотношения единичного и общего; б) утверждение нетождественности понятий на основе различия их содержания; в) игнорирование объемов понятий при акцентуации содержания. По-видимому, этот тезис Гунсунь Луна свидетельствует о соотнесении "имен" не по степени общности понятий, а по количественным параметрам денотатов. Гунсунь Лун рассматривал знаки так же натуралистически, как и представляемые ими объекты, что отражает его афоризм "У петуха три ноги", подразумевающий две физических ноги и слово "нога".
В общем виде проблему референции Гунсунь Лун решал с помощью наиболее оригинальной в его системе категории "чжи7" ("палец", номинативное указание), интерпретируемой исследователями крайне разнообразно: "универсалия", "атрибут", "признак", "определение", "местоимение", "знак", "значение". Гунсунь Лун раскрывал смысл "чжи7" в парадоксальных характеристиках: мир как все множество вещей подлежит чжи7, поскольку любая вещь доступна номинативному указанию, но этого нельзя сказать о мире как едином целом (Поднебесной); определяя вещи, чжи7 в то же время определяемы ими, ибо не существуют без них; само номинативное указание не может быть номинативно указано и т.д. Исследование трактата Гунсунь Луна с помощью современного логического аппарата выявляет важнейшие особенности познавательной методологии древнекитайской философии. Помимо цитат и описаний в Чжуан-цзы, Ле-цзы, Сюнь-цзы, Люй-ши чунь цю, Хань Фэй-цзы и других древнекитайских памятниках, учение "школы имен" отражено в двух специальных трактатах, озаглавленных именами ее представителей Дэн Си-цзы и Инь Вэнь-цзы, которые, однако, вызывают сомнение в своей аутентичности. Все же они так или иначе отражают основные идеи "школы имен", хотя и (в отличие от оригинального Гунсунь Лун-цзы), со значительной примесью даосизма и легизма. Так, с использованием простейших логико-грамматических приемов ("искусство высказываний" - янь чжи шу, "учение о двояких возможностях", т.е. дихотомических альтернативах, - лян кэ шо), в афористичном и парадоксальном Дэн Си-цзы излагается учение о государственной власти как единоначальном осуществлении правителем посредством законов (фа1) правильного соответствия между "именами" и "реалиями". С помощью даосской антиномии взаимопорождения противоположностей в трактате доказывается возможность сверхчувственного восприятия, сверхразумного познания ("видеть не глазами", "слышать не ушами", "постигать не разумом") и осуществления вездесущего дао посредством "недеяния" (у вэй1). Последнее подразумевает три сверхличностных "искусства" (шу2) - "видение глазами Поднебесной", "слушание ушами Поднебесной", "рассуждение разумом Поднебесной", - которыми должен владеть правитель. Подобно Небу (тянь), он не может быть "великодушен" (хоу) к людям: Небо допускает стихийные бедствия, правитель не обходится без применения наказаний. Ему надлежит быть "безмятежным" (цзи4) и "замкнутым в себе" ("сокрытым" - цан), но одновременно "авторитетно-самовластным" (вэй2) и "просветленным"(мин3) относительно законосообразного соответствия "имен" и "реалий".